Герольд короля Шотландии - Лэм Арнетта. Страница 23

— Но как же ты узнала, что меня бросили в темницу?

— Мне шепнул об этом мальчик-конюх. Как это произошло, Рандольф?

— На следующий день после твоего отъезда к Роберту Брюсу рано утром замок покинул Драммонд, а ближе к вечеру — английский король Эдуард II. Предатель Дуглас заглянул ко мне перед вечерней молитвой и попросил подождать его, чтобы потом вместе отправиться в часовню. Когда раздался колокольный звон, солдаты Дугласа ворвались ко мне в комнату, схватили меня, избили и бросили в темницу.

— Король Роберт Брюс проявляет большое внимание к предстоящей рождественской мессе и, очевидно, сам примет в ней участие. Думаю, он захочет узнать о случившемся с тобой.

Рандольф удивленно посмотрел на Элизабет.

— Но почему он скрывает свое намерение присутствовать на мессе?

— Роберт Брюс не хочет, чтобы англичане узнали об этом прежде, чем Святая церковь благословит наше объединение.

— Да, мы объединимся перед лицом церкви и с именем Бога на устах.

Рандольф отбросил напильник и подошел к Элизабет.

— Любимая, прости, что я на время потерял веру в тебя! — искренне воскликнул он.

— Я сама во многом виновата!

— Нет, ты — необыкновенная женщина!

Элизабет обняла Рандольфа, постоянно повторяющего ее имя, и стала осыпать поцелуями его лицо.

Они целовались и ласкали друг друга, а полное прощение взаимных обид наполняло страстью их тела и сердца.

— Сколько на тебе одежды! — прошептала Элизабет.

Рандольф отстранился от нее и стал порывисто снимать ее. Она с замиранием сердца глядела на его крепкое, стройное, мускулистое тело, лишь немного похудевшее за время заточения в темнице. Рандольф страстно желал Элизабет. Его тело откровенно говорило ей об этом. Она ощущала в себе неведомые ранее слабость и податливость.

— Нам мешает соединиться лишь твой пояс верности, — глухо пробормотал Рандольф.

Элизабет посмотрела ему в лицо, а затем перевела взгляд ниже пояса. Рандольф жаждал ее и стремился к ней!

— Какие разные у нас тела! — вдруг проговорила Элизабет, словно это было для нее открытием.

— Они предназначены друг для друга, — ответил Рандольф и добавил:

— Дай мне, пожалуйста, ключ, чтобы я смог открыть наконец это хитроумное устройство.

Элизабет покачала головой.

— А ключа нет.

— Нет? А как же освободить тебя от этих золотых оков?

Нетерпение Макквина вызвало у женщины улыбку.

— Дай мне руку, — попросила она.

Элизабет приложила указательный палец Рандольфа к одному из трех цветков, выбитых на золотом поясе, а два своих — к двум другим цветкам.

— А теперь одновременно слегка нажмем на них и немного повернем, — объяснила она, Раздался слабый щелчок, скрытый стержень вылетел из петли, и золотой пояс верности, раскрывшись, упал на пол.

Рандольф мгновенно поднял его, взвесил на руке, и его брови удивленно поднялись.

— А он не такой уж тяжелый, как я себе представлял, — заявил он.

— Зато надежный, — с улыбкой проговорила Элизабет.

Рандольф бросил золотой пояс верности на пол.

— Он больше не нужен, — сказал он и, опустившись на колени, стал снимать с Элизабет последнюю деталь — чулки.

Она с нетерпением и легким страхом ожидала дальнейших действий Рандольфа. Его сильные руки нежно скользили по ее телу. Затем он легко поднял Элизабет на руки и, положив ее на кровать, лег рядом с ней.

Элизабет пыталась слабо сопротивляться.

— Тише, — прошептал Рандольф, подняв голову и взглянув ей в лицо.

Он прижался к ее губам, и Элизабет, почувствовав у себя во рту его язык, ответила ему долгим поцелуем. Руки Рандольфа начали ласкать ее грудь, а затем стали настойчиво гладить тело. Когда Рандольф стал целовать ее грудь и щекотать языком нежную кожу, Элизабет внезапно ощутила сильный прилив страсти, и ее тело напряглось. Она судорожно сжала его руку и прошептала:

— Что я должна делать, чтобы доставить тебе удовольствие?

— Слушай свое тело и сердце и ни о чем не думай, любовь моя.

Элизабет почувствовала, как по ее телу словно разливается тепло.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — прошептала она.

Рандольф взял ее руку в свою и начал водить ею по своему мускулистому телу. Ладонь Элизабет, сначала немного напряженная, расслабилась и стала гладить упругое тело Рандольфа. Он тихо застонал от удовольствия. Дыхание его участилось, а тело Элизабет стало податливым в его настойчивых и сильных руках.

Острое наслаждение охватило ее. Тихие ободряющие слова Рандольфа доносились до Элизабет словно издалека. Она с трудом глотнула воздух и приоткрыла глаза. Рандольф поднял голову и с нежной улыбкой взглянул ей в лицо.

— Я хочу стать твоей, — прошептала Элизабет.

Рандольф взял ее за плечи, положил на спину и лег сверху, упираясь локтями в кровать.

— Ляг так, чтобы мне было удобно, — прошептал он и помог Элизабет согнуть ноги в коленях.

Элизабет с готовностью подчинилась Рандольфу и вдруг почувствовала, как он вошел в нее. Она в возбуждении напряглась, а Рандольф ободряюще сжал ее плечо и начал целовать в губы. Элизабет ощущала четкий ритм его движений, и острое наслаждение пронизывало все ее тело. Наконец Рандольф тихо застонал от удовольствия и, отпустив ее, в изнеможении уткнулся головой в ее плечо.

— Спасибо тебе, — прошептал он. — Ты преподнесла мне восхитительный подарок — свою девственность.

— Как странно… — промолвила Элизабет, обняв Рандольфа. — Девушек всегда учили, что их невинность — подарок для мужчины, но клянусь тебе, Рандольф, я наслаждалась нашей близостью, наверное, больше, чем ты.

Макквин громко рассмеялся, и Элизабет радостно подхватила его смех.

— Никому не рассказывай о своих впечатлениях, дорогая, — « наконец сказал он. — Многие девушки, очутившись первый раз в супружеской постели, тебя не поймут!

Элизабет достала шерстяное одеяло и укрыла им Рандольфа и себя.

— Элизабет! — тихо позвал Рандольф. — Если я когда-нибудь попытаюсь усомниться в твоей верности и преданности, то, умоляю тебя, стукни меня, пожалуйста, большой тяжелой дубиной по голове!

— Обязательно, — пообещала Элизабет и заснула в объятиях любимого мужчины.

Рано утром в день Рождества «Морской волк» прибыл в порт Элгина. Путешествие оказалось долгим и нелегким, и уставшая команда во главе с Рандольфом Макквином наконец сошла на берег. Лошадей тоже утомил тяжелый путь, и прежде чем отправиться в замок Оулдкейн, Рандольф распорядился устроить небольшой отдых.

Когда все отдохнули, процессия двинулась к замку Оулдкейн. На каждом повороте дороги развевались флаги с геральдическими символами всех хайлендзских кланов, между указательными столбами были натянуты гирлянды из розмарина и плюща, а женщины протягивали наездникам сладкие пирожки и подогретый святочный эль.

Рождество пришло на шотландскую землю, и в общем зале замка Оулдкейн можно было наблюдать необычную и радостную картину: вождь клана Маккензи стоял плечом к плечу с вождем клана Манро, Маккей дружески беседовал с Маккинтошем, Чикольм смеялся с Фрэзером, а Дэвидсон обменивался рождественскими подарками с Грантом.

На самом почетном месте общего зала стоял роскошно убранный трон, на котором восседал король Шотландии Роберт Брюс. По правую руку от него был епископ в дорогом облачении, по левую — влиятельный вождь клана Ривас Макдафф, который вместе с Рандольфом Макквином отвечал за проведение рождественской объединенной мессы.

Рандольф Макквин и Элизабет Гордон, держась за руки, прошли через весь зал и, ступив на помост перед королевским троном, опустились на колени.

— Вы похитили моего герольда, Макквин, — произнес Роберт Брюс.

— Нет, ваше величество, ваш герольд скоро станет моей женой.

Король Шотландии поднялся с трона и посмотрел внимательно сначала на Рандольфа Макквина, а затем — на Элизабет Гордон.

— Я хочу поговорить наедине с леди Элизабет, — сказал он, и они отошли в сторону.