Красавица и шпион - Лонг Джулия Энн. Страница 35

Шаркающей походкой к ним направлялся викарий. Маленькая головка сидела на толстой бескостной шее, как у черепахи. Облачение явно было ему велико. Подбородок у него двигался вверх-вниз, словно управляемый механизмом. Взгляд его остановился на лице Кита.

– Добрый день, мой господин, – дружелюбно произнес он. – Ведь вы действительно мой господин, сын мой. Я здешний викарий, а моя фамилия Самнер.

Викарий, судя по всему, достиг того благословенного возраста, когда уже не особенно заботишься о том, что и кому говоришь. Кит с нетерпением ждал наступления этого жизненного этапа.

– Мы осматриваем ваш чудесный городок, мистер Самнер. Я только что обратил внимание на ваши витражи. Они просто великолепны.

– Не правда ли? Но они не слишком оригинальны. Один щедрый филантроп заказал их для нас уже несколько лет назад. А также воздвиг мавзолей, тот, что за церковью. Я думаю, он считал, что его в нем похоронят, но у Господа были другие планы по этому поводу, как частенько случается. Я могу быть вам чем-то полезен?

Кит заметил, что викарий с особенной теплотой произнес слова «щедрый филантроп».

– Мы очень рассчитываем, что вы сможете нам помочь в наших поисках. Я, кстати, тоже не скуплюсь на церковь, и однажды мне тоже может понадобиться мавзолей.

– Я непременно помогу вам, сэр, сделаю все, что в моих силах.

Сюзанна, не говоря ни слова, протянула вперед руку с миниатюрой, так что Киту осталось лишь сформулировать вопрос:

– Вы знали эту женщину?

Помешкав мгновение, викарий осторожно взял миниатюру и надолго застыл, глядя на нее. Возможно, листая страницы давних воспоминаний.

– В мои годы, видите ли, прошлое затуманивается. – Он взглянул на них с невозмутимой ясностью. – События, места, люди – все путается в голове... – Он затих и перевел взгляд на витражи. Наступило продолжительное молчание. Кит по наитию подался вперед и осторожно потянул носом. А викарий наверняка включает вино в свое дневное меню.

– Все путается в голове?.. – вежливо напомнил он, прежде чем Сюзанна начала проявлять нетерпение.

– Ах да. Все, все путается. А вы – вылитая маменька, барышня.

Сюзанна просияла. Слова викария осветили ее изнутри, словно за витражом зажглась лампада. У Кита сладко защемило в груди.

– Вы знали мою маму? – спросила Сюзанна. В душе ее затеплилась надежда.

– Она была прелестным созданием, – мечтательно промолвил викарий. – Крестила здесь свою дочурку. Хотя мы не так уж часто видели вашу маменьку в церкви, и имени ее я не припомню. Давно это было. А иногда кажется, будто бы вчера... Но, разумеется, это было не вчера, вы вон как выросли! – Викарий расплылся в улыбке, переводя взгляд с Кита на Сюзанну.

Кит понадеялся, что службу здесь проводит не сам викарий, а его помощник – ради прихожан. У него просто обязан быть помощник!

– Анна, – взволнованно выговорила Сюзанна. – Ее звали Анна.

Викарий нахмурился.

– Нет, ничего подобного.

– Но... – Сюзанна взглянула на Кита, который округлил глаза и незаметно покачал головой, и разумно решила не вступать в спор. – Но вы все-таки ее помните. Какая она была?

– Прелестное, прелестное создание, – повторил викарий с некоторым удивлением.

Кит поспешил вмешаться:

– Еще один вопрос к вам, сэр. Вы, случайно, не помните еще одну женщину, по имени Каролина Оллстон?

И почувствовал на себе напряженный взгляд Сюзанны.

– Каролина Оллстон... Каролина Оллстон... – Викарий задумался. – Затрудняюсь сказать. Она была прелестной? – спросил он.

– Очень даже. – Что было чистой правдой. Как видно, женщины, к которым применимо слово «прелестная», четче запечатлевались в памяти викария. – Темные волосы, глаза тоже темные, а кожа очень светлая. Стоит ее хоть раз увидеть, и не забудешь. Когда она приехала в Горриндж, ей было лет восемнадцать.

– Мисс Оллстон – прелестно звучит, мой господин. Но нет – не могу припомнить никого с таким именем. Можете сами взглянуть в моих метрических книгах. Непохоже, чтобы вы задумали их украсть.

Викарий, спасибо ему на добром слове, повел их в ризницу в задней части церкви. Здесь хранились метрические книги – целые полки книге записями о рождениях, смертях, венчаниях и крещениях – событиях, отмечаемых церковью.

– Теперь я оставлю вас. Попрошу только, когда закончите, прежде чем уйти, загляните ко мне, чтобы я запер за вами дверь.

– Когда вы родились, Сюзанна? Сколько вам лет?

Кит вел пальцем вдоль корешка книги, отыскивая подходящие даты. Сюзанна не сразу ответила – она лихорадочно прокручивала в уме слова, сказанные им минут пять назад. И, наконец почувствовала, что не может больше хранить их в себе.

– «Она была прелестной?» – изобразила она надтреснутый голос викария. – «Очень», – ответила, на этот раз подражая баритону виконта.

Кит фыркнул.

Он, конечно же, был настроен лирически по отношению к Каролине Оллстон – той самой Каро. Интересно, эта самая Каро так же глубоко запечатлена в его сердце, как на коре дуба, испещренной бороздами и загрубевшей от старости?

– Мне двадцать, я, по крайней мере, так полагаю, – сказала она с подчеркнутой холодностью, сама не понимая почему.

– А день рождения вы обычно когда празднуете? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Двенадцатого августа.

– Уже скоро, – бодро заметил он. Все ясно, пытается ее отвлечь. Сюзанна в самом деле любила праздновать день своего рождения. Хотя очередной день ее рождения не будет таким пышным, как прежние. В свой последний день рождения она устроила шикарную вечеринку для друзей и получила в подарок лошадь...

Тут ей пришло на ум такое, что вытеснило из ее головы мелкую зависть.

– Что, если меня зовут вовсе не Сюзанна? – Эта мысль привела ее в ужас. – Что, если папа... Джеймс Мейкпис сменил мне имя? И на самом деле я Миртл, Агнесс или...

– Или у вас блестящее, экзотическое имя? Александра, Катарина...

Внезапно она испытала легкое головокружение.

– Я могу оказаться кем угодно, – пробормотала она, обращаясь главным образом к себе. – Кем угодно!

Она почувствовала себя странно аморфной, оторванной от земли и готовой улететь в небо или испариться, исчезнуть совсем, если только в самое ближайшее время не найдет о себе хоть какие-нибудь сведения, не узнает свое подлинное имя, или имя матери, или дату рождения.

– Уж не собираетесь ли вы упасть в обморок?

Кит пристально следил за ней, но в его голосе прозвучало скорее любопытство, чем сочувствие. Похоже, он воспринимал ее, как загадочное существо, требовавшее исследования, наподобие полевок. Но Сюзанна не могла не признать, что такое отношение поддерживало ее лучше, нежели нежное участие. Каждый новый сюрприз, разочарование или удача представлялись частью увлекательной головоломки. Она быстро пришла в себя.

– И не думаю!

Он недоверчиво смотрел на нее еще несколько мгновений, а потом улыбнулся улыбкой, которая подбодрила ее лучше всяких слов, – теплой и сияющей, словно радуга.

Когда-нибудь она перестанет краснеть от его улыбки. Но пока еще не настал этот день.

Некоторое время они молча листали книги, водя пальцами по именам. Горриндж, по счастью, был маленьким городком. Но вот незадача – добрая половина женщин в этом городе носила имя Анна, и все они отличались многодетностью. Но ни одна из них не родила дочь Сюзанну.

– Имен на свете очень много, – ворчала Сюзанна. – Мери – вполне сносное имя. Или Марта. Тоже неплохое.

– Миртл, – предложил Кит, не отрываясь от книги.

– Именно, – согласилась Сюзанна. – Можно подумать, что эти люди знают только два-три имени.

Выцветшие чернила и скудное освещение заставляли напрягать глаза, сосредоточенно вглядываться в столбики имен людей, чьи жизни, сотни жизней, исчерпывались тремя-четырьмя простыми фактами: рождение, венчание, рождение детей, смерть. Несмотря на всю важность поисков, мысли Сюзанны текли в двух параллельных направлениях, вместо того чтобы устремиться в одном. Она сказала, потому что не могла больше молчать.