Герольд короля Шотландии - Лэм Арнетта. Страница 22
Элизабет приходилось раньше сталкиваться с откровенными охотниками за любовными приключениями.
Рандольф Макквин был не из их числа. Оставалось лишь надеяться, что временное безумие Рандольфа пройдет и он станет прежним мужчиной, которого она знала до пленения. А если нет?
Элизабет Гордон окинула беспокойным взглядом каюту, спрятала лежавшее на виду оружие, оставив себе на всякий случай морской кортик, присела на кровать в ожидании Рандольфа Макквина.
Через какое-то время дверь отворилась, и Рандольф Макквин вошел в каюту. На нем была чистая одежда, лицо гладко выбрито, а волосы причесаны и приглажены. Элизабет посмотрела на него и увидела жестокость и угрозу в его глазах. Рука Рандольфа Макквина сжимала напильник.
— Не подходите ко мне! — крикнула Элизабет и схватила морской кортик.
— Снимайте с себя Одежду! — резко произнес Макквин.
— Зачем?
Рандольф грубо рассмеялся и провел пальцем по напильнику.
— Теперь вы у меня в руках, и я сделаю с вами все, что пожелаю. Надеюсь, вам ясно, что именно?
От страха у Элизабет перехватило дыхание, но она постаралась взять себя в руки, чтобы попытаться успокоить Макквина.
— Рандольф, ты же меня любишь, — негромко проговорила она.
— Можешь говорить все, что угодно. Это тебя не спасет от расплаты.
— Тебе нужна моя невинность? — с вызовом спросила Элизабет. — Чтобы утолить свою ярость, ты готов на все? Может быть, ты хочешь избить меня? Так бей!
— Не волнуйся, у меня на все хватит времени! — процедил сквозь зубы Рандольф и, взглянув на морской кортик, который Элизабет судорожно сжимала, добавил:
— Это не игрушка, он очень острый!
В отчаянии Элизабет думала о том, что ей делать.
Убежать с корабля — невозможно, бороться с Макквином — бессмысленно. Оставалось только одно — пытаться образумить его и успокоить. Она много лет служила герольдом, и слова всегда были ее оружием.
Пленница бросила на пол морской кортик.
— Насилие — не путь к любви, — произнесла она. — В чем ты обвиняешь любящую тебя женщину?
— Не смей говорить мне о любви и произносить это слово! — резко оборвал ее Макквин.
Элизабет вздрогнула, но мужественно продолжила:
— Я уверена, что в глубине души ты осознаешь мою невиновность перед тобой. Я люблю тебя.
— Как ты смогла отдать меня в руки врагов? Предательство ты называешь любовью?
— Что ты такое говоришь? — возмутилась Элизабет. — Когда я тебя предала?
Рандольф поднял с пола морской кортик.
— Хватит болтать! — гневно бросил он. — Снимай одежду, или я порву ее на мелкие кусочки!
Элизабет судорожно глотнула воздух и, стараясь говорить спокойно, произнесла:
— Да, с тобой поступили подло и жестоко. Ты вправе требовать возмездия, но не от невиновного.
Она поднялась с кровати и трясущимися руками стала снимать с себя верхнюю одежду. Оставшись в льняной рубашке, она прошептала, дрожа от страха и прохладного воздуха:
— Мне холодно.
Рандольф Макквин ухмыльнулся.
— Потерпи, скоро тебе будет жарко, — заявил он.
У Элизабет еще оставалась слабая надежда отыскать нужные слова, чтобы образумить Макквина и заставить отказаться от своих намерений.
— Я девственница, Рандольф, — почти прошептала она.
Макквин громко рассмеялся.
— Ничего, — сказал он. — Это мы скоро исправим. Давай снимай все, что осталось!
Стараясь оттянуть страшный момент, Элизабет медленно сняла с головы шапочку и стала приглаживать рассыпавшиеся по плечам густые волосы. Она должна выиграть время и убедить Рандольфа Макквина в своей невиновности и честности!
— Так… — Рандольф скрестил руки на груди и прислонился к двери каюты. — Она клянется мне, что девственница, а сама ведет себя как продажная девка! — громко сказал он.
Элизабет вдруг почувствовала, как страх, владевший ею, исчез и уступил место ярости и гневу.
— А что, только продажные девки распускают волосы по плечам? — с вызовом спросила она.
— А ты не знаешь?
— Рандольф, прекрати вести себя как дикарь! Почему ты заставляешь меня раздеваться? Мне холодно!
Гневные слова Элизабет, к сожалению, не подействовали на Макквина. Его глаза оставались жестокими, а тон — презрительным.
— Ничего, подожди немного. Скоро ты перестанешь дрожать от холода и почувствуешь, как жар разливается по твоему телу!
— Ах, ты надеешься доставить мне удовольствие? — В голосе Элизабет прозвучал сарказм.
Глаза Рандольфа сузились, шея побагровела, он сжал кулаки. Элизабет Гордон ничего не оставалось, как снять с себя льняную рубашку и прикрыть грудь длинными пышными волосами.
Макквин внимательно посмотрел ей в лицо, а затем медленно перевел взгляд на ее золотой пояс верности — тонкую филигранную работу.
Пояс верности напоминал изящную кольчугу. Он плотно облегал бедра Элизабет и сужался ближе к ногам.
Рандольф Макквин шумно глотнул воздух.
— Где ключ? — грозно спросил он.
— Рандольф, ты же любишь меня, — тихо промолвила Элизабет.
— Говори, где ключ. — Глаза Рандольфа скользили по стройному телу стоявшей перед ним женщины.
— Прежде скажи, в чем я тебя предала! — потребовала Элизабет.
— Ты с самого начала знала о цели моего приезда в замок Дугласа!
— Нет, не правда! Я узнала об этом визите совсем недавно. Тебе нужно было забрать мощи святого Колумбы и представить их на объединенной рождественской мессе.
— Ты сообщила об этом Дугласу!
— Нет! Катберт Макгилливрей прислал своего герольда в замок Дугласа!
Рандольф широко раскрыл глаза и несколько минут находился в оцепенении. Наконец, запинаясь, произнес:
— Дуглас упомянул герольда, но не удосужился уточнить, какого именно.
В душе Элизабет Гордон появилась слабая надежда.
— Как ты мог подумать, что я предала тебя? — укоризненно спросила она.
— Значит, Катберт Макгилливрей попросил Реда Дугласа держать меня в темнице до окончания Рождества?
— Я подозревала это, — промолвила Элизабет.
— Ты догадывалась об их коварных планах?
Элизабет подробно рассказала Макквину о визите герольда Катберта Макгилливрея в замок Дугласа.
— О готовящейся рождественской мессе, об объединении хайлендзских кланов, о намерении Катберта Макгилливрея сорвать ваши планы я узнала от Роберта Брюса. Но король вряд ли мог предположить, что они будут искать тебя на юге Шотландии.
— Он вообще часто ошибается, особенно в вопросах, касающихся севера и северо-запада Шотландии.
— Ты не прав, Рандольф. Кстати, наш король уже принял соответствующие меры.
— Какие меры?
— Рождество еще не наступило, а он уже приказал своим воинам окружить замок Катберта Макгилливрея и не выпускать его, пока не окончится объединительная месса!
— Ты больше веришь в мудрость Брюса, чем я!
Элизабет мысленно согласилась с Рандольфом, но его несколько презрительное отношение к Роберту Брюсу показалось ей оскорбительным. Элизабет должна убедить его в мудрости и проницательности короля Шотландии!
— Роберт Брюс планирует в марте созвать парламент в Сент-Андрусе, — с гордостью сообщила она.
— Парламент? — Рандольф удивленно поднял брови. — Настоящий парламент с представителями от всех кланов?
Элизабет Гордон кивнула. Она очень надеялась на возобновление прежних отношений с Рандольфом Макквином, которые, возможно, свяжут их общей судьбой.
— Да, настоящий парламент, — повторила она. — Но пока это только планы. Пожалуйста, пойми, я иду против своего короля, сообщая тебе заранее секретные сведения!
В глазах Рандольфа вновь мелькнуло недоверие.
— Почему ты так говоришь? — спросил он.
— Потому что после обмена пленниками я не должна была ни на минуту задерживаться в замке Дугласа!
Меня ждет король!
— Но ты все-таки ослушалась Роберта Брюса!
— Да, любовь к тебе заставила меня остаться. Я же обещала найти тебя! Когда ты исчез, я поехала на твой корабль, поговорила с первым помощником, а затем навестила твоего брата Драммонда. Я искала тебя повсюду, Рандольф!