Только моя - Лоуэлл Элизабет. Страница 26

— У тебя есть идея получше?

— Укутай меня одеялом, и я вытрусь сама.

Вулф сразу решил, что это плохая идея… и в то же время отличная. Ощутить небольшое, ладное девичье тело под легким фланелевым одеялом в своих руках — эта идея воспламенила его не меньше, чем завершившееся купанье. Когда накинутое одеяло соскользнуло с ее плеча и он будто случайно задел ладонью сосок, он с трудом смог набрать воздуха в легкие.

— Ну вот, теперь все, — сказала наконец Джессика.

Вулф не знал, радоваться или печалиться по поводу того, что эта сладостная мука заканчивалась. Он повернулся и направился к постели. Одним движением он разложил меховое покрывало на кровати.

— Иди сюда и ложись, — позвал он, стараясь не смотреть на эту обнаженную монашенку, которая стояла дрожа возле ванны. — Я попробую растереть тебе мышцы на руках и спине.

Джессика неуверенно глянула на высокого мужчину возле кровати. Обнаженное, если не считать светлой тряпки, небрежно обмотанной вокруг бедер, оттеняемое игрой света и тени, тело Вулфа было великолепным и немножко пугало скрытой в нем силой.

— Ваша милость, если бы я собирался напасть на вас, как лорд Гор, я мог бы сделать это уже десятки раз.

Сдерживаемый гнев в голосе Вулфа заставил Джессику вздрогнуть.

— Да, я знаю, — согласилась она слабым голосом — Просто… это все ново для меня.

— Для меня это тоже ново.

Джессика удивленно взглянула на него.

— Разве?

— Я никогда раньше не купал женщину… Впрочем, ты никакая не женщина. Ты монашенка.

Не говоря ни слова, Джессика подошла к кровати и легла лицом вниз. Шелковистая поверхность меха приятно щекотала ее голое тело.

— Ну как теперь? — спросил Вулф, набрасывая сверху фланелевое одеяло.

Джессика слегка дрожала.

— Странное ощущение, когда кожа касается меха.

— Это согреет тебя.

Она издала вздох и для пробы пошевелилась. Ей казалось, что от меха исходит тепло.

— Ты прав… Это так… необычно — лежать на меху.

Не отдавая себе в том отчета, она снова задвигалась на меховом покрывале, и это рождало в ее теле необычные приятные ощущения. Вулфа осенило, что невинные телодвижения Джессики имеют чувственную окраску. Он вновь подумал, что тезис леди Виктории заслуживал внимания: научить монашенку не бояться прикосновений мужчины.

До сего времени Вулф старался не замечать темперамента Джессики. Теперь же он решил, что будет гораздо умнее с его стороны пробудить ее. Тогда мысль о брачном ложе и мужском прикосновении не будет рождать такого ужаса. И она согласится покончить с нынешним фиктивным браком и заключить союз, более подходящий ее рождению и титулу.

После этого Вулф сможет найти женщину, отвечающую его вкусам и пожеланиям: сильную, душевную, способйую разделить с ним страсть, бок о бок трудиться в дикой стране и родить ему детей. Это то, чего самый очаровательный эльф не в состоянии ему дать.

Забава, развлечение…

И если мысль о том, что какой-то другой мужчина будет обладать Джессикой, злила Вулфа (ему приходилось признаться себе в этом), то с этим нужно смириться. Жизнь научила его, что страсть к женщине преходяща, а вот настоящая женитьба — нет.

«Пока смерть не разлучит нас».

— Для начала, я думаю, тебе полезно глотнуть немного бренди, — сказал Вулф в раздумье.

— Бренди?

— Угу.

Этот нечленораздельный звук, означающий подтверждение, вызвал у Джессики улыбку.

— Спасибо, но я не люблю спиртное.

— Думай о лечении.

— О лечении?

— Да. Я принесу, кроме того, также и для попугая.

— Для попугая? Ах, да. Он должен быть где-то здесь на свободе. — Она тихонько засмеялась и потерлась щекой о мех, словно это было тело возлюбленного… Он быстро вышел из комнаты и появился с бокалом бренди в руке.

— Садись, Джесси.

Она перевернулась на бок, но когда попробовала подняться с помощью рук, те не справились с задачей.

— Кажется, я не могу, — призналась она.

Вулф отставил бокал и помог ей сесть в кровати. Фланелевое одеяло сползло вниз. Джессика испуганно вскрикнула и попыталась удержать его. Однако движения были замедленны, поскольку руки не вполне подчинялись ей. Одеяло сползло ниже грудей, прежде чем она смогла поймать его.

Закрыв глаза, Вулф сказал себе, что ведет себя как дурак, словно никогда не видел обнаженную по пояс женщину. Тем не менее вид ослепительно белых окружностей и розовых сосков запечатлелся в его мозгу, а сердце участило удары до такой степени, словно он взбежал в гору.

Ругнувшись про себя, он открыл глаза, быстро прикрыл груди одеялом и поднес край бокала к ее губам.

— Пей…

Голос Вулфа был хриплым от желания, но в нем звучала и твердость. Поморщившись, Джессика сделала глоток. Она тут же задохнулась и закашлялась. Вулф спокойно налил воды из графина, стоящего на столике близ кровати, и подал ей стакан. Она быстро отпила из него, но горячий след бренди ощущался до самого желудка.

— Лучше?

Джессика кивнула, потому что не могла говорить.

— Ложись снова на живот.

Вулф деловито снял одеяло с Джессики, стряхнул его и спустил его пониже, прикрыв аппетитные формы ягодиц и затененную расселину.

— Где твое розовое масло? — спросил Вулф.

— В хрустальном флаконе на комоде.

— Там их девять штук!

— В том, что с пробкой цвета моих щек, — проговорила она в мех.

— Ага, вот она. — Вулф глянул на девушку. — Опять краснеешь, эльф?

Она повернула голову к нему и бросила взгляд искоса. На фоне густого румянца ее глаза казались самоцветами.

— А ты и доволен, — с упреком сказала она.

Вулф отвернулся, чтобы Джессика не увидела его улыбку, и начал открывать флакон.

— Только осторожно, — предупредила Джессика. — Он хрупкий.

— Не беспокойся. Я очень аккуратен с маленькими вещицами.

Она тихонько засмеялась и призналась меховому покрывалу

— Я знаю. Ты единственный из мужчин, кто может нарвать букет роз и не уколоться о шипы.

Улыбнувшись, Вулф плеснул немного масла на ладонь. Когда он сел к Джессике на кровать, она удивленно промычала. Подобный же звук она издала, когда он руками стал сверху вниз втирать масло в ее тело.

Как он и предполагал, судорога свела мышцы не только на руках, но и на спине. Согретое руками и трением кожи о кожу розовое масло благоухало на всю комнату. Когда Вулф массировал спину от талии до затылка, Джессика тихо охнула.

— Слишком сильно? — спросил Вулф.

— Слишком… приятно, — выдохнула Джессика. — Просто божественно.

Он улыбнулся и продолжал работу, стремясь размягчить узлы. Каждый раз, скользя вдоль позвоночника, он слегка захватывал бока, все ближе и ближе подбираясь к грудям. Когда он приближался к талии, то опускался чуть ниже. Мягкая фланель одеяла отодвинулась к началу бархатной расселины. Искушение провести пальцем по привлекательной затененной ложбине было очень велико, однако Вулф преодолел его. Он знал, что Джессика может впасть в панику.

— Скажи, где тебе больно. — Вулф провел руками по ее плечам. — Здесь?

Она кивнула головой, не открывая глаз. Его сильные пальцы надавили на узел напряженных мышц, и она застонала.

— Приятно или больно? — спросил Вулф негромко.

Джессика кивнула.

— Так все же как?

— Да, — выдохнула она и вытянула наконец руки вдоль тела.

Он тихонько засмеялся, налил еще масла на ладонь и возобновил массаж.

— А как здесь?

Было ошеломляюще приятно, когда Вулф гладил ее руки. Она застонала и еще больше расслабилась. Когда он растирал сведенные мышцы левой руки от плеча до кончиков пальцев, его рука двигалась между ее рукой и телом. Сначала Джессика напрягалась, пытаясь отодвинуться. Но затем она перестала об этом думать. Стоило ли противиться тому, что его пальцы так нежно скользят тыльной стороной по боковой части груди, по ребрам, по талии и гладкой выпуклости бедра? Когда после третьего раза тело Джессики осталось расслабленным под его рукой, он переключился на правую руку. Растирая ее, он постепенно сдвигал одеяло все ниже, пока не обнажились округлые ягодицы. У него прервалось дыхание, когда он увидел белоснежную гладкую кожу и обольстительные женские формы.