Правда о любви - Лоуренс Стефани. Страница 14

– О, так и быть. Мы просто подойдем чуть ближе и вернемся.

Джерард многозначительно глянул на Барнаби, все еще стоявшего на возвышении рядом с Миллисент.

– Собственно говоря, – вмешался тот, – у меня идея получше. Вы сказали, что эта тропинка идет вокруг камня ... а потом соединяется вон с той? – Он показал на дорожку слева.

Жаклин слегка нахмурилась.

– Да, они встречаются в саду Вулкана, чуть ниже южного гребня. Оттуда дорога ведет в сады Гермеса и Дианы, к верхней площадке обозрения, единственной, где мы еще не были.

– Почему бы нам не пойти туда? Полюбуемся видами, а эти двое пусть посмотрят на Циклопов, а потом присоединятся к нам на верхней площадке, – предложил Барнаби Миллисент.

– Неужели вам не хочется получше рассмотреть Циклопов? – удивилась Миллисент.

– Хочется, – залихватски усмехнулся Барнаби. – Но меня непременно потянет подойти ближе, чем считает возможным мисс Трегоннинг, а спорить со столь, очаровательной хозяйкой не представляется возможным. – Он послал Жаклин неотразимую улыбку. – Вернусь позже.

Жаклин нерешительно пожала плечами.

– Идите, – напутствовал Барнаби. – Я прогуляюсь с мисс Трегоннинг и полюбуюсь лесными чудесами.

Он предложил Миллисент руку. Та сдалась и позволила увести себя по другой тропинке.

Жаклин не двигалась. Очевидно, ей стало не по себе. Джерард чуть выждал, прежде чем коснуться ее руки.

– Мы идем?

Она не вздрогнула, но когда повернула голову, он увидел чересчур широко раскрытые глаза.

– Да, конечно, – пробормотала она, чуть задыхаясь. Они дружно зашагали по идущей под откос тропе. Вопросы не давали Джерарду покоя, но он решил расспросить о матери Жаклин кого-то другого, скорее всего Миллисент: иначе слишком велик риск все испортить. Что же до ее реакции на сад Венеры ... он еще не понял, что это было, но она обещала, что они пройдут сад на обратном пути. Достаточно времени, чтобы все проверить.

Они сделали последний поворот. Ветер с моря ударил им в лица и едва не вырвал у Жаклин зонтик. Девушка поспешно его свернула. Джерард все это время терпеливо ждал, после чего предложил ей руку.

– Вам лучше держаться за меня.

Она затаила дыхание, прежде чем схватиться за его локоть и положить пальцы на рукав. Ощутив ее нерешительность, он не привлек девушку ближе. Теперь они стояли на открытом пространстве. Вокруг завывал ветер, дергая за юбки, приклеивая платье к телу Жаклин. В самом деле, будет безопаснее, если она прижмется к нему. Большинство молодых леди не задумались бы так и поступить. Но Жаклин предпочла идти рядом, сохраняя положенное этикетом расстояние.

Несмотря на желание, которое она будила в нем, такая осторожность больно ранила.

Они достигли границы камней над откосом. На южном конце пещеры из волн возвышалась тяжелая масса Циклопов. Повернутые к морю лица были скрыты мелкой водяной пылью.

Джерард прищурился.

– Кажется, вдоль Циклопов проходит карниз?

– Да! – крикнула Жаклин, стараясь перекрыть грохот волн. – Там очень опасно, но если прилив невысок, можно пройти по карнизу вокруг камня и заглянуть в дыру, однако чаще всего волны слишком высоки, и всегда есть опасность поскользнуться на мокрых камнях.

Джерард сошел с тропы, чтобы лучше разглядеть необычайное явление природы. Поставив обутую в сапог ногу на большой камень, он стал изучать валун, отмечая его пропорции.

– Я обязательно приду сюда на закате. Или на рассвете. А может, в шторм?

Ему хотелось запечатлеть Циклопов при разном освещении и высоком приливе.

Оттолкнувшись от камня, он выпрямился и обернулся.

Только чтобы увидеть, как Жаклин подалась к нему, пытаясь удержать одной рукой разлетавшиеся волосы.

Они вдруг оказались совсем близко, так, что лица были почти в дюйме друг от друга. Ее глаза широко раскрылись. Губы чуть приоткрылись, словно она пыталась что-то сказать.

Их взгляды скрестились. Глядя в ее глаза, в их агатово-зеленые глубины, он понял, что она внезапно забыла, о чем хотела спросить.

Джерард, потеряв самообладание, уставился на ее губы. Мягкие, поразительно женственные, созданные для страсти ... и совсем-совсем рядом.

Как и ее тело. Эти восхитительные груди и мягкие изящные изгибы. Все, что ему оставалось, – привлечь ее к себе или сделать еще полшага. Джерарда невыносимо тянуло к Жаклин; только мысль о том, что она может запаниковать, удерживала его от решительных действий. И все же притяжение этих губ, желание испробовать их на вкус, поднять руки и сжать ее лицо, наклонить его так, чтобы можно было накрыть губами ее губы и узнать ...

Он устремил взгляд к тому месту у основания ее шеи, где бешено бился пульс, посмотрел ниже, на ее груди ... высокие, полные ... неподвижные. Она не дышала.

Вынудив себя поднять голову, он взглянул ей в глаза. И прочел в них, насколько она шокирована, потрясена и растеряна. До какой степени выведена из равновесия.

Он не мог воспользоваться ее невинностью, такой явной и открытой наивностью. Пусть ей двадцать три года, но она понятия не имеет, что происходит.

Очевидно, она и не подозревает о существовании желания. Не говоря уже о похоти. Решительно взяв себя в руки, он схватил ее за плечи, осторожно отодвинул и ступил на тропу.

– Э ... – Жаклин моргнула и огляделась. – Я хотела спросить ...

Она глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, успокоить разгулявшиеся нервы и игнорировать стоявшего рядом мужчину.

– Я хотела спросить о мистере Адере. Надеюсь, он не настолько легкомыслен, чтобы пройти по карнизу?

Не дождавшись ответа, она искоса глянула на своего спутника, готовая сгореть от стыда, если он упомянет о случившемся всего несколько мгновений назад.

Но тот пристально смотрел в сторону Циклопов. Немного погодя он снова взял ее за руку и повел по тропинке. Она нерешительно повиновалась.

– Любопытство Барнаби ненасытно, но все же у него есть голова на плечах. Он не настолько безрассуден, чтобы подвергать себя не нужной опасности. Пусть он неисправим и неукротим, но отнюдь не глуп.

– О, я не хотела сказать о нем ничего плохого, – поспешно ответила она. – Но ... вы знаете ... Молодые люди и их прихоти. Они иногда бывают так легкомысленны ...

Она снова осмелилась взглянуть на него. И обнаружила, что глаза его потеплели, а губы изогнулись в легкой улыбке. Кажется, он искренне развеселился и вовсе не пытается быть учтивым.

Боже, какая у него заразительная улыбка!

– Молодые люди, – повторил он. – Но ни я, ни Барнаби не так уж и молоды.

Он снова впился глазами в ее губы и тут же отвернулся. Они прошли шагов пять, прежде чем она вспомнила, что вряд ли сможет обойтись без воздуха.

Глупая, глупая, глупая! Ей необходимо преодолеть эту смехотворную чувствительность, которую он каким-то образом разбудил в ней. Пусть она вела спокойную провинциальную жизнь, но все же посещала достаточно местных собраний, балов и вечеринок. Однако до этой минуты никогда ... никогда в жизни не реагировала на джентльмена ... на мужчину, на его присутствие ... так остро, как на Джерарда Деббингтона. Все это бред ... абсурд, не имеющий никакого смысла. Она обязана, просто обязана справиться с этим. А если не сможет, придется не обращать внимания ... скрывать свои эмоции, чтобы он не догадался о ее дурацкой чувствительности. Это единственный выход. Иначе она пропала.

Дорога вилась вокруг Циклопов, на некотором отдалении от дыры. Джерард остановился у того места, где тропинка шла в гору. Отсюда, глядя на камень, можно было ясно увидеть дыру. До них донеслось приглушенное ворчание, и из дыры вырвался небольшой фонтанчик.

– Начинается отлив, – пояснила Жаклин. И повела его дальше. Он продолжал придерживать ее за локоть; она не пыталась освободиться. Не желала, чтобы он понял, как волнует его прикосновение.

И все же она сознавала ... отчаянно сознавала не только силу его пальцев, но и близость его стройного упругого тела.

Едва они отошли от Циклопов, красоты сада Вулкана с его огненно-красной, оранжевой и бронзово-золотистой растительностью, а также сада Гермеса с резными каменными урнами и сада Дианы с небольшой рощицей, приютившей стадо оленей, оказались достаточно притягательными, чтобы отвлечь Джерарда.