Высшая ценность - Лоскутов Александр Александрович. Страница 15

— Вполне.

Чувствуя себя без оружия все равно что голым, я резко повернулся и вышел из комнаты. Была мысль хлопнуть напоследок дверью, но я ее отбросил. Ребячество это. И все равно ведь не поможет.

Собственно говоря, можно было уже считать себя безработным. Сомнительно, чтобы при глубоком ментосканировании мои сны как-то ускользнули от врачей. И уж тем более их не мог пропустить теосоврестор.

Так что можно было потихоньку складывать чемодан и придумывать себе новое занятие. Или, если принять во внимание намеки на приближающийся второй День Гнева, просто проводить остаток времени, предаваясь лени и праздности. А на медосмотр можно было уже и не ходить.

Тем не менее за пять минут до назначенного срока я уже был на месте. Ждал, прислонившись к стене под остекленевшими глазами знакомых мне уже бугаев от армии. И где только таких берут? Морды тупые. Плечи саженные. Шея толще, чем мое туловище. Встреть я таких за городом — подумал бы, что появилась новая порода нечисти.

— Ты уже здесь? — Приоткрыв дверь, из кабинета выглянул незнакомый мне усатый человек в белом халате. Чуть заметно улыбнулся. Подмигнул: — Ну заходи. Будь как дома.

Мысленно пожелав шутнику всяческих жизненных благ, я тем не менее постарался согнать с лица все чувства, кроме спокойной скуки. И шагнул вперед, безропотно представ перед жаждущими взорами вооруженных своими блестящими железками костоправов.

Ни одного знакомого лица. Все врачи не наши. В смысле не из Управления. Скорее всего, армейские спецы. Или церковные — у них там тоже медицина на уровне.

«Спасающие души да не побрезгуют спасением плоти».

Дурацкий девиз, по-моему.

Кроме белых халатов здесь же присутствовали почти все мои вчерашние друзья: майор, старички-церковники, Хабибуллин и Пащенко. Матери Ефросиний не было… Не знаю, возможно, это и к лучшему.

Зато присутствовал мой достославный начальник. Проходя мимо него, я не удержался от некоторого хулиганства. Поднял приветственно руку и негромко пробормотал:

— Аве, шеф, идущие на смерть приветствуют тебя…

Дмитрий Анатольевич, как ни странно, не прореагировал, хотя, несомненно, мой тихий демарш услышал. Просто стоял и молча разглядывал противоположную стену, непонятно для чего уподобившись армейским гориллам. Они, кстати, тоже вошли в комнату вслед за мной и с невозмутимым видом встали напротив двери. Преградили мне, так сказать, путь к отступлению. Руки на автоматах, глаза блестят, мышцы напряжены. Сразу видно — ребята готовы в любой момент начать войну. Вон, даже майор, хоть и вряд ли он это осознает, беспрестанно поглаживает кобуру.

На мгновение мне даже стало смешно. Ну в самом деле, не для того же я сюда пришел, чтобы сбежать в самый последний момент. Или начать бузу.

С другой же стороны, приятно. Такое уважение. Сразу трое вооруженных до зубов вояк на одного безоружного чистильщика.

— Ну что ж, господин… кхм… Суханов. Приступим. — Впустивший меня доктор сел за стол, поерзал, устраиваясь поудобнее, и с улыбкой указал на стоящий чуть в стороне жесткий, чуточку кривоногий стул: — Садитесь.

Я молча кивнул…

Часа через два я снова сидел на этом же стуле, чувствуя себя выжатым лимоном. Просто поразительно, насколько выматывают эти медицинские процедуры. Эти два часа отняли у меня намного больше сил, чем вылазка в старый город.

А ведь это еще было не все. Завершилась только первая, самая простая и безопасная для меня часть: проверка физического здоровья. Проверка давления, зрения, слуха, кардиограмма, экспресс-анализ крови (хорошо еще, что не пришлось мочу сдавать), проверка рефлексов… и всякая тому подобная ерунда, старательно занесенная в карточку типичным врачебным почерком, разобрать который мне, например, не удалось бы ни в жизнь.

Армейцы упорно торчали у меня за спиной. Бдили. Майор так вообще заглядывал через плечо, щурясь и, очевидно, пытаясь разобрать, что же деловито царапает на бумажке усатый доктор. Шеф, временно презрев свои обязанности, терпеливо подпирал стену. Церковники едва слышно шушукались о чем-то своем. Результаты моего обследования их, похоже, не интересовали ничуть. Хотя я более чем уверен, что когда дело дойдет до теосоврестора, эти двое в хламидах будут в первых рядах.

Что им только от меня надо? Именем Господа готов поклясться: именно эта парочка новоявленных крестоносцев все и затеяла. Хотя бы объяснили, что хотят. А то…

Усач в белом халате закончил переводить чернила. Отложил исписанный мелким убористым почерком лист, которым немедленно завладел майор. Ткнул рукой в сторону стоящей возле стены кушетки:

— Ложись.

Я только вздохнул. Похоже, начиналось самое интересное. Вон и церковники зашевелились. Напряглись. Вытянули свои дряблые шеи.

Что-то сейчас будет. И я даже знаю что.

Ментосканирование я до этого проходил только однажды. При поступлении в Управление. Проводил его наш местный специалист-мозгокопатель старик Синицын. Не знаю, что он там увидел, но до походов за периметр меня допустил. Правда, было это задолго до появления снов. Да и времена тогда были проще. Демократичнее.

Сейчас все иначе. Да и цель куда как высока. Так что на снисхождение рассчитывать не приходилось.

Кое-кто считает, что ментосканер все же можно обмануть. Почти так же, как и имевший до Дня Гнева некоторую популярность детектор лжи. Нужно только знать как. И уметь истово верить в то, о чем говоришь и о чем думаешь, даже если это не совсем правда.

Слышал я такие байки.

Может быть, попытаться?

Вдруг получится?

Хуже все равно не будет…

Хрустальный шар ментосканера мягко осветился изнутри. По потолку медленно поползли голубоватые блики. Усатый врач заставил меня приподняться и нахлобучил мне на голову сетчатый шлем. Холодные бусинки датчиков легли на виски.

Расслабиться и сосредоточиться… Ох и нелегко мне сейчас придется.

— Твое имя Алексей. Фамилия — Суханов… — Голос врача спокойный и чуточку отстраненный. Поглядывая на экран ментосканера, он методично зачитывает мою биографию: — В возрасте шестнадцати лет поступил в Управление внешней разведки и зачистки. С отличием прошел первичное обучение. Допущен к оперативной работе сначала в составе второй группы, потом четвертой. После гибели напарника предпочитаешь работать в одиночку… Работа нравится?

Я молчу. Отвечать мне не требуется. Нужно просто спокойно лежать и слушать, предоставив машине возможность самостоятельно разобраться в сложнейшей мешанине человеческих биополей и вынести свой вердикт. В идеале — справедливый и беспристрастный, но на деле…

Сосредоточиться и расслабиться…

Один из церковников, перегнувшись через изголовье кушетки, внимательно всматривается в мое лицо. Другой суетится неподалеку. В воздухе витает едва ощутимый запах ладана… и лука.

Не показывать напряжения. Главное, не показывать напряжения… Прикрыть глаза, зевнуть, притвориться изо всех сил борющимся с дремотой.

Расслабиться и сосредоточиться…

Вопросы становятся все более личными.

— Вкусовые пристрастия?.. Детские мечты?.. Сексуальные интересы?.. Принимаешь ли ты роль церкви как посредника между Богом и человеком?.. Какова цель твоего существования?..

Как хорошо, что мне не нужно отвечать.

Сосредоточиться и расслабиться…

— Все. Закончили… Можешь подняться.

Я заставил себя спокойно стащить с головы проволочную сетку шлема. Равнодушно положил ее на стол, подавляя желание швырнуть эту дрянь в угол.

Холодные металлические капли датчиков исчезли. Но странным образом я все еще их чувствовал. Будто бы незримая огненная нить пронизывала мой несчастный череп от виска к виску. Перед глазами, наверное, от нервного напряжения, плыли стеклянистые точки и полосы.

Слабо пульсировала болью рука. Я заставил себя разжать намертво стиснутый кулак, бросил короткий взгляд на налившиеся краснотой полумесяцы — следы впившихся в ладонь ногтей. И торопливо сжал кулак снова. Надеюсь, никто не заметил.