Идеальный любовник - Лоуренс Стефани. Страница 20

— И помните — продумайте стратегию!

С этим напутствием леди О. величаво вплыла в гостиную, позволив Порции проследовать за собой. Порция вошла, горделиво выпрямившись, и головы всех присутствующих немедленно повернулись в ее сторону. Если головы женщин сразу же снова вернулись в прежнее положение, чтобы продолжить беседу, то головы мужчин задержались и отвернулись лишь после того, как их отвлекли реплики их окружения.

Порция хорошо понимала, что нужно притвориться, будто она этого не заметила. С безмятежным выражением лица она сделала книксен леди Глоссап, которая наклонила голову с царственной улыбкой, после чего присоединилась к Уинифред, беседовавшей с Десмондом и Джеймсом.

В глазах и Десмонда, и Джеймса отразилось нескрываемое восхищение, когда они приветствовали Порцию. Она приняла это как должное и включилась в обычный светский разговор.

Однако на самом деле девушка почувствовала себя озадаченной. Она в самом деле изменилась? Стала ли она другой из-за того, что решилась на поиски мужа? И неужели это так заметно? Или же она просто-напросто никогда раньше не обращала внимание на то, как на нее реагируют другие люди, в особенности джентльмены?

Продолжая обмениваться приветствиями с другими гостями, Порция приходила к выводу, что верно именно последнее предположение. Леди О. была права — должно быть, она слишком задирала нос. Осознание этого факта тем не менее лишь добавило ей уверенности; впервые она поняла, что чем-то владеет — неким оружием, некой властью, которую может использовать для того, чтобы привлечь и привязать к себе мужа.

Все, что ей сейчас требовалось, — это правильно выбрать джентльмена и правильно использовать свое оружие.

Саймон стоя разговаривал с сестрами Хэммонд и Чарли; она прошла мимо, холодно кивнув. Он все время следил за ней с того момента, как она вошла в зал. Выражение лица его было строгим, непроницаемым; Порция не могла определить, о чем он думает.

Меньше всего ей хотелось, чтобы он стал активно опекать ее. Она присоединилась к Эмброзу и леди Келвин.

Саймон наблюдал за тем, как Порция очаровательно улыбнулась Эмброзу. Мышцы его лица напряглись, выражение сделалось еще строже. Почему он так реагировал, какие эмоции возобладали — он не был намерен анализировать. Никогда в жизни Саймон не переживал подобных чувств. Он испытывал раздражение, даже ярость.

Непонимание лишь усиливало его состояние. Что-то изменилось, однако он не мог освободиться от наваждения и, стало быть, не мог определить его характер.

Днем он ожидал, когда Порция спустится вниз после посещения леди О. Он хотел поговорить с ней, вынудить ее раскрыть, что же она задумала. Однако она не появилась, или, точнее, он не нашел ее, что еще больше заинтриговало его — куда она ушла и с кем?

Он мог видеть ее уголком глаза — стройную фигурку в светло-жемчужном платье, с высоко уложенными черными волосами — гораздо выше, чем она укладывала обычно. Прическа оставляла ее затылок обнаженным, тем самым привлекая внимание к грациозному изгибу ее шеи, к изящным плечам. И это жемчужное ожерелье… одна нить обвивала горло, остальная часть спускалась к прозрачному лифу, исчезая в затененной ложбинке между грудями. Это порождало греховные мысли и фантазии. Саймон не смог отвлечься от них даже тогда, когда отвел глаза в сторону.

Порция передвигалась без всякой рисовки, характер ее разговора оставался прежним. Однако что-то подсказывало Саймону, что ее намерения определенно изменились.

Легкий шум возле двери заставил его бросить взгляд в ту сторону. К ним присоединилась Китти. Она выглядела великолепно в белом атласном, щедро украшенном платье, отделанном серебристыми кружевами. Ее светлые волосы были прихотливо уложены, на груди и в мочках ушей поблескивали бриллианты. Она представляла собой очаровательное зрелище еще и потому, что вся светилась от восторга — это было написано у нее на лице, в ее глазах.

Китти самым корректным образом поговорила со старшими представителями компании, затем взяла Генри под руку и стала прохаживаться по залу, останавливаясь перед каждой группой гостей, чтобы высказать и соответственно услышать ответные комплименты. Саймон снова посмотрел на Порцию. Когда Китти остановилась рядом с Порцией, то его предположения оправдались — на фоне более тонкой, интригующей красоты Порции Китти показалась одетой вызывающе ярко. Не задерживаясь, Китти проследовала дальше и вскоре оказалась рядом с ним.

Они едва успели обменяться несколькими словами, как вошел дворецкий и объявил, что обед подан.

Саймон вел Люси, втайне лелея надежду… Но нет, места были расписаны заранее, и он подозревал, что организацию этого взяла на себя Китти. Лорд и леди Глоссап сидели во главе стола; Китти восседала в середине, точно напротив нее находился Генри. Десмонд располагался слева от нее, Эмброз — справа. Порция сидела между Чарли и Джеймсом, а он, Саймон, — на дальнем конце противоположной стороны стола в окружении Люси и постоянно молчащей Друсиллы.

При иных обстоятельствах у него не было бы причин для жалоб. Люси была смышленая и веселая, и не столь уж важно, что она частенько бросала взгляды в сторону Джеймса. Друсилла и вовсе не требовала особого внимания и вполне довольствовалась редкими вежливыми высказываниями. Сейчас же он вынужден был в течение всего обеда терпеть, наблюдая, как искусно обхаживают Порцию Чарли и Джеймс.

Раньше он и не подумал бы наблюдать за ней. До сегодняшнего вечера ее отношение к джентльменам можно было назвать презрительно-неуважительным. Ни у Чарли, ни у Джеймса не было бы ни малейшего шанса на успех у нее. Саймон не мог себе представить, чтобы она откликнулась на их отработанные уловки.

В течение всего обеда он украдкой поглядывал на нее. В какой-то момент Саймон поймал взгляд леди Озбалдестон и приказал себе быть осторожнее. Однако его глаза вели себя достаточно своенравно. Он ничего не мог слышать из разговоров, зато мог видеть, как Порция улыбалась, как она бросала быстрые изучающие взгляды на Джеймса и Чарли.