''Альта'' против ''Барбароссы'' - Лота Владимир Иванович. Страница 32

Он никуда не хотел уезжать из Москвы. Далекий и чужой Шанхай ему уже изрядно надоел. В Москве он мог улыбаться, радоваться, видя Катю и товарищей по службе. В Шанхае он должен был улыбаться тогда, когда улыбаться ему совсем не хотелось. Самое трудное в разведке – научиться в любых условиях оставаться самим собой. Условия, в которых приходилось работать Рихарду Зорге в Шанхае, изменить было невозможно. Поэтому он сам был вынужден подстраиваться под окружавшую его чужую среду. Он травмировал собственную душу, понимая, что вылечить ее после такой работы будет уже невозможно. Когда ему было трудно, он не скрипел зубами и не стонал, он выезжал за город. Оставаясь один на один с природой, он расслаблялся, набирался сил для новых встреч с новыми людьми, которые принимали его за немецкого журналиста и не знали, что разговаривают с советским разведчиком. Беседовать с китайцами, американцами, японцами, англичанами ему стоило громадных усилий. Зорге умел держать себя в руках. Какой ценой это ему давалось, знал только он один...

Зорге хорошо знал начальника военной разведки. Он понимал, что если Ян Берзин предложил ему отправиться для выполнения специального задания в Японию, то это значит, что Берзин уже подробно обдумал то, что сказал разведчику. Он доверял ему выполнение серьезной работы, которую не мог поручить какому-нибудь другому сотруднику военной разведки.

Рихард Зорге должен был принять решение и сделать выбор не завтра и не через неделю. Ответ должен прозвучать сегодня: «да» или «нет».

В жизни каждого человека рано или поздно наступает час, когда необходимо делать выбор: идти прямо, направо или налево. Направо – развлечения, налево – наслаждение, прямо – борьба. Сильные духом люди идут прямо. Зорге так и поступил. Он принял предложение Яна Берзина.

Начальник военной разведки встал, подошел к Зорге, Рихард тоже встал.

– Спасибо, Рихард, – сказал Берзин и пожал разведчику руку.

Рукопожатие было крепким. Оба еще были сильны, полны энергии, верили друг другу. Они были профессионалами военной разведки и хорошо понимали, какая трудная им выпала доля. Опасная разведывательная работа сближает людей, они с полуслова понимают друг друга и готовы в любую минуту к работе в особых условиях. Сведения, которые они добывали, преодолевая в чужих странах невероятные трудности, укрепляли безопасность страны.

– Задание обсудим завтра. Борис Николаевич Мельников обещал к 10.00 представить соображение, что бы мы хотели создать в Токио.

– Прибуду без опоздания, – сказал Зорге и вышел из кабинета начальника военной разведки. В приемной он попрощался с Наташей Звонаревой и попросил ее заказать ему пропуск в Разведуправление.

На следующий день в кабинете начальника разведки в 10 утра собрались Ян Берзин, Борис Мельников и Рихард Зорге. После коротких приветствий разведчики приступили к обсуждению деталей проникновения Рихарда Зорге в Токио. Разговор получился длительным, детальным и конкретным. После этого Мельников предложил обсудить задачи, которые Зорге предстояло решать в японской столице.

Зорге должен был прибыть в Японию, закрепить и усилить свое общественное положение, завоевать авторитет среди сотрудников германского посольства и пробиться в этот «высший дипломатический свет» японской столицы.

Задачи на командировку были изложены Мельниковым в специальном задании. Борис Николаевич передал это задание Рихарду Зорге и попросил внимательно изучить его.

В задании было семь пунктов. Зорге следовало установить:

«1. Совершит ли Япония нападение на Россию на маньчжурской границе.

2. Какие наземные и военно-воздушные силы могут быть брошены против Советского Союза.

3. Насколько тесные отношения сложились между Японией и Германией после прихода Гитлера к власти.

4. Какова политика Японии в отношении Китая.

5. Какова политика Японии по отношению к Англии и США.

6. Какова в действительности роль японской военной клики в выработке национальной внешней политики.

7. В какой степени японская тяжелая промышленность переведена на военные рельсы».

Содержание любого из перечисленных в задании пунктов было под силу решить целому коллективу специального научно-исследовательского института. Рихард Зорге должен был один добыть ответы не на один, а на все семь вопросов и своевременно сообщить эти ответы в Москву. От его донесений могло зависеть очень многое. Это понимали и Ян Берзин, и Борис Мельников, и Рихард Зорге. В тот момент Зорге осознал и другое – никто, кроме него, поставленную задачу выполнить не сможет. У разведчиков дублеров не бывает.

Когда Берзин убедился, что все пункты задания Рихарду Зорге ясны, он предложил придумать кодовое название операции, которую предстояло осуществлять в Японии военной разведке. Предложения Зорге и Мельникова почему-то не понравились Берзину.

– Как зовут нашего разведчика, который будет работать в Японии, – спросил Берзин, и сам ответил на свой вопрос: – Рихард Зорге. Значит – «Р. З.».

Подумав немного, Берзин сказал:

– Кодовое название нашей операции будет «Рамзай». На этом и остановимся.

Совещание в кабинете Берзина проходило в конце января 1933 года. В феврале Зорге начал готовиться к командировке. Он изучил все новинки специальной агентурной техники, запомнил личный шифр, условия связи в Берлине для встречи с доктором Бошем, которому он передаст шанхайскую резидентуру, задачи, которые он должен был выполнить, находясь в США, и многое другое.

В мае 1933 года «Рамзай» выехал из Москвы в Берлин. Специальная бессрочная командировка разведчика-нелегала Рихарда Зорге началась незаметно на Белорусском вокзале. Провожала Рихарда Екатерина Максимова. Берзин и Мельников простились с разведчиком в Разведуправлении.

Зорге улыбался. Обнимая Екатерину, он обещал ей вернуться, как всегда, целым и невредимым. Он действительно очень хотел выполнить задание Яна Берзина. Он верил в то, что настанет час и он снова будет в Москве, встретится с Екатериной, которая обещала ждать его до последнего дня. Он хотел возвратиться к своим товарищам в Разведуправлении и к своей Москве, которая стала для него родной и близкой.

Борьба, которую начал Рихард Зорге, завершилась не так, как он хотел, но в мае 1933 года «Рамзай» об этом не знал...

ЧАСТЬ III

ВАРШАВСКАЯ ПЯТЕРКА И «АРИЕЦ»

В 1964 году Маршал Советского Союза Ф. Голиков, который в 1940 – 1941 годах был начальником Разведуправления Красной Армии, обратился к Н. Хрущеву с просьбой разрешить ему написать книгу о деятельности советской военной разведки накануне Великой Отечественной войны.

Ф. Голиков собирался, как он писал, «ответить советским людям, что она (военная разведка. – В. Л.) сделала, что имела и что дала политическому и военному руководству страны перед нападением гитлеровской Германии» на СССР.

Маршал обещал Н. Хрущеву представить рукопись своих мемуаров на рассмотрение в ЦК КПСС и считал, что «на разработку этой книги потребуется год – полтора».

Голиков надеялся на то, что Н. Хрущев одобрит его инициативу. Но маршал ошибся. Ни через год, ни через два он не получил разрешения на подготовку книги о военной разведке. Видимо, «воспоминания и размышления» бывшего начальника Разведуправления о результатах деятельности советской военной разведки накануне войны могли поколебать официальную точку зрения на трагический для СССР начальный период войны с Германией. 1941 год имел много тайн, которые Н. Хрущев, видимо, не хотел раскрывать.

В последующие годы Ф. Голиков трижды просил разрешения на публикацию в открытой печати его статьи о деятельности Разведуправления Красной Армии накануне войны. Но ни одна из его попыток не увенчалась успехом.

В 1966 году Ф. Голиков попытался внести некоторые изменения и дополнения в фундаментальный труд «50 лет Вооруженных Сил СССР», который готовился к полувековому юбилею Советской Армии и Военно-Морского Флота. Рецензируя рукопись этой объемной монографии, бывший начальник военной разведки писал: «Вопрос о роли советской военной разведки и о работе Разведуправления в книге обходится, причем словно преднамеренно. Между тем советская военная разведка во главе с РУ Генштаба может смело смотреть в глаза своему народу...»