Полет стрелы - Лэки Мерседес. Страница 39

Когда он наконец проснулся по собственному почину, то решил, что прошло несколько часов; вероятно, сейчас стояло позднее утро или ранний день. Никакого веского повода вставать, по-видимому, не появилось; ветер снаружи завывал с прежней свирепостью.

— Хорошо бы в Приютах были окна, — сказал он сквозь дрему. — Невозможно определить, идет еще снег или нет.

— Нет, — сонно пробормотала Тэлия ему в ухо.

Крис и не знал, что она проснулась.

— Что — нет?

— Не так уж невозможно определить, идет еще снег или нет. Послушай, и услышишь, как снежинки ударяют в крышу и стены с наветренной стороны. Звук другой, не такой, как только от ветра. Что-то вроде шипения.

Крис прислушался: она оказалась права. У завывания бури снаружи имелся какой-то шипящий оттенок.

— Откуда ты знаешь такие вещи? — спросил он, немало удивленный.

— Узнаешь, когда поспишь на чердаке. На чердаках крепковерских домов окон нет, а малыши спят именно там. Так что, если хочешь понять, в расчете на какую погоду одеваться, придется учиться узнавать все звуки, которые погоду сопровождают. Ты куда?

— Раз уж мы проснулись, надо снова раздуть огонь.

Крис принес охапку хвороста из вороха, который он еще раньше затащил внутрь, разгреб прикрытые золой угли, и вскоре пламя снова разгорелось. Несмотря на тепло, которое давали присыпанные угли, комната выстудилась; труба предусмотрительно закрывалась заслонкой, но ветру все равно удавалось выдувать часть тепла. К тому времени, когда он счел, что огонь горит как надо, Крис совершенно закоченел. Он юркнул в постель, и Тэлия снова прижалась к нему, чтобы согреть.

— Ты делаешь определенно гораздо больше того, что требует от тебя долг, — сказал Крис, когда перестал дрожать. — Спасибо.

— Пожалуйста. Считай, что я расплачиваюсь с тобой за прошлую ночь.

Он нарочно не правильно истолковал ее слова.

— Светлые Гавани, птичка, ты не перестаешь удивлять меня! Я и не подозревал, что за твоей безмятежной внешностью скрывается такая чувственная особа.

Тэлия приняла игру.

— А почему бы и нет?

— Ты безусловно не показывала этого, даже намеком. И ты явно не… практиковалась, скажем так.

— До сих пор я не встретила никого, с кем чувствовала бы себя достаточно свободно, за исключением Скифа, а на нашей с ним связи, похоже, лежало проклятие! — В голосе Тэлии прозвучал печальный смешок. — Но нельзя сказать, что я не интересовалась предметом; я ведь еще не рассказывала тебе о Ролане.

— А Ролан-то тут при чем?

— Помнишь, я говорила тебе, что он всегда присутствует на заднем плане моего сознания? И что я всегда знаю, что он делает, и никак не могу от него заблокироваться? — Лицо Тэлии немного омрачилось, когда ей подумалось, что сейчас она не в состоянии заблокироваться вообще ни от кого.

— Ну? — подтолкнул ее Крис. — И что с того?

— По ночам на Спутниковом Поле становится очень интересно… а Спутники-кобылы, помимо продолжительности беременности, имеют с людьми еще одну общую черту. — Крис смотрел непонимающе, и она вздохнула. — Они всегда «в охоте», о мудрый наставник.

— Боже правый. И если ты не можешь от него заблокироваться…

— Это значит именно то, что пришло в твой грязный умишко.

— Опыт из вторых рук?

— Что-то в этом роде.

Крис притянул к себе ее голову и поудобнее пристроил у себя на плече.

— Тэлия, я сожалею, что не заметил твоего состояния, и сожалею еще больше, что не предпринял ничего, чтобы тебе помочь.

— О… я… — Тэлия мгновенно посерьезнела, когда он упомянул о ее эмоциональном срыве. — Боги, Крис, что же мне делать?

— Нам.

— Что?

— Нам. Тебе, мне, Тантрису и Ролану. Случившееся — вовсе не полная катастрофа, как ты, похоже, думаешь. Вспомним простые истины. Прежде всего, ты научилась кое-чему, чего ты не забудешь. Теперь позволь сказать тебе одну вещь, Королевский Герольд. Смысл твоего пребывания здесь в том, что на стажировке ты встретишься со всеми проблемами, с которыми, вероятно, столкнешься и при дворе, только тут они будут гораздо определеннее, гораздо проще. Ты учишься тому, как справляться с трудностями, там, где разобраться с ними легче, вместо того, чтобы очертя голову ринуться в воду — и утонуть. Возьми человека, который держал на другого зло так долго, что это стало одержимостью, навязчивой идеей. Тебе уже довелось однажды видеть такое; ты узнала бы это состояние, если бы увидела снова?

Тэлия вспомнила, как почувствовала себя, когда девушка-служанка посмотрела ей в глаза, и странный холод, который она тогда ощутила.

— Да, — сказала она наконец.

— И как ты думаешь, ты смогла бы с таким справиться?

— Может быть… Хотя, думаю, мне понадобилась бы помощь.

— Молодец. Прежде ты ответила бы «да». А теперь ты понимаешь, что тебе может потребоваться поддержка. Ты учишься, желторотик. Теперь — трудная часть. Твой Дар вышел из повиновения; нам нужно снова взять его под контроль. Я готов поспорить, что причиной случившегося отчасти явилось то, что никто не сообразил, что тебе нужна специальная подготовка, которая должна научить тебя не позволять своему эмоциональному состоянию устанавливать обратную связь с Даром. Я даже не уверен, что такая подготовка вообще существует.

— Почему ты это говоришь?

— Потому что не могу вспомнить ни одного Королевского Герольда в обозримом прошлом, который обладал бы таким сильным Даром, каким обладаешь ты. Я никогда не слышал об эмпатии настолько сильной, чтобы ее можно было использовать как оружие. Таламир явно ею не обладал — равно как и Кейгвин до него. Я не знаю даже, есть ли на свете Целитель с такой сильной эмпатией. Быть может, тебя мог бы обучить Целитель, но я не рискнул бы биться об заклад, что это так.

— Тогда что же…

— Мы, черт возьми, преотличнейше придумаем, как тебя обучать. Все четверо. Прежде всего, у тебя пропали все щиты. Восстановить их, наверно, будет труднее всего, но, думаю, возможно, нам удастся теперь взяться за дело по-другому. Эй, Дивноногий…

Тантрис поднял голову и фыркнул.

— Да, властелин мира?

— Валяй, иронизируй.

— Ты первый начал.

— Вопрос серьезный, Пожиратель Сена. Ты сможешь установить для нее щиты извне? Тантрис задумчиво поглядел на них обоих.

— Да, — ответил он после продолжительного молчания, — но не очень надолго.

— Если можешь ты, значит, и Ролан…

— Смог.

Крис поднял бровь.

— Ха. Мне следовало догадаться. Ладно; что мне такое тоже под силу, я знаю: я усиливал щиты малышни, которую обучал. Итак, если мы будем чередоваться, один за другим, сможем ли мы прикрывать ее, пока она имеет дело только с нами троими?

— Думаю, да. — Тантрис оценивающе посмотрел на другого Спутника. — Ролан велит сказать тебе, что мы, вероятно, можем справиться даже с небольшими группами людей.

— Я на такое и не рассчитывал. Отлично. Моя вахта первая. Когда я подам сигнал…

— Я подхвачу, — пришел уверенный ответ. — С удовольствием, брат-по-духу.

— Общий смысл уловила? — Крис повернулся к Тэлии, одновременно выстраивая вокруг нее щиты.

— Ты… О, Боги! — Облегчение на ее лице явилось для Криса откровением: до сих пор он и не представлял, в каком напряжении она находится.

— Точно. Ну вот… временно устранив одну часть проблемы, мы разберемся с той ее частью, которая представляет угрозу для окружающих.

— Передача…

— Но не сейчас. Ты слишком устала и не сможешь ничего передать дальше собственного носа, если только я не сделаю ошибки, еще раз напугав тебя до полусмерти, так что проблема может подождать. Я проголодался, и мне нужно помыться.

Хотя Крис и Тэлия часто пользовались баней деревни Развилка, предпочитая в качестве укрепляющего средства мытье сну, на который у них не хватало времени, с тех пор, как они помылись в последний раз, прошел уже не один день. А поскольку оба были по натуре чистоплотны, они сей факт остро ощущали.

— Тогда ты первый. Я хочу привести в порядок четвероногих, так что помоюсь потом. Я вот-вот их почую, и если не вычистить их как следует, здесь может начать попахивать. А коль скоро я все равно займусь Роланом, то могу почистить и всех четверых. Незачем нам обоим пачкаться.