Сломанная стрела - Лэки Мерседес. Страница 59

— Тогда будет все равно, потому что Анкар получит нас всех, — угрюмо закончил капитан.

Теперь, когда его силы удвоились, лорд-маршал не сомневался в исходе битвы.

— Рандон, — встревожено сказала Селенэй, пока они ждали знака, что Анкар подошел на расстояние удара, — Я знаю, ваше ремесло обязывает быть уверенными в себе, но их все еще в полтора раза больше, чем нас…

Как и каждый день с того момента, когда они получили предупреждение об опасности, королева и лорд-маршал стояли на вершине самого высокого холма в округе. Возможно, маги Анкара и могли скрыть передвижения войск от Дальновидения, но вряд ли чародеям удалось бы развеять облако пыли, возвещающее об их приближении, или не дать всполошиться птицам, или уничтожить любой другой из ряда признаков, говорящих о появлении множества людей. С холма ясно просматривалась местность на много верст вглубь Хардорна. Везде были расставлены опытные наблюдатели, но Селенэй и лорд-маршал также проводили большую часть времени, не занятого другими делами, всматриваясь в залитую солнцем даль.

— Госпожа моя, на нашей стороне больше сил, чем он догадывается. Кроме собственных, у нас есть еще тысяча обученных воинов, о которых он ничего не знает. Мы можем выбирать место для боя. И у нас есть Герольды, которые обеспечат, чтобы в бою не было нелепых команд, непонятых сообщений или приказов, которые пришли слишком поздно. Единственное, чего я боюсь — его чародеев. — Тут сомнение все же появилось в глазах лорда-маршала и зазвучало в голосе. — Мы никак не можем выяснить, на что они способны, сколько их и как с ними бороться. А ведь они могут перетянуть чашу весов на его сторону.

— А Дары Герольдов по большей части непригодны для драки, — добавила Селенэй, помрачнев при упоминании о магах. — Если бы хоть один из Герольдов-Магов был сегодня жив!

— Госпожа королева, может, я подойду? Изумленная Селенэй резко обернулась. Пока они с Рандоном были поглощены наблюдением за Границей и разговором, на холм позади них поднялись двое Герольдов. Одним оказался Дирк, бледный, но заметно окрепший за последнее время.

Другим — настолько пропыленным, что его Белое стало серым, с землистым от изнеможения лицом, но сверкающей, несмотря на усталость, застенчивой улыбкой — был Гриффон.

— Я привел его прямо сюда, как только мы сняли его с седла, ваше величество, — сказал Дирк. — Сей оболтус может оказаться нашим ответом магам Анкара: помните, в чем его Дар? Он Воспламенитель, ваше величество.

— Только покажите, что хотите поджечь — или кого, — добавил Гриффон. — Ручаюсь, что загорится. Кирилл пока не нашел ничего, что могло бы меня заблокировать.

— Он не хвастается, ваше величество: я обучал его и знаю, на что он способен. Единственное ограничение — ему нужно видеть предмет, но все равно его сил должно хватить.

— Но… ты же объезжал округ на Севере, — сказала Селенэй, ошеломленная внезапной улыбкой судьбы, которая послала им Гриффона в тот миг, когда они в нем больше всего нуждались. — Как ты вообще узнал, что мы в опасности, не говоря уж о том, чтобы успеть сюда добраться?

— Чистой воды дурацкое Герольдское везенье, — ответил Гриффон. — Я повстречал Герольда-Курьера, чьим Даром совершенно случайно оказалось Предвидение; она уже передала сообщение и мы… э… проводили вместе вечер. Той ночью ее посетило очень сильное видение. Она буквально выволокла меня из постели и закинула в седло в чем мать родила. Она приняла мой округ, а я пустился к Границе со всей скоростью, на которую способен мой Харевис. И вот я здесь. Я только надеюсь, что смогу вам пригодиться.

Заходящее солнце уже окрашивало облака в кроваво-красный цвет, когда один из дозорных доложил о появлении давно ожидаемых признаков приближения войска Анкара. Отдавая с лордом-маршалом первые приказы касательно предстоящей битвы, Селенэй молилась про себя, чтобы кровавый цвет заката не стал дурным предзнаменованием для ее стороны.

Для боя лорд-маршал выбрал невысокий голый холм возле самой Границы с Вальдемарской стороны. Позади и слева от холма рос лес, справа расстилалось чистое поле. Чего не мог знать Анкар — и что даже сейчас разведчики и застрельщики, отправляющиеся в заросли, собирались помешать ему узнать — что лес позади холма оказался затоплен в результате того, что чуть раньше, весной, неподалеку прорвало глиняную запруду.

Вода пропитала землю на пару аршин вглубь, и без того топкая почва превратилась в грязевую топь.

Кроме застрельщиков, в леса слева от избранного места боя двинулись и порядка тысячи бойцов, перешедших на сторону Вальдемара.

Группами примерно по сто человек, каждая в сопровождении Герольда, обладающего Даром мысленной речи, они занимали позиции, чтобы находиться в ожидании за пределами досягаемости лазутчиков Анкара.

Сдерживая раздражение, Терен прихлопнул очередного комара. Место было достаточно возвышенным, чтобы не пришлось стоять по самую задницу в грязи, но кусачим насекомым выпал редкостный праздник — им достались не только десятки десятин трясины, чтобы откладывать личинок, но еще и неожиданный приз — множество человеческих особей на закуску! Герольда окружали тьма, сырой воздух и холод. Витре положение нравилось ничуть не больше, чем ему: Терен слышал нетерпеливое фырканье Спутника в темноте справа.

— Сестра! — окликнул он мысленно. — Мы на месте, а как ты?

— Тоже, — пришел ответ Керен, окрашенный злостью, — И по уши в проклятой мошке!

— А тут комары.

— Благодари богов, — огрызнулась она. — Мошка забирается под доспехи, и людям приходится лупить себя до синяков, пытаясь до них добраться.

— Они повсюду… — На сей раз замечание явно исходило от жеребца Керен, Дантриса, и он был очень сердит. В отличие от большинства остальных Герольдов, близнецы Терен и Керен могли мысленно говорить не только с собственными Спутниками, но и со Спутниками друг друга. — Даже феллисовое масло не помогает, — раздраженно закончил Дантрис.

— Похоже, у вас будет больше пострадавших от насекомых, чем в бою, — ухмыльнулся Терен, несмотря на собственную досаду.

— Будем надеяться, что ты прав, — хмуро ответила его сестра-близнец.

— Будь моими глазами и ушами, любимый, — упрашивала Тэлия Дирка. — Я понадоблюсь им…

— Но… — пытался возражать он.

— Возьми Ролана; ты же знаешь, что можешь говорить с ним. И когда я понадоблюсь…

— «Когда», а не «если»? — вздохнул Дирк. — Нет, ничего. Я устанавливаю контакт с Роланом, а он с тобой? Боги, неужели ты ни минуты не можешь отдохнуть?

— Разве я могу?

Дирк не нашелся, что ответить. И теперь он стоял здесь, в строю, позади Селенэй, дожидаясь, рассвета. И молясь, чтобы Тэлия не погубила себя — потому что, если он потеряет ее теперь, едва обретя…

Когда рассвело, силы Селенэй стояли, выстроившись на холме, спиной к лесу. На краю левого крыла, возле самой опушки, расположилась большая группа Герольдов в Белом. Среди них находилась и Джери, одетая в серую студенческую форму Элспет: командиры надеялись, что Анкар примет ее за Элспет и ударит по этому участку. Сама Элспет оставалась в крепости, готовая в любую минуту бежать, если удача отвернется от Вольдемара. Она согласилась на такой план неохотно, но понимала, что так нужно, а, кроме того, хотела быть уверенной, что, если дела пойдут скверно, Тэлию не бросят на произвол судьбы. В один из кратких моментов бодрствования Личный Герольд Королевы очень серьезно попросил наследницу престола лично позаботиться о том, чтобы она, Тэлия, не попала снова в руки Анкара, и Элспет так же серьезно пообещала все исполнить. Хотя Элспет сильно подозревала, что Тэлия имела в виду, что она должна проследить, чтобы Герольд Королевы получил «удар милосердия», наследница была полна решимости взять ее с собой, даже если бы пришлось тащить израненного Герольда на себе!