Средневековый варвар - Лондон (Логан) Кейт. Страница 18

— Когда вы собираетесь уезжать? — угрюмо спросил Уайет.

— А куда нам торопиться? Мы тебе мешаем? — невинно захлопала ресницами Дора Белль.

Из рощицы снова донеслось похрюкивание Лероя.

Уайет едва сдержался, чтобы не кинуться прямо сейчас в кафе. Ему вдруг стало страшно, что он может потерять Таллулу — особенно сейчас, когда она обнаружит, что носит его ребенка. Если происшедшие с ней перемены заметили его сестры, могут заметить и другие.

Уайет стиснул удочку, позволив «Таллуле» свободно скользить по поверхности воды. Так же легко идет по жизни Таллула, без особых усилий избавляясь от своих ухажеров… Долгие годы Уайет жил в страхе потерять след дочери; этот гложущий душу страх не оставлял его почти девятнадцать лет. И вот его снова прошибает холодный пот, когда Таллула проводит рукой по животу, если ее подташнивает.

Он так любит ее…

. Его сердце больше никогда не изведает любви.

А что, если Таллула не любит его? Что, если он лишится ее — ставшей половиной его души, его сердца?

— Не пугайся, братишка, — мягко произнесла Перл. — Любовь все преодолеет.

— Мне хотелось бы ребенка, — медленно проговорил Уайет, впервые высказывая эту мысль своим сестрам, менявшим ему пеленки и знавшим все его тайны.

— Ну конечно. В твоем сердце много любви, и в сердце Таллулы ее предостаточно, — заметила Джейд. — Так что поторопись, малыш Уайет. Скоро она станет глуха к окружающему миру, чтобы сберечь силы для растущей внутри ее жизни.

Уайет улыбнулся, чувствуя, как поет в груди его сердце.

— Только посмотрите на него! — воскликнула Дора Белль. — Шесть футов четыре дюйма самодовольства, разбавленного любовью и улыбками!

— Милый наш братишка! — с глубоким чувством промолвила Перл.

— Пора подсекать, — воспользовалась рыбацкой терминологией Джейд. — Таллула — улов завидный.

Вечером Фоллен училась забрасывать блесну в маленьком пластмассовом бассейне, который установила для Миракл у себя во дворе Таллула. Уайет, стоя за спиной дочери, показывал, как вести леску левой рукой, держа удочку в правой.

Закрыв глаза, он вспоминал, когда последний раз держал на руках Фоллен, и стискивал зубы, чтобы не сказать ей, какая она красивая…

— Замечательно… прекрасно… — говорил он. — Просто отлично. Фоллен просияла.

— Ты действительно так считаешь, Уайет? Он кивнул, погруженный в свои мысли. Фоллен унаследовала от Ремингтонов высокий рост и телосложение — с виду хрупкое, но в случае необходимости способное продемонстрировать железную выносливость. Она уже проявила эти качества, пройдя через тяжелые испытания, заботясь об очаровательной малышке Миракл — его внучке. Миракл обхватила ногу Уайета.

— На ручки!

Сглотнув комок в горле, он поднял миниатюрную копию своей дочери. Приняв сочный поцелуй внучки, Уайет растаял: вот такой, наверное, была в детстве Фоллен: море кудряшек и большие, широко раскрытые глаза.

Таким ли будет их с Таллулой ребенок?

Фоллен обернулась к нему. Таллула, подойдя к ней, обняла девушку за талию.

— Он просто чудесный человек, — нежно произнесла она, глядя, как Уайет целует пальчики Миракл, слушая ее восторженный лепет.

— Я знаю. Я никогда не встречала таких людей, — сказала Фоллен, не отрывая взгляда от Уайета. Затем она смущенно посмотрела на его сестер, обступивших Уайета и Миракл.

— Семья, — печально прошептала Фоллен. — Как нужна семья моей дочери!

— Мы станем вашей семьей, — ответила Перл. — Мы готовы принять вас с Миракл. Фоллен прижалась к Таллуле.

— Мне пришлось через такое пройти! Возможно, вы и не захотели бы принять нас…

Он должен был находиться рядом с дочерью, но его там не было…

Сестры посмотрели на Уайета; Джейд прикоснулась к его руке.

— В жизни каждого человека есть тайны, — мягко произнес Уайет. — Иногда приходится начинать жизнь сначала. Мне кажется, тебе удалось создать хороший дом для себя и своей дочери… И ты нашла людей, полюбивших тебя такой, какая ты есть.

Хрупкое тело Фоллен затряслось от рыданий, и она уткнулась лицом в плечо Таллулы.

— Нам пора домой, — прошептала она. — Вам хочется побыть в кругу своей семьи.

— Никуда ты не пойдешь, — мягко возразила Таллула, прижимая девушку к себе. — Мы любим вас с Миракл, вы стали частью нашей жизни…

Уайет обнял Миракл, чувствуя, как сердце обливается кровью от желания утешить девушку, сказать ей, что она его дочь… что он любит ее и искал столько лет, потому что любовь эта не имеет конца.

— Любовь не имеет конца, Фоллен, — услышал он свой голос, сдавленный от волнения. — Она продолжается и становится только крепче.

Дора Белль, всхлипнув, бросилась к Фол-лен; сестры последовали за ней.

— Ты наша, Фоллен-Луиза, — решительно заявила Джейд, целуя девушку в мокрую щеку. — Так что с этого дня у тебя есть семья.

Фоллен заморгала, прогоняя слезы.

— Откуда вам известно, что мое второе имя — Луиза?

Джейд оглянулась на сестер. Перл, поправляя кудри девушки, твердо сказала:

— Луизой звали нашу мать, а ты немного похожа на нее.

— Правда? — В голосе Фоллен прозвенело счастье.

— Конечно. И ты похожа на моих детей и всех их кузин и кузенов. Так что, как видишь, семейство Ремингтонов имеет все основания заявлять на тебя права.

Миракл обнимала и трепала Уайета, и тот вдруг почувствовал, что у него по щеке скользнула слеза, повиснув на губе. Слизнув соленую влагу, он уткнулся носом в кудряшки девочки.

— Все будет хорошо, Фоллен.

Потом сестры и Таллула забрали Миракл в дом, чтобы уложить ее спать, напевая старинные колыбельные. Фоллен и Уайет сели на качели. Он смотрел на дочь, окутанную одиночеством и печалью, и у него щемило сердце.

— Я хочу, чтобы у Миракл было то, чего никогда не было у меня… Семья. У мамы была одна цель в жизни: не позволить моему отцу видеться со мной. Теперь она счастлива, разъезжает по свету со своим новым мужем. Но я хочу, чтобы у Миракл был дом. Человек, оставивший мне этот дом и счет в банке, был послан нам Богом, — шепотом говорила Фоллен. — Элеганс — это первый мой дом.

Уайет шумно втянул воздух, борясь с сомнениями и опасениями.

— Ты никогда не задумывалась, быть может, твой отец искал тебя? Может, он любит тебя?

— Мама рассказывала, как плохо он обращался с нею. Поэтому она быстро собралась, взяла меня и вместе со своим другом уехала в Европу, потом мы вернулись в Штаты, однако вскоре снова куда-то уехали… Но она любила меня, и я любила ее, а отец ее обижал…

Фоллен отвернулась, снова заливаясь слезами.

Не выдержав, Уайет прижал ее к груди.

— С годами все меняется. Забудь о прошлом, девочка; теперь у тебя есть семья.

— С тобой так спокойно…

Она прильнула к нему, и Уайет обвил ее руками, глядя в сгущающиеся сумерки. Сейчас нельзя сказать Фоллен, что он ее отец. Обнимая ее хрупкое тело, Уайет скорбел вместе с нею.

Прошло несколько минут, и Фоллен встрепенулась.

— Что же я, это неудобно…

Уайету хотелось воскликнуть, что она его дочь, что он любит ее с того самого мгновения, когда медсестра показала ее. Что мать лгала, не желая делиться дочерью… Боль раздирала его, сдавив горло…

Знакомый запах Таллулы коснулся Уайета. Хозяйка кафе села на качели.

— Все будет хорошо, — решительно заявила она.

Фоллен поежилась, и Уайет обнял одной рукой ее, а другой — Таллулу.

— Давайте просто посидим на качелях, и пусть мои сестры суетятся вокруг Миракл и Лероя, — сказал он. — Вы будете охранять меня от их докучливых забот.

Фоллен звонко рассмеялась, женщины положили головы на плечи Уайету. Ночную тишину нарушало лишь поскрипывание качелей.

— Надо смазать ось, — сказал Уайет, целуя женщин в макушки.

— Шшш, Таллула засыпает, — шепнула Фоллен.

— Что-то ритм моей жизни замедлился, — хмуро откликнулась Таллула. — Тесто не подходит, ухажеры перестали приглашать на быстрые танцы. Старею.

У нее жутко ныла грудь, но она приписала это мыслям о том, как пальцы Уайета гладят крылышки приманок. Ровно месяц назад на берегу реки они занимались любовью, и воспоминания об этом будут мучить ее до конца жизни. Таллула зевнула, ловя себя на том, что ей хочется вишневого пирога с маринованным укропом — изобретение Норма. Уайет вздрогнул, и она посмотрела на него.