Огонь в крови - Лэм Шарлотта. Страница 17

– Когда я женился на тебе, то думал, что создаю семью!

– Когда ты предлагал мне выйти за тебя замуж, то не настаивал на том, чтобы я родила тебе ребенка сразу же.

– Да я полагал, что ты сама этого захочешь. Мы ведь с тобой говорили о детях, и ты, казалось, не имела ничего против!

Надин припомнила длинные вечера, когда они сидели перед камином в его загородном доме и мечтали о будущем, поверяли друг другу свои сокровенные тайны, строили планы. Дети... Они оба хотели иметь детей.

– Я не имею ничего против и сейчас! – отчаянно пыталась втолковать Шону Надин.

– Не лги мне! Ты обманула меня. Я был уверен, что ты будешь прекрасной матерью, но, видимо, ошибся. Ты одна из тех амбициозных особ, которые не думают ни о чем другом, кроме своей карьеры. Обычная звездная болезнь! К черту!

– Неправда, ты несправедлив ко мне, Шон! – Терпение изменяло Надин, и все заканчивалось очередной ссорой.

Таких ссор было множество. Шаг за шагом они приближались к развязке, ссорясь по одним и тем же причинам, пытаясь временами прийти к согласию, но так и не достигая его. И вот после одной ужасной ссоры развязка наступила. Поначалу никто не говорил о разводе. Но находиться в одном доме они не могли. Они не разговаривали друг с другом месяцами. Оба с головой ушли в работу.

Когда слово «развод» было впервые произнесено, для Надин это было ударом. Она оказалась к этому не готова. Однако.ее адвокат настаивал на том, что развод – единственный выход из сложившейся ситуации. Не было сомнений в том, что Шон непременно женится во второй раз, и потому она не стала возражать. Длительный бракоразводный процесс начался.

Надин продолжала сниматься, пыталась не думать о своих несчастьях. Она развлекалась на светских вечеринках, летала в Лондон, Нью-Йорк, Рим и еще Бог знает куда. Ее охотно приглашали на все светские рауты. Еще бы! Известна, хороша, богата, да и имя Шона Кармайкла придавало ей вес. Она работала до одури, а потом до утра веселилась, но желаемого покоя все это не приносило.

Такая жизнь утомляла ее. Все труднее становилось просыпаться по утрам после коктейлей, появились круги под глазами. Она вдруг поняла, что летать с одного приема на другой ей уже не по силам. К тому же ее волновал вопрос, чем заняться, когда ей придется оставить карьеру фотомодели. Она чувствовала себя брошенной, одинокой, несмотря на многочисленных друзей и приятелей, которые ее окружали. Однако справедливости ради надо заметить, что подобный бешеный темп жизни отвлекал ее от мыслей о Шоне, да и о себе самой. И так продолжалось до тех пор, пока несколько недель назад она не столкнулась с Шоном в фойе телецентра в Лондоне. Один взгляд его пронзительных голубых глаз перевернул ее жизнь, нарушил установившийся бьшо ритм. Спокойствия как не бывало. Она с горечью осознала, что ее чувство к Шону не прошло, она любит его по-прежнему, любит так, как не смогла бы полюбить никого. Шон, несомненно, догадался о ее чувствах к нему и решил сыграть на этом.

Ничуть не отдохнув, Надин поднялась с кровати и стала одеваться к обеду. Она выбрала желтое легкое платье без рукавов, доходившее ей до щиколоток, низкий вырез на спине украшен вставкой из черных с желтым кружев. Блестящие черные серьги и черная сатиновая лента, перехватывающая каштановые волосы, довершали ее вечерний туалет. Тронула коралловой помадой губы, нанесла зеленые тени на веки.

Надин взглянула в зеркало. На нее смотрела красивая, уверенная в себе женщина. Она сумеет не выдать себя, скрыть от Шона, что собирается улизнуть от него в Майами. Она попытается держать его на расстоянии. Вот только как?

Она вышла к обеду немного раньше времени и столкнулась в баре с Люком и его женой.

– Только посмотрите на это чудо! – воскликнул Люк, восхищенно глядя на Надин. – Какой наряд!

– О, это фирменное платье, не так ли? – спросила Клара.

Надин кивнула.

.– Да, от английского модельера, – она назвала имя.

– Боюсь, нам это недоступно, дорогая, – усмехнулся Люк.

– Конечно, но мечтать не запрещается, – возразила Клара.

– А мечтать вовсе и необязательно, – поспешила вступить в разговор Надин. – Если вам доведется быть в Лондоне, сразу отправляйтесь в его мастерскую. У него достаточно большой выбор одежды по сниженным ценам: это либо платья, возвращаемые клиентами, которые не носят одну вещь более двух раз, либо то, что он пытается побыстрее продать и на что потому снижает цену.

– Неужели? Обязательно воспользуюсь вашим советом, когда буду в Лондоне в следующий раз, – сказала Клара. – Мне действительно очень нравится ваше платье. Никогда не думала, что желтое с черным смотрится так нарядно!

– А вы не могли бы повернуться? – попросил Люк, и Надин со смехом исполнила его просьбу.

– Какая изумительная отделка! – Люк и Клара глаз не могли оторвать от платья Надин.

В этот момент в дверях появился Шон. Он только что вышел к обеду и с любопытством смотрел на эту сцену. Он был в белом смокинге с красной гвоздикой в петлице, из кармана на груди чуть высовывался уголок красного шелкового платка. Они без слов и улыбки смотрели друг на друга. Надин почувствовала напряжение, исходящее от него.

– Ну и ну! – только и могла произнести Клара в восхищении, проводя пальцем по паутине кружев. – Если ты все-таки соберешься рисовать ее, Люк, то это платье подойдет как нельзя лучше. Вот только как изобразить эту вставку на спине? Может быть, поставишь Надин у зеркала?

– Клара, ты всегда подсказываешь мне прекрасные решения, – улыбнулся Люк. – Только я нарисую не одно, а несколько зеркал. Я нарисую Надин в комнате с зеркалами, в которых она будет многократно отражаться. И еще глаза – глаза мужчин, наблюдающих за ней. Это замечательно, Клара! Ты просто прелесть!

Надин при этих словах всю передернуло, она побледнела.

– Ужасная идея! Хуже не придумаешь. Шон продолжал стоять в дверях. Он, мрачнее тучи, не отрываясь глядел на нее. Конечно же, он все слышал.

Люк сухо улыбнулся на ее замечание и сказал:

– Мне понятна ваша реакция. Актрисам и моделям все время приходится быть на людях, перед теле – и фотокамерами. За ними постоянно наблюдают тысячи людей. И куда бы они ни пошли, они отражаются в глазах мужчин, как в многочисленных зеркалах. – Казалось, что художник рассуждает вслух сам с собой. – Впрочем, это относится ко всем женщинам. Мужчины всегда смотрят на женщин, и женщины прекрасно понимают это. Поэтому они и наряжаются – чтобы привлечь к себе внимание мужчин. Вот в чем все дело.

– А мне нравится такое решение картины, – сказала Клара, обнимая и целуя мужа.

Какое-то время Люк и Клара смотрели друг на друга, не замечая ни Надин, ни Шона, ни кого-либо еще из находившихся в комнате. А Надин с грустью и завистью наблюдала за ними. Так должно было быть и у них с Шоном: полное взаимопонимание. А вместо того была вражда, потому что каждый из них старался навязать другому свои правила игры и не хотел пойти на компромисс, а это, как известно, ни к чему хорошему не приводит.

Клара посмотрела на часы, висевшие в баре, и охнула:

– Люк, я должна возвращаться на кухню! – А затем с улыбкой обратилась к Надин: – Позвольте ему нарисовать, ваш портрет. Я уверена, что выйдет шедевр. Люк рассмеялся с довольным видом:

– Клара самая верная моя почитательница. Но у нас это взаимно: она любит мои картины, а я поклонник ее таланта. Я женился на ней потому, что она великолепно готовит.

– Не думайте только, что он шутит. Он говорит абсолютно серьезно, – вставила Клара.

– Что сегодня на обед? – спросил Шон, подходя к ним. Загорелый, в белом смокинге, он выглядел потрясающе. Однако тяжелый взгляд голубых глаз выдавал внутреннее напряжение.

– А, здравствуйте, Шон! – Клара буквально расцвела, едва увидела его. Так случалось со всеми женщинами без исключения. – Вы сегодня неотразимы!

– Вы только посмотрите на эту женщину! – засмеялся Люк. – Живо отправляйся на кухню.

– Но только после того, как сообщу Шону, что сегодня на обед, – с улыбкой проговорила Клара. – Сегодня вас ожидает рыба, зажаренная на гриле, – ее я приготовила специально для Надин. Я выдержала ее в цитрусовом маринаде, прежде чем жарить, а к столу подам с лимонами и жареными бананами. А еще будет карри из мяса козленка и пирог с луком. На вашем месте, Шон, я бы выбрала карри – совсем не острое, нежнейшее мясо. Я использовала кокосовое молоко и лимоны для соуса. Рекомендую. Вы не пожалеете.