Только моя - Лоуэлл Элизабет. Страница 25

— Спокойно, Джесси, — сказал Вулф. — Я не сделаю тебе больно.

— Я знаю. Ты просто удивил меня… Ты знаешь, Вулф, я не могу поднять руки…

— Да, я вижу, — перебил он ее.

Он легонько провел ладонями по ее рукам и обнаружил, что мышцы под ее гладкой кожей собрались в твердые узлы.

— Так больно? — спросил он.

Джессика покачала головой.

— В общем нет. Я думаю, мышцы просто взяли себе выходной. Такая же вещь случилась однажды у меня с ногами, когда я пыталась перепрыгнуть через ручей, как это сделал ты. Помнишь?

Рот Вулфа тронула улыбка.

— И сколько раз ты пыталась это сделать?

— Не знаю. Я все утро бегала и прыгала.

— И приземлялась в воду.

— И приземлялась в воду, — согласилась она, вздохнув. — Меня сердило, что ты можешь перелетать через ручей сколько угодно, а я не могу сделать это хотя бы один раз.

— Ты никогда мне об этом не рассказывала.

— Я была слишком гордой.

— Как была слишком гордой сегодня, не желая признаться, что больше не в состоянии работать.

Джессика промолчала.

— Сперва я постараюсь убрать мыло с лица, — сказал Вулф. — Твои руки подождут. Откинь голову назад и не открывай глаза.

Нежность в голосе Вулфа соперничала с нежностью его пальцев, снимавших мыло с волос Джессики, поддерживавших ее затылок.

— Нет-нет, пока не открывай глаза. Я еще не смыл мыло.

Джессика услышала, как он полоскал кусок ткани, почувствовала, как вода стекает по груди, и вспыхнула, вспомнив о своей наготе. Теплая влага приятно омывала закрытые глаза, щеки, шею.

Вулф смотрел на каждую каплю со все большей завистью. Ему хотелось быть так же близко к Джессике, так же беспрепятственно касаться ее кожи.

И в то же время это было полным идиотизмом — так тянуться к ней.

— Глаза не щиплет?

— Нет, — ответила Джессика неуверенно, удивившись некоторой суровости в его голосе.

— Не открывай их, пока я полностью не промою волосы.

— Не надо, я могу…

— Ни черта ты не можешь, — перебил он ее нетерпеливо. — У тебя мышцы свело судорогой… Набери воздуха.

Джессика едва успела это сделать, как он окунул ее голову в теплую воду. Не в пример Вулфу, она могла почти полностью распрямиться в узкой ванне.

Действуя быстро, Вулф удалил пену и прополоскал длинные огненные пряди. Лишь после этого он приподнял ее голову над поверхностью воды.

— Вот теперь хорошо.

Джессика хотела убрать упавший случайно на глаза локон, но руки все так же не слушались ее. Во время следующей попытки розовые соски оказались над водой. Почувствовав прохладу комнатного воздуха, они мгновенно стали твердыми.

Бросив взгляд вниз, Вулф тотчас же пожалел об этом. Его тело мгновенно напряглось, и если бы он стоял, ему пришлось бы броситься на колени. Но он уже был на коленях рядом с аристократкой, которая столь усердно пыталась выполнить непривычную для нее кухонную работу, что у нее отказали руки. Вулф и так чувствовал себя весьма неуютно в роли домашнего тирана, который дает непосильные задания. А Джессика непреднамеренно, но беспощадно отомстила ему. Воспоминание об этой груди, с тугими коралловыми венчиками будет преследовать его днем и ночью.

— Никчемная монашенка с голубыми кровями, — процедил сквозь зубы Вулф. — Набери снова воздуха.

— Я не хочу этого делать, — возразила Джессика, уязвленная суровостью его тона. — На кухне я…

Ее слова буквально потонули в воде, потому что Вулф окунул ее с головой. Через несколько мгновений он снова придал ей вертикальное положение. Быстрым, энергичным движением он поднял ее пышные волосы и выжал из них воду.

— Где полотенце? — спросил он.

Последовало молчание, затем вздох и, наконец, признание:

— Мне так хотелось побыстрее залезть в воду, что я забыла его приготовить.

— Подержи волосы над водой, пока я… ах, черт, ведь ты не можешь поднять руки.

Вулф положил волосы Джессики на край ванны и спустил их нижнюю часть на кирпичный пол.

— Не шевелись. Если ты соскользнешь под воду, можешь и утонуть. Я сейчас.

Через несколько мгновений Вулф вернулся с льняными полотенцами и мягким фланелевым одеялом. Он промокнул, как умел, волосы Джессики, завернул в льняное полотенце и закрепил все это на голове в виде аккуратного тюрбана.

— Как твои руки?

— Чудесно, пока я не пытаюсь ими пошевелить.

Вулф наклонился, взял губку и стал намыливать ее. Он помыл Джессике руки, плечи, спину и снова намылил губку.

— Не паникуй, монашенка…

— Что?

Дыхание остановилось у Джессики, когда она почувствовала, что губка скользит по ее ключицам, грудям, животу…

— Подними ногу, — сказал он, снова намыливая губку.

— Вулф…

— Упрись ногой в борт ванны, как я делал. Не беспокойся. Я не дам тебе утонуть.

Джессика подняла правую ногу. Деловито, словно он занимался этим ежедневно, Вулф стал мыть нежную выгнутую ступню, изящную щиколотку и икру. Она наблюдала за ним с чувством изумления и недоверия, когда губка ныряла под воду, скользя по всей длине ноги.

— Теперь другую.

Джессика повиновалась, опустила одну ногу и подняла другую. Губка снова заскользила по ноге, Когда Джессика ощутила, что губка касается бедра, ее пронзила дрожь. Но губка не остановилась. Она скользнула по треугольнику волос и ниже, к нежной плоти. Из горла Джессики вырвался сдавленный звук. Губка прекратила движение, зажатая между бедер.

— Что-то случилось? — вежливо спросил Вулф и недоуменно посмотрел на нее.

Джессика ничего не ответила.

— Да? — повторил он.

Румянец, разлившийся по ее лицу, мог бы посрамить зарю.

— Вулф, пожалуйста…

— Пожалуйста, что?

Положив руку на его запястье, она попыталась оттолкнуть его, но ее руки были бессильны. Кисть Вулфа осталась на прежнем месте.

— Ты хочешь отодвинуть мою руку? — секунду спустя спросил он.

— Да, — ответила она дрожа.

— Тогда разожми ноги.

Лишь сейчас Джессика сообразила, что, инстинктивно пытаясь защититься от прикосновений Вулфа, она сжала бедра. Губка и его пальцы оказались зажаты между ног…

— П-прошу п-прощения, — прошептала она.

Но Вулф нисколько не сердился. Ему пришлось вполне по душе пребывание в качестве пленника в этом шелковистом, укромном и уютном уголке.

Она поспешила разжать ноги, освобождая руку с губкой. Губка же не просто медленно удалилась, но легко и нежно приласкала Джессику, и она почувствовала, что близка к обмороку. Она вспыхнула от грудей до лба.

— Не стоит так смущаться, — сказал Вулф нарочито спокойно. — Даже если муж и жена не делят ложе, некоторая доля интимности между ними неизбежна.

Джессика проглотила комок в горле и смотрела огромными глазами на Вулфа, который стоя встряхивал мягкое фланелевое одеяло.

— Ты можешь встать?

Ее огромные аквамариновые глаза стали еще больше.

— Но ведь на мне ничего нет! — воскликнула она в отчаянии

Вулф вздохнул и терпеливо произнес:

— Я знаю. Это обычное дело — находиться в ванне голой. Ты можешь встать или тебе нужна помощь?

— Но…

— Джесси, — перебил он ее, — не стоит так волноваться, давай выходи из ванны, пока ты не простудилась.

— Закрой глаза.

— Глупо, — пробормотал он, однако глаза закрыл.

Несмотря на свои негнущиеся руки, она кое-как встала на колени. Но почти поднявшись на ноги, поскользнулась.

— Вулф!

Он подхватил ее, приподнял и осторожно поставил на пол Изо всех сил стараясь не выказывать интереса, стал быстро растирать.

— Закрой глаза, — попросила она

— Но с закрытыми глазами мне не видно, что я делаю. Может быть, тебе закрыть?

Джессика заморгала глазами.

— А что это даст?

— Даст тебе возможность думать…

Вулф выдавил улыбку и закрыл глаза. Почти в тот же момент его руки заскользили по телу Джессики и оказались без полотенца на ее округлом бедре.

— Это не срабатывает, — призналась Джессика.

Он подумал, что это как раз очень здорово срабатывает, но вслух сказал: