Легенды Скалистых гор - Лондон (Логан) Кейт. Страница 15

— Занимайся своими делами. Я тебя тоже люблю, — оборвал он разговор и отключил телефон, чтобы не слышать смеха Мэйми.

Рейф тяжело вздохнул и принялся за ожидавшие его бумаги. Он заметил кофе, поставленный на его стол секретаршей, и задумался, благодарил ли он ее хоть раз за многие приятные мелочи — Спасибо, миссис Джонс. Вам понравился семинар в замке?

У его пятидесятилетней секретарши за толстыми стеклами очков загорелись глаза.

— О, спасибо, что вы меня послали туда. Как вы велели, я была очень осторожна и не открыла, что работаю у вас. Я хорошо провела время. Мой муж очень рад тому, как… ну, неважно. Мисс Толчиф замечательно ведет занятия. Вы фыркнули, сэр? Вы хорошо себя чувствуете?

Деми свернулась клубочком на кровати Рей-фа, вдыхая его запах. Перевернувшись на живот, она медленно потянулась. Она выручила денег больше, чем ожидала, и в течение двух дней торопилась оплатить счета, заказать по каталогу разные полезные вещи для замка, например, плетеные коврики и новые ткани. Отец наслаждался солнцем в Аризоне, шла первая неделя мая. Ее мечте — скорее мечте отца — ничто не угрожало.

Деми перекатилась на бок, и посмотрела через открытое окно на сосны в горах. Все, что ей надо было сделать, — поднять телефонную трубку и позвонить Рейфу. Но что ему сказать?

Сообщить, что цыплята уже выросли? Что полевые цветы, которые он посеял на бесплодном участке земли, пышно расцвели? Сказать, как сильно она хотела его видеть?

Сказать, что она любила смотреть, как после работы он съедал огромные порции мяса и картошки с маслом, сбитым ею самой, и хлебом, который она пекла? Сказать, что она помнила каждый миг, проведенный с ним?

«Позвони мне, если что-то понадобится, и не забывай доить коров». Поскольку это было сказано мрачным голосом, то не могло считаться проявлением нежности. Так же, впрочем, как и звук хлопнувшей дверцы, после того как он в сером деловом костюме в полоску прошествовал к своему «БМВ». Он быстро взглянул на нее, посмотрел на часы и уехал, будто сбегая от нее…

Деми повернула кристаллы Элизабет на ладони, и они превратили солнечный свет в мириады радужных отблесков, танцующих на потолке.

В своих письмах Элизабет упоминала хрустальную пещеру и подарок Лайэма ей, английской леди, которая имела драгоценностей больше, чем он мог себе представить. Она записала в дневнике: «Когда отец моего сына, Лайэм, пришел забрать меня из охотничьего замка Монклэр, он принес кристаллы хрусталя. Я была тогда в ярости, так как он оторвал меня от всего родного и привычного, забрал меня, будто я была его собственностью. Позже он дал мне шанс вернуться в Англию, но к тому времени я поняла, что полюбила его. Любовь была и в его глазах, прикосновениях, звуках его голоса, в словах, которые он говорил. Я просто отдала ему мое сердце».

Деми прислушалась к майскому ветру, несущему аромат сосен. Она сдвинула брови и сжала кристалл. Рейф не смог захватить ее замок, и вот он сбежал. Увез с собой свое мрачное настроение и мальчишескую улыбку, от которой замирало сердце, сел в «БМВ» и исчез, даже не бросив прощального взгляда.

Но он позвонил и, задав ряд практических вопросов о ее бизнесе, неожиданно спросил, что на ней надето. Его голос зазвучал сдавленно, когда она сообщила ему:

— Новая маленькая штучка на резинке и соответствующие трусики.

— Ох-ох-ох. Серия «Покорность». Не забудь поднять мост ночью, — сказал он, перед тем как положить трубку.

Деми вздохнула и посмотрела на обломок кристалла. Как она устала! Шила, пока не кончилась ткань, выскребла замок, повторила лекции. И теперь скучала по Рейфу.

Что же касается ее школы, то ученицы прислали восторженные письма, полные благодарностей, и рекомендовали семинары Деми Толчиф своим подругам. Билеты на май и июнь уже были раскуплены, и начали поступать заявки на июль. Она предвидела успех и оказалась права.

Замок Толчифов и эта земля, где жили Элизабет и Лайэм, были теперь ее домом. Рейф помог ей добиться успеха, ликвидировать долги. А еще он смотрел на нее так жадно, прикасался к ней так чудно. Как он мог уйти без такой малости, как рукопожатие, например?

Деми сдвинула брови и пожелала оказаться рядом с Рейфом, чтобы побранить его за плохие манеры. И вдруг раздался удар в деревянный ставень.

Она осторожно положила кристаллы обратно в бархатный мешочек. Деми спрыгнула с кровати и заторопилась к открытому окну. В деревянном ставне застряла стрела с привязанной к ней запиской.

Рейф, в ковбойской шляпе, куртке, джинсах и сапогах, стоял внизу перед замком. Он держал за поводья двух лошадей, навьюченных тяжелыми сумками. Его лук висел на седле. Несмотря на хмурый взгляд смотрелся он… великолепно.

Наслаждаясь видом мужчины, по которому она так скучала, Деми вытащила стрелу из ставня, зажала ее вместе с бархатным мешочком в руке и бросилась вниз по лестнице, через главный зал и через мост.

— На тебе моя рубашка, — отметил Рейф, когда она, задохнувшись, остановилась перед ним. Он осмотрел Деми внимательно, се джинсы и башмаки.

— Извини, я… Почему ты здесь? Я думала, у тебя срочные дела. — Она протянула руку к темным кругам под его глазами, и он отшатнулся, будто она могла обжечь его. Но она заботилась о его здоровье, несмотря на его стремление жить без друзей. Она провела кончиком пальца по складке между его бровей. Ей хотелось обнять его, утешить его и…

— Ты выглядишь уставшим. Ты не спал? Он пристально посмотрел на нее.

— Поехали.

Деми положила руку на сердце.

— Куда? Я не могу. У меня дела. Рейф, войди в дом, я приготовлю тебе обед.

— Мы теряем время.

— Ох.

— Ник прилетит следить за замком. Он в своей жизни накормил пару кур и доил коров. Если хочешь, ты можешь поехать со мной. Если нет, — он пожал плечами, предоставляя ей право выбора. Деми подняла стрелу повыше, показав ее своему собеседнику.

— Это ты выстрелил, да? Как Лайэм… Рейф взял лук с седла, дернул его, и тот сложился. Он поместил его в футляр и засунул в сумку. Его быстрый взгляд в сторону и краска, залившая лицо, сказали ей, что он не хотел больше об этом говорить. Рейф нагнулся, сорвал полевой цветок и вставил ей в косу, обернутую вокруг головы.

И тут Деми поняла, что будет следовать за ним, куда он захочет.

— Не могу прийти в себя, я еду с тобой, а ты почему-то не сказал ни слова за целый день. Я очень волнуюсь. Никогда не участвовала в таких рискованных предприятиях. Я никогда не ходила в поход. Почему мы здесь?

Рейф сидел, прислонившись к седлу, вытянув перед собой ноги, и смотрел через костер на женщину, удобно расположившуюся в спальном мешке — в односпальном мешке без него. Это была новая модель Палладинов. Можно было соединить молнии двух мешков, и тогда получился бы двуспальный мешок. Но ему хотелось соединить и молнии, и тела.

Поход с ночевкой был задуман не только для того, чтобы порадовать Деми, но чтобы оторвать ее от работы. Он хотел, чтобы она целиком принадлежала ему.

Деми улыбнулась.

— Ты чудесный. Я даже не подозревала, что ты можешь приготовить на костре рыбу. Ты когда-нибудь видел такую огромную рыбину, которую я поймала? Представляешь, какой была жизнь в этих местах у коренных жителей?

Деми не понимала очевидного. Удобное туристическое оборудование, выпускаемое «Палладии Инкорпорейтед», делало жизнь много легче, чем у коренных жителей. А в розовом тренировочном костюме, разработанном фирмой Палладинов, и все остальное ей, видимо, представлялось в розовом цвете.

Рейфа мучила совесть. Деми верила ему, а его целью было соблазнить ее, чтобы она навсегда стала его.

Молодая женщина счастливо вздохнула и вытянула руки вверх.

— Посмотри на эти звезды, мне кажется, их можно потрогать. Как раз в такую ночь, как эта, Элизабет все удалось… Как ты думаешь, что чувствовал Лайэм?

Рейф закрыл глаза и постарался не представлять себе Деми в ситуации, в которой когда-то оказалась Элизабет. Когда они ехали верхом, его тело реагировало каждый раз, когда он смотрел на соблазнительные бедра Деми. Ее грудь плавно покачивалась в такт движению лошади. Деми выглядела, как настоящая Деметра, богиня плодородия, пышная, зрелая и совершенная.