Правда о любви - Лоуренс Стефани. Страница 19

– Понятно.

Джерард неожиданно уверился, что и в самом деле все понял.

Лорд Фритем выбрал именно этот момент, чтобы отодвинуть стул. Барнаби закончил рассказ: тут же последовали соответствующие замечания и комментарии.

– Весьма забавно, мистер Адер. А теперь нам пора. Думаю, дамы уже заждались, – заметил сияющий лорд Фритем, вставая.

Послышался скрежет стульев о паркет. Джентльмены поднялись. Лорд Фритем принялся отдавать распоряжения дворецкому. Джерард вместе с остальными направился к двери, но при этом намеренно отстал. Барнаби подошел к нему.

Они плелись в хвосте компании. Лорд Фритем остался в столовой, вне всякого сомнения, собираясь догнать остальных. Друзья замедлили шаг.

– Что случилось? – спросил Барнаби.

Джерард метнул на него раздраженный взгляд: Барнаби был одним из немногих, способных заметить его состояние.

– Я только сейчас узнал кое-что неприятное, но это слишком сложно, чтобы объяснить на ходу. А ты? Разнюхал что-то новенькое?

– Не о гибели леди Трегоннинг, а о поклоннике Жаклин.

– У нее есть поклонник?

– Не есть, а был. Сын местного землевладельца, славный парень, прекрасная партия. Очевидно, они симпатизировали друг другу, со дня на день ожидалось объявление о помолвке ... а потом он исчез.

– Исчез?

Джерард уставился на Барнаби. Тот мрачно кивнул:

– Просто взял и исчез. Как-то раз навестил Жаклин, после чего пошел на конюшню, и по сей день его никто не видел.

– Господи Боже! – пробормотал Джерард, глядя перед собой.

– Именно.

Они остановились перед дверью гостиной и оглянулись. И увидели приближавшегося гостеприимного хозяина. Оба поколебались, и Барнаби пробормотал:

– Как странно, что эти два необъяснимых события случились в одном доме, не находишь?

. – Нахожу, – вздохнул Джерард, входя в гостиную.

Он стал искать глазами человека, которого хотел допросить самолично. Но Митчела Каннингема нигде не было видно.

Миссис Хэнкок и мисс Кертис, сидевшие на диване, мгновенно заметили его и окликнули. Джерарду волей-неволей пришлось подойти. Он поболтал с ними, пока сестры Майлз и Мэри Хэнкок развлекали общество игрой на фортепиано и пением. Митчел не появлялся. Время шло, а его все не было. Уставший ждать Джерард пристально оглядел собравшихся и отметил отсутствие Элинор Фритем.

Не прошло и нескольких минут, как шторы в конце комнаты шевельнулись, и вошла Элинор, как всегда неотразимая, с длинными белокурыми волосами, обрамлявшими ангельское личико, и стройной хрупкой фигуркой. Конечно, неземной ее вряд ли назовешь, и все же было в ней нечто не от мира сего. Кроме того, она тоже была не замужем и даже не обручена.

Джерард угрюмо наблюдал, как Элинор приблизилась к Жаклин и взяла ее под руку жестом, говорившим о старой дружбе. Учитывая все его нынешние подозрения, Джерард усомнился в столь явной близости. Жаклин стояла вполоборота к нему, так что ее реакции он не видел.

Джерард снова оглядел комнату и уже собирался отправиться на поиски, когда те же шторы, из-за которых возникла Элинор, снова шевельнулись, и в комнате появился Митчел Каннингем.

Джерард поспешно изменил направление и перехватил Митчела, прежде чем тот успел присоединиться к остальным гостям.

– Можно перемолвиться с вами словечком, Каннингем? – осведомился он и, увидев озадаченное лицо Митчела, добавил: – Это насчет портрета.

Митчел достаточно часто общался с Джерардом, чтобы распознать истинное значение его сухого тона. Недовольно поджав губы, молодой человек кивнул:

– Разумеется.

Джерард свернул к высоким стеклянным дверям, выходившим на террасу.

– Нам придется поискать более уединенное место. Каннингем последовал за ним. Когда они вышли на террасу, Джерард огляделся. Та дверь, через которую прошли Митчел и Элинор, находилась в густой тени деревьев.

Теперь ему стало ясно, почему Джордан Фритем вел себя в отношении сестры как собака на сене, особенно каждый раз, когда Каннингем подходил ближе. Вряд ли ему льстила мысль о простом управляющем в качестве зятя.

Каннингем заметил взгляд, брошенный на дальнюю дверь. Джерард даже не дал себе труда скрыть свои наблюдения; впрочем, честолюбивые надежды молодого человека вряд ли его касались.

– Я обнаружил, – начал он, – что за настойчивыми требованиями лорда Каннингема написать портрет дочери кроется нечто иное, чем обычное восхищение моим искусством.

Каннингем смертельно побледнел. Даже в полумраке было заметно, как он нервничает.

– Э ... видите ли ...

– Вижу, – перебил Джерард, усилием воли держа себя в руках. – Вижу, что вы об этом знаете. У меня один вопрос: почему никто не позаботился сказать мне правду?

Каннингем судорожно сглотнул и вскинул голову.

– Я советовал сказать вам, но лорд Трегоннинг запретил.

– Почему?

– Потому что не был уверен, как вы отреагируете на его доводы. Боялся, что в подобных обстоятельствах вы откажетесь писать портрет. А позже, когда вы приняли заказ ... не хотел влиять на ваше мнение.

Джерард из последних сил старался не выказать захлестнувшей его ярости. Ситуация была более чем возмутительна ... и все же... он не мог повернуться и уйти.

– А мисс Трегоннинг знает, чего ждет ее отец от портрета?

Каннингем даже отшатнулся.

– Полагаю, что нет ... но наверняка сказать не могу. Она не обсуждала это со мной.

– Ясно.

Его трясло от гнева, мысли беспорядочно метались. Есть ли выход из этого положения? Представить только, что Трегоннинг мог питать подобные подозрения в отношении родной дочери! А Жаклин?! Зная о планах отца, так покорно согласилась выполнить его желания?! Немыслимо! Как могла она смириться, признать резонность подобных подозрений?! Как могла спокойно принять известие о том, что он, совершенно чужой человек, имеет право судить ее? Как посмела она ... они ... возложить на него подобное бремя?

Джерард был в бешенстве, но все еще сдерживался. Мрачно уставясь в бледное лицо Каннингема, он кивнул:

– Прекрасно. Поскольку лорд Трегоннинг не желает, чтобы я знал о его намерениях, лучше не сообщать ему о нашем разговоре.

Адамово яблоко Каннингема чуть дернулось.

– Как пожелаете, – кивнул он.

– Предлагаю забыть, что этот разговор вообще имел место. И я ... – он снова подчеркнуто глянул в конец террасы, – я сделаю то же самое.

Каннингем с очередным нервным кивком повернулся и направился в гостиную. Выждав немного, Джерард последовал за ним. Остановился на пороге и отыскал взглядом Жаклин Трегоннинг.

Ему не терпелось вернуться в Хеллбор-Холл.

Глава 5

Званый ужин подходил к концу. Джерард и Барнаби вместе с Миллисент и присмиревшим Митчелом поблагодарили хозяев и покинули Тресдейл-Мэнор, отправившись домой в старомодном экипаже лорда Трегоннинга. Расстояние было невелико: Тресдейл-Мэнор стоял по соседству, но поскольку тяжелую карету тянули только две лошади, дорога заняла почти полчаса.

Джерард сидел рядом с Барнаби и напротив Жаклин. Ее колени, прикрытые тонким шелком, при каждом толчке легонько касались его ног. Но не это лишало ее равновесия, а его неотрывный взгляд. Он понимал, что ей неловко, но сейчас это не имело ровно никакого значения. Джерарду требовались ответы на бесчисленные вопросы, и она знала самые важные.

«Именно то, что нужно мне ... моему отцу ...»

Она знала; он хотел услышать это из ее уст.

Они добрались до дома, вошли в холл и остановились, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи. Джерард склонился над рукой Жаклин, сжал, поймал ее взгляд и отступил. Она не знала, что он задумал, но, по крайней мере, теперь будет настороже.

Взгляд, которым она ответила ему, прежде чем подняться наверх вслед за Миллисент, подтвердил это.

Митчел кивнул Джерарду и Барнаби и быстро зашагал по коридору. Приятели последовали примеру дам. Галерея, начинавшаяся от верхней площадки, превратил ась в смешение лунного света и теней. Женщины свернули вправо, Джерард и Барнаби направились налево, к своим комнатам. Джерард вытянул руку, остановив Барнаби, и оглянулся. Убедившись, что Жаклин и Миллисент ушли достаточно далеко, он прошептал: