Наивно. Супер - Лу Эрленд. Страница 9

Весь куплет поется тихо, а припев громко и с хрипотцой. Я покачиваюсь взад-вперед на стуле в такт музыке. Вот опять звучит припев.

И вдруг я замечаю, что вся четверка – это одна и та же девушка. Все четыре – одна и та же Аланис. В кадре все время появляется только одна. Она только меняет свитера, а на самом деле одна и та же. Она отправилась в путешествие сама с собой. И когда смотрит во время пения в зеркало заднего вида, то сама с собой встречается взглядом. Это очень захватывает.

Судя по всему, она чувствует себя прекрасно.

Самая очаровательная та Аланис, которая сидит на переднем пассажирском сиденье.

Я бы хотел найти такую девушку.

Она так беззаботна. Ей просто весело. И принимает все как есть.

Я гляжу на нее, и мне приходит в голову несколько мыслей.

Первая – это что хорошо бы мне съездить в Америку и покататься на машине. Со стороны это так здорово: просто ехать.

Вторая – это что я мечтаю встретить такую вот девушку, как Аланис, и жить с ней в одном доме. Быть вдвоем – я и она. Гулять вместе по пляжу во время отлива, переворачивать камни, а потом, когда придет время, рожать детей.

Третья – о том, что я бакалавр и сам не знаю, что из меня получится.

Это для меня целая проблема.

Больше всего мне хочется стать таким человеком, который сумел бы сделать мир немного лучше. Это было бы самое лучшее. Но я не знаю, можно ли этого добиться. Я не знаю, что нужно делать, чтобы улучшить мир. Я не уверен, что для этого достаточно просто улыбаться каждому встречному.

На втором месте для меня стоит такое будущее, при котором я бы ничего не изменил и мир из-за меня, не стал бы ни хуже, ни лучше. Может быть, это не даст полного удовлетворения, но мне кажется, что к этой категории принадлежат очень многие. А я не хочу оставаться в одиночестве.

Самая скверная альтернатива – это сделаться таким человеком, из-за которого мир станет хуже, чем есть. Этого я постараюсь избежать. И заплатить готов почти что любую цену. Но боюсь, что это не так-то просто. Может статься, что я угожу в общество дрянных и бессовестных людей.

Со всяким это может случиться. И мне будет оттуда не выкарабкаться. И мир станет немного хуже, чем был, и я начну отводить взгляд от встречных прохожих. Такое может легко случиться.

Четвертая мысль о том, что у Аланис наверняка есть возлюбленный и скорее всего это парень что надо.

ДОСКА

Я вспомнил Фердинанда Финне. Он – художник. И непозволительно хорошо выглядит, хотя уже довольно-таки стар. Глядя на него, можно подумать, что он все время счастлив, рисуя свои картины с морскими видами, цветами и прочими вещами, которые он пишет.

Кто-то рассказывал, что видел по телевизору его интервью. Это было несколько лет тому назад. Его спросили, как бы он сам описал свою жизнь. Что, оглядываясь на прошлое, кажется ему сейчас самым главным? Финне задумался и, подумав, ответил, что, как он недавно заметил, жизнь в некотором смысле похожа на путешествие.

Надеюсь, что все так. Что мне правильно пересказали его слова. Что Фердинанд Финне именно так видит жизнь.

Это необыкновенно здорово.

Я полагаю, что Финне умеет читать. Что он кое-что знает о мире. И если дело обстоит так, а не иначе, то, значит, все не так уж запутанно, как мне казалось.

Надеюсь, что я тоже смогу ответить, как он, когда меня через шестьдесят лет попросят подвести итог прожитой жизни. Что, подумав немного, я отвечу, что жизнь, как мне кажется, можно сравнить с путешествием. И что я буду думать, что мне первому пришла в голову эта мысль. Как будто я сам до нее додумался и верю в нее.

Сейчас я еще совершенно не способен сказать что-то подобное. Слишком многое меня смущает. Вещи, которые я знаю. Вещи, которые думаю. Ирония. Вещи, которые мне, наверное, следовало бы сделать, места, в которых я должен бы побывать. Места все время меняются. Порой я даже завидую золотым рыбкам.

Их памяти, вероятно, хватает лишь на несколько секунд. И она не удерживает последовательность из нескольких мыслей. Все, что случается, для них происходит как бы впервые. Каждый раз заново. Если только они не сознают этого недостатка, то жизнь должна представляться им в сплошном солнечном свете. Нескончаемым праздником. Все для них увлекательно с утра до вечера. И ночью тоже.

Вот что бы я рисовал будь я художником:

– велосипеды,

– пустыни,

– мячи,

– девушек,

– часы,

– людей, опоздавших на автобус.

Тут зазвонил телефон.

Я снимаю трубку.

Это Кент – мой нехороший друг. Я давно знал, что он обязательно отыщет меня, что это только вопрос времени, и немного нервничал в ожидании его звонка. Он связался с моими родителями, и они, очевидно, сообщили ему номер брата.

Что мне остается делать? В трубке звучит его голос. Он спрашивает меня, почему я пропал из виду и так долго не давал о себе знать.

На самом деле это он всегда звонит мне первым. Порой мне кажется, что он сам этого не замечает. Возможно, ему кажется, что мы перезваниваемся по очереди.

Кент служит в Центральном статистическом бюро. Ему известно, сколько литров молока в год выпивают норвежцы и как часто люди занимаются сексом. Естественно, в среднем. И он состоит в клубе «Менса», в который принимают представителей тех двух (или около того) процентов норвежского населения, которые обладают коэффициентом интеллекта свыше 140 с чем-то.

Он обожает решать задачки, по которым определяется коэффициент интеллекта. Такие, где нужно выбрать рисунки, обладающие чем-то общим. Ассоциативные тесты. Сколько литров воды протекает сквозь такие-то цилиндры или когда встретятся поезда, если поезд, следующий из Бодэ в южном направлении, идет со скоростью 80 километров в час, а поезд, отправившийся на север из Лиллехаммера, идет со скоростью 84 километра в час, но делает двадцатисемиминутную остановку в Трондхейме.

Иногда он приносит такие тесты на вечеринки.

Он все время уговаривает меня пройти вступительный тест в «Менсу». Он говорит, что считает меня не глупее себя и уверен, что я справлюсь блестяще, но я вижу, что он с надеждой ждет моего провала.

Я не собираюсь даже пытаться. С Кентом действительно очень неприятно дружить.

Как друг он никуда не годится. Я уже несколько раз намекал, что не верю в его выдающиеся способности. Он, кажется, не принимает этого всерьез.

Я знаком с ним с начальной школы, и когда-то давно мы весело проводили время. Избавиться от него не так-то легко. Кроме того, я его немного жалею.

Мир Кента наполнен всем, чего я не хотел бы видеть в своей жизни. Стоит ему открыть рот, как непременно ляпнет какую-нибудь глупость или что-то неприятное. Этот человек находится в разладе со всем, что только есть на свете. Чаще всего он говорит о девушках и о том, что бы он хотел с ними сделать. В сексе он приверженец самых странных вывертов, и, похоже, для него не существует разницы между тем, что хорошо и что плохо. Кенту нравится то, что мне кажется унизительным и вульгарным. К счастью, я вижусь с ним очень редко, но самое грустное состоит в том, что у него нет контакта не только со мной, но и с самим собой.

Для меня в Кенте воплощается все, от чего я хочу держаться подальше. Темная сторона человеческой личности.

Если бы Кенту досталась роль в боевике, он погиб бы под колесами автомобиля или в обрушившемся лифте прежде, чем закончатся вводные титры.

Вдобавок он слишком громко говорит.

И вот он позвонил мне и ждет, что я ему отвечу. Провести вечер с Кентом – это для меня сейчас самое неподходящее, что только можно себе представить.

– Выпьем пива, – предлагаю я ему. – Давай выпьем пива!

Пока я завязываю башмаки, приходит факс от Кима. Я рад ему, потому что это помогает мне отвлечься на минутку от Кента.