Только любовь - Лоуэлл Элизабет. Страница 64

Эта чувственная отзывчивость потрясла и еще более возбудила Бича. Казалось, весь мир наполнился пламенем и ароматом женского желания.

«Сладкая девочка, — мысленно застонал Бич. — Да ведь я умру, если решусь уйти от тебя»!

Губы Шеннон зашевелились, пытаясь что-то сказать. Бич расслышал свое имя, которое она еле слышно произнесла во сне.

В ответ он скользнул ртом по ее телу, шепча при этом ее имя.

В течение некоторого времени Шеннон не могла понять, где сон и где явь. Сладостные ощущения в ее теле теснили ей дыхание. Когда волна этих ощущений схлынула, она тихонько застонала, словно умоляя о новых ласках.

Бич почувствовал появление напряженности в теле Шеннон и понял, что подвел ее к состоянию, близкому к экстазу. Он снова возобновил ласки и вскоре ощутил ритмичные содрогания ее тела.

Пот выступил на лбу и спине Бича. Ему до боли хотелось находиться в ней в этот сладостный миг.

Он не заметил, что произнес ее имя, лишь почувствовал, как девичьи пальцы зарылись в его волосах и притянули голову к себе. Он подался вперед, и руки Шеннон скользнули к его рубашке и брюкам, расстегивая их.

Бич поймал торопливые девичьи руки, поднял к губам.

— Бич, ну что же ты? — недоумевая зашептала она, прижимаясь к нему бедрами.

— Нет, сладкая девочка. Только не так…

— Но почему? — пробормотала она, не отрывая глаз.

— Я не доверяю себе и боюсь, что теперь ты можешь забеременеть.

Кажется, Шеннон сбросила с себя последние остатки сна. Но явь была не менее жаркой. Она чувствовала, как бьется пульс на руке у Бича — той самой, которая удерживала обе руки Шеннон.

— Вчера и позавчера… — начала она.

— И еще позапозавчера, — перебил ее Бич. — Каждый новый день все больше приближает тебя к тому моменту, когда ты можешь зачать.

— Но ведь ты же сам говорил, что первые пять дней, а может и больше, безопасны.

Бич с трудом выдохнул воздух.

— Здесь нет полной уверенности, — строго сказал он. — Ты такая соблазнительная, сладкая девочка. Я хочу тебя все сильнее… Хочу проникнуть все глубже… Обнять тебя крепче и жарче. Я боюсь, что не успею вовремя уйти из тебя. Я теряю контроль над собой, когда мы сливаемся…

Шеннон посмотрела в серые с матовым отливом глаза Бича. Они светились, как у кошки, при свете занимающейся зари. Девушка прижалась ртом к губам Бича и глубоко вздохнула.

— Мне нравится чувствовать, что тебе хорошо, когда ты находишься во мне, — сказала Шеннон, слегка покачивая бедрами. — Мне приятно ощущать твою тяжесть на себе, чувствовать твою силу… Мне нравится трогать твою плоть, когда она хочет меня…

— Шеннон, — мученически прошептал Бич. — Пойми, что я…

Но больше он не успел ничего сказать. Шеннон внезапно высвободила руки, и Бич ощутил, что его разгоряченная возбужденная плоть раздвигает упругие девичьи складки.

Бич застонал и не нашел в себе сил оттолкнуть дерзкие руки Шеннон и воспрепятствовать их действиям.

Когда Шеннон проснулась второй раз, она поймала на себе изучающий взгляд Бича. Он был одет, в руках он держал ружье. Красавчик в нетерпении вытанцовывал возле костра, горя желанием поскорее отправиться на охоту.

— Хочу посмотреть, как там Рено, — лаконично сказал Бич. — А потом двину с тобой к хижине.

— А потом? — поинтересовалась Шеннон, уловив беспокойный блеск в глазах Бича.

— А потом вернусь и помогу Рено.

— Не похоже, чтобы ему требовалась помощь.

— Чем скорее он найдет золото, тем спокойнее для тебя.

— Спокойнее?

— Чем быстрее я уйду, тем меньше шансов у тебя забеременеть, — сердито сказал Бич.

— Понимаю…

— Я не должен был брать тебя!

— Ты и не брал, — возразила Шеннон. — Это я тебя взяла.

Бич сурово поджал губы:

— В любом случае, сладкая девочка, из нас двоих забеременеет лишь один.

— Да неужто?

— Я пытаюсь тебе втолковать, но ты все пропускаешь мимо ушей. Я не могу жить, держась за твою юбку и чувствуя себя на привязи, поэтому…

— Ты волен отправиться в путь в любой момент, — сурово перебила его Шеннон. И хотя в глазах ее стояли слезы, голос ее не дрогнул. — К чему повторять, Бич! Мы уже говорили об этом десятки раз! Другое дело, если бы ты сказал мне что-то новенькое…

— Будь готова выехать еще до полудня, — сказал Бич, повернулся и зашагал прочь. За ним увязался было Красавчик, но Бич коротко приказал псу оставаться с хозяйкой.

Бич шел к золотоносному участку энергичными, широкими шагами, надеясь, что это поможет ему вытравить неутолимое желание к девушке с волосами цвета осенних листьев и сапфировыми, как полуденное небо в горах, глазами.

Хотя в глубине души он отдавал себе отчет в тщетности подобных усилий.

Никто и ничто не сравнится с Шеннон, кроме солнечных восходов, которых он еще не видел. Дальние страны звали его, сулили свободу и обещали поведать и открыть ему великие, сокровенные тайны.

Все же к тому времени, когда Бич добрался до участка, ему в какой-то степени удалось восстановить душевное равновесие. Тем не менее когда Рено увидел брата у входа в туннель, он отметил про себя, что у Бича взгляд затравленного волка;

— Что-то потерял? — доброжелательно спросил Рено. В зеленых глазах его отразился немой вопрос.

— Золото, — коротко пояснил Бич.

— Где?

— В твоем загоне для скота.

— Нельзя ли поподробнее и потолковее? — попросил Рено.

— Сколько, по твоему разумению, шансов на то, чтобы найти золото на участке Молчаливого Джона?

— Настоящего золота? Чтобы можно было купить на него бекон, бобы и свободу тупоголовому бродяге?

— Да! — рявкнул Бич.

— Столько же, сколько в преисподней.

— Так много? — хмыкнул Бич. — Я лично оцениваю шансы гораздо ниже.

Несмотря на раздражение, которое он испытывал все это время к брату, Рено широко улыбнулся:

— Я просто хотел тебя подготовить… А если по правде, то в конском навозе золота будет побольше, чем на этом участке.

Бич разразился каким-то скрипучим надсадным смехом.

— Да, я пришел к такому же выводу, — сказал, оборвав смех, Бич. — Но Шеннон рассказывала о том, что Молчаливый Джон приносил куски руды с большими вкраплениями золота.

— Может, Молчаливый Джон брал это на участке, который принадлежит самому Господу Богу? Но он лежит не по течению ручья Аваланш-Крик, — уверенно заявил Рено.

— Шеннон может не знать об этом.

— Она узнает, когда я ей скажу.

— Не надо, — решительно сказал Бич.

Рено молчал, ожидая объяснений.

— У тебя сохранились самородки и золотой песок, собранные на твоих старых участках? — спросил Бич.

Рено кивнул.

— Выкопай один из испанских слитков, которые Ева мне подарила, — сказал Бич. — Возьми его в обмен на самородки и золотой песок.

— Бери пожалуйста. Но у меня этого добра не так много.

— Сделай что-нибудь с моим золотом. Дроби его, переплавляй или взрывай динамитом. Делай с ним что хочешь, только преврати его в куски.

Черные брови Рено удивленно приподнялись.

— Привези сюда Еву, — продолжал Бич. — Подложи на этот дурацкий участок золото. Устрой представление с испанскими стержнями. Делай что тебе заблагорассудится, но только заставь Шеннон поверить, что это золото — из участка Молчаливого Джона.

— Если я выполню то, о чем ты просишь, то здесь окажутся по крайней мере три вида золота, — возразил Рено. — И они будут сильно отличаться по цвету. В моем золоте в одном случае больше примесей меди, в другом — серебра.

— Ну и что из этого?

— Золотоискателя, который хорошо знает прииски в долине Эго, трудно одурачить таким образом, — не терпеливо пояснил Рено.

— Это не проблема. Шеннон не отличит золото от гранита.

Рено снял шляпу и хлопнул ею по ноге. От его брюк пошла пыль.

Бич напряженно ожидал ответа.

Рено еще несколько раз хлопнул шляпой, затем резко натянул ее на голову.

— Ладно, — сказал Рено. — Я вернусь через шесть дней с Евой и запасом золота, которого хватит для того, чтобы Шеннон ушла из долины Эго, а ты — освободился от нее.