Полет стрелы - Лэки Мерседес. Страница 40

Крис принюхался: воздух слегка благоухал мокрой шерстью и лошадиным потом.

— Ты не обязана чистить всех четверых, но если настаиваешь, я не против. Хотя ты наносишь удар по моей восхитительной привычке потакать своим слабостям. Если ты и дальше будешь так добродетельна и самоотверженна по отношению ко мне и работе, мне тоже придется найти себе какое-нибудь дело. — Крис тяжело вздохнул и сделал грустные глаза.

Тэлия скорчила ему рожу, впервые за много недель чувствуя себя самой собой. Она оделась, накинула плащ и взялась за чембур первой чирры.

Хозяйственные хлопоты заняли у них весь остаток дня — работа по дому и починка вещей, которой они пренебрегали, пока ухаживали за больными. Тэлия только порадовалась этому: ей не хотелось оказаться лицом к лицу со своими проблемами прямо сейчас, когда она так эмоционально ранима. После спокойного обеда Крис отправился обследовать припасы.

С противоположной стороны от входа в комнате имелась низенькая дверца: она вела в пристройку, служившую кладовой. Крис нашел там столько провианта, сколько и мечтать не смел, а кроме того, обнаружил какие-то незнакомые кувшины и бочонки. Несколько штук он втащил в Приют.

В кувшинах оказался мед и растительное масло.

— Кто-то из живущих поблизости, должно быть, оставил их тут уже после наступления зимы, — сказал удивленный Крис. — В теплую погоду оставлять их здесь было бы неразумно, да и небезопасно: они испортились бы или привлекли зверей. Вот почему они не в обычной упаковке. А что в бочонке?

— А маслом можно будет и лампу заправлять. — Тэлия открыла бочонок. В нем лежало нечто напоминающее сушеные бобы. Крис озадаченно разглядывал странное содержимое.

— Но зачем… — начал он, и тут Тэлия вспомнила кое-что из рассказов Шерил.

— Ростки! — воскликнула она. — Чтобы мы не заболели зимней немочью, если застрянем здесь так надолго, что кончатся фрукты. Нужно замачивать эти штуки в воде, пока не прорастут, а потом есть ростки. Так поступают в тех местах, откуда родом Керен и Шерил.

Крис отнесся к ее словам очень серьезно.

— Возможно, они нам и пригодятся. Даже если фруктов и хватит, они сушеные и спасают от зимней немочи не так хорошо, как свежие.

— Он мысленно пересчитал припасы.

— Думаю, мы продержимся месяц или около того, — решил он, исходя из прежнего опыта сидения взаперти под снегом. — А буран такой, что, возможно, меньше и не получится. Метет все так же сильно, и, судя по тому, как выглядело сегодня небо, не думаю, чтобы снегопад скоро прекратился.

— Но хватит ли нам фуража? Тантрис и Ролан — едоки что надо, а кормить их корой и ветками, как чирр, если кончатся запасы корма, мы не можем.

— Помимо того, что лежит в ближнем углу, там, в дальнем конце пристройки — отсюда не видно — достаточно корма и соломы, в кипах и брикетах, — заверил ее Крис. — Выглядит так, словно тот, кто завозил в здешний Приют припасы, ожидал, что будет такая сильная пурга. Что лично мне кажется странным, хотя я недостаточно знаю здешние места, чтобы сказать, типична такая погода для этого времени года или нет. Дирк мог бы лучше ответить на этот вопрос.

— Чем бы ни объяснялось такое изобилие припасов, нам повезло.

Они приготовили кое-какую еду на ужин, и Крис заново настроил арфу. Бросив на Тэлию вопросительный взгляд, он заиграл песню, которую она пела на пирушке Герольдов. Расценив взгляд как приглашение, Тэлия растянулась рядом и негромко запела. Крис тихонько мурлыкал про себя, вторя ей; его голос, хоть и не мог сравниться с голосом Дирка, звучал довольно мелодично. За их спинами Спутники и чирры насторожили уши, слушая пение с явным интересом.

Внезапно к ним присоединились два новых голоса, которые подпевали без слов, жутковатым дискантом. Тэлия и Крис в изумлении подскочили, музыка смолкла — и незнакомые голоса вместе с ней.

Озадаченные Герольды начали снова, на сей раз не спуская глаз с затененной части Приюта. Через мгновение зазвучали и дисканты.

— Так мне и надо за то, что поднимал на смех рассказы Дирка и Хартена! — сказал пораженный Крис. — Чирры действительно поют!

Ролан и Тантрис глядели на своих собратьев по стойлу с подобием иронического изумления. Очевидно, они тоже не ожидали, что те запоют. Чирры же, забыв обо всем, кроме музыки, раскачивались, прикрыв глаза и как можно дальше вытянув шеи. Горло у обеих пульсировало, так что не оставалось никаких сомнений в том, что песнь исходит от них.

— Не переживай. Я бы тоже не поверила, — сказала Тэлия. — Я имею в виду, чирры в некотором роде похожи на овец, а овцы не поют. Вероятно, мало кто играет или поет вблизи от них, потому-то люди и не слышат их пения. Мы же ведь ни разу не слышали: звери всегда оставались снаружи, под навесом.

Чирры с восторгом подхватывали почти все, что исполняли Герольды, но, похоже, особенно им нравились более задорные мотивы. Но самым поразительным — помимо того простого факта, что чирры вообще поют, — было то, как они пели. Животные не столько следовали мелодии, сколько выводили вариации к ней, причем обычно избирали самый высокий регистр. Прежде чем вступить, чирры обычно один-два куплета слушали, но их вариации, хоть и очень простенькие, всегда вписывались в мотив. Тэлия знала великое множество певцов-людей, которые не могли похвастаться, тем же.

Они музицировали так некоторое время, настолько увлеченные этим нечеловеческим хором, что позабыли обо всех своих заботах. Концерт продолжался до тех пор, пока пальцы Криса не устали настолько, что он уже не мог больше играть. Ему страшно не хотелось останавливаться, однако после нескольких неверно взятых нот, услышав которые, чирры прижали уши и стали похожи на пару оскорбленных старушек, Крису пришлось признать, что пора дать рукам отдых.

— В таком случае…

— Хочешь узнать, что я надумал? Тебе, правда, будет нелегко, птичка…

— А последние несколько недель не было? — ответила Тэлия с горечью.

— Не так; я собираюсь действовать очень жестоко. Я представляю схему так: те двое из нас, кто не будет занят блокированием, и особенно Ролан, станут подстерегать тебя, как коты у мышиной норы. Малейший признак того, что ты передаешь, — и мы все набросимся на тебя. Готов поспорить, что через несколько дней ты черта с два станешь передавать, не сознавая, что делаешь!

— Звучит неприятно, — сказала Тэлия медленно. — Но, похоже, может сработать.

— Затем, когда ты получишь представление о том, когда передаешь, а когда нет, мы перейдем к сознательному управлению передачей. Затем поработаем над тем, чтобы ты контролировала ее уровень. И наконец, займемся восстановлением твоих щитов.

— Если ты думаешь, что я смогу…

— Я, черт возьми, отлично знаю, что сможешь! — отрезал Крис. — Но сегодня вечером мы ничего делать не будем. Если ты вымоталась так же, как я, — а если после всего, что ты пережила, ты не вымотана больше, значит, ты повыносливей меня, — то ты сейчас вообще ни на что не способна, а уж на то, чтобы работать со столь деликатной вещью, как сорвавшийся с цепи Дар, — и подавно.

При последних словах он вдруг остро ощутил собственную усталость и напряжение от того, что удерживает ее щиты. И в тот самый момент, когда он осознал, что его контроль слабеет, он почувствовал, как Тантрис скользнул на его место.

« Мой черед, братец «, — твердо сказал голос в его мозгу. Крис вздохнул и мысленно, без слов поблагодарил.

Пока Крис обихаживал Спутников, Тэлия приготовила все, что нужно на утро. Она уже сбросила одежду и лениво тянулась за шерстяной сорочкой, которую использовала в качестве ночной рубашки, когда обнаружила, что ее запястье поймано рукой Криса.

Он тихо подошел к ней сзади и теперь завладел и вторым запястьем, прижав Тэлию спиной к своей груди.

— Тебя ведь, конечно, еще не клонит в сон? — выдохнул он ей в ухо, и по спине Тэлии пробежала сладкая дрожь.

— Нет, — ответила она, запрокидывая голову, когда его губы коснулись ее шеи сзади и двинулись кругом, к ямке под ухом.