Просто идеал - Лэнсдаун Джудит. Страница 27

– Не желаете ли чаю, лорд Сильвердейл? – тоном учтивой хозяйки спросила девушка.

– Да, благодарю вас.

– Я вас не ждала.

– Я знаю.

– Садитесь, пожалуйста.

Сильвердейл подождал, пока Ханна устроилась на оттоманке в Голубой гостиной, и лишь потом сел на краешек стула напротив. Спину он держал очень прямо, тщательно расчесанные волосы сияли золотом, шейный платок был безупречной белизны, а сюртук модного в этом сезоне кроваво-красного цвета, сшитый известным портным, сидел просто идеально.

– Когда-то вы звали меня Кристофером, – печально произнес Сильвердейл.

– Это было до того...

– Да-да, понимаю! Просто я... мне не хватает той искренности и простоты, которая была когда-то в наших отношениях. Я надеялся вымолить ваше прощение, доказать вам, что раскаяние мое чистосердечно. Именно это я и хотел сказать вчера вечером, но Мэллори помешал мне.

– Нет нужды снова извиняться, лорд Сильвердейл, – возразила девушка. – Я ведь уже сказала, что прощаю вас.

– На словах, а в вашем сердце по-прежнему живет обида.

– О нет! Я считаю, что жизнь слишком коротка, чтобы носить в себе обиды так долго. Да и чувство это тяжелее для жертвы, чем для обидчика. Кроме того, я не семнадцатилетняя девочка и знаю, чего ждать от мужчины.

– Да, я помню: это был ваш пятый сезон в Лондоне. Поверите ли, я четыре года не смел приблизиться к вам! Лишь наблюдал со стороны и страдал.

– Что-то не верится.

– Напрасно!

– Из-за чего же вы были столь нерешительны? Может, боялись моего брата?

– Вовсе нет! Просто я считал себя недостойным. С того момента, как я впервые увидел вас, я точно знал, что желаю одного – чтобы вы стали моей женой и мы были вместе до конца жизни, но... но я не богат и боялся, что вы и Бериник сочтете меня корыстолюбцем.

– Как вы могли подумать, что деньги имеют для меня или брата какое-либо значение! – сердито воскликнула Ханна.

– Я не знал вас так хорошо, как знаю теперь! Я был глуп, откладывая знакомство, а потом совершил еще большую глупость. Понял, что вы самая необыкновенная девушка на свете, и потерял голову! Испугался, что вы отвергнете меня, и предпринял ту безумную попытку скомпрометировать вас.

Щеки Ханны покрылись румянцем, и она сердито сказала:

– Вы вели себя не глупо, а скорее беззастенчиво!

– Я был в отчаянии! Жаждал жениться на вас, но боялся, что Бериник никогда этого не допустит.

– В отчаянии или нет, но вы не имели права говорить со мной так, прикасаться ко мне. А главное – вы пытались похитить меня!

– О нет!

– Именно так. Ведь ваш экипаж ждал у ограды. Еще немного, и вы просто перекинули бы меня через стену, посадили в карету и увезли. Если бы я не ударила вас.

– Да, в живот. А потом по ноге. И еще по голове сумочкой! Это было ужасно. И я бежал, но нашел в себе смелость вернуться, и вот я снова здесь, перед вами. Так же безумно влюблен и так же отчаянно хочу жениться на вас, но теперь стал умнее. Поверьте мне, Ханна, лорд Сильвердейл повзрослел за тот год, который ему пришлось прожить без вас. Я хорошо усвоил урок, о моя леди Ханна! Прошу вас, дайте мне еще один шанс завоевать ваше сердце!

В этот момент вошел Гейне с подносом, и Ханна мысленно возблагодарила Бога, ибо его появление прервало неприятный для нее разговор. Вскоре пришел герцог Бериник. Он прислонился спиной к камину и небрежно сказал:

– Налей мне чаю, Ханна. Не откажусь и от пряников. Не ждал вас сегодня, Сильвердейл. Это визит вежливости или у вас ко мне дело?

– Пустяк, но для меня это важно. Видите ли, я потерял брелок и думаю, что обронил его где-то в замке вчера вечером. Может быть, кто-то из слуг заметил безделушку? Право, мне неудобно беспокоить вас из-за такой мелочи, но эта вещица мне дорога.

– Не заметил ничего такого. А вы уверены, что потеряли брелок именно в замке? Впрочем, узнаю у Гейнса, или ты уже спрашивала его, Ханна?

– Нет, – ответила девушка. – До твоего прихода мы говорили о других потерях. Лорд Сильвердейл, насколько я помню, вы любите чай с одним кусочком сахара и со сливками. Ваши пристрастия не изменились?

– О нет, я никогда не меняю своих пристрастий! – ответил Сильвердейл, сопроводив эти слова томным взглядом своих прекрасных глаз, чтобы Ханна не усомнилась в истинном смысле сказанного.

– Представь себе, эти господа, приехавшие из Лондона, сплетничают, как настоящие деревенские кумушки. Утверждают, будто Бериник сам увез куда-то ту пропавшую горничную, а когда она начала отстаивать права ребенка, просто убил ее. Кстати, приехали еще несколько человек с такими же тугими кошельками, как у тебя, так что торги обещают быть интересными.

– А что ты им ответил, Мартин? Насчет герцога?

– Сказал, что они сильно ошибаются. Бериник никогда не сделал бы ничего подобного.

– Да, я тоже так думаю. Кстати, я видел мальчика. Некий джентльмен по имени Джордж Итан Уоррен выбрал герцога опекуном для своего сына. Мальчик носит то же имя, и он достаточно взрослый, чтобы знать и помнить, кем были его покойные родители. Не так быстро, Мартин, прошу тебя! Я не расположен сегодня к прогулке вприпрыжку.

– Ты и правда выглядишь усталым. Далеко ездил?

– До Блэккасла, потом к коттеджу вдовы Тислдаун, затем проводил леди Ханну обратно в замок и вернулся сюда. Но не поездка измотала меня. Кое-что случилось в коттедже.

– Ты что-то почувствовал?

– Что-то – мало сказать. Я слышал предсмертные крики молодой женщины и плач. На секунду мне показалось, что я схожу с ума.

– И леди Ханна была с тобой?

– Да, она сама захотела поехать к дому, поискать какие-нибудь улики. Но мы ничего не нашли.

– Однако тебе мерещились крики и плач.

– Да, там осталось зло. Думаю, мне надо съездить туда еще раз, только без леди Ханны. Я хочу, чтобы ты поехал со мной, Мартин.

– Думаешь, я тоже могу услышать?

– Пообещай, что попробуешь.

– Хорошо, хотя не уверен, получится ли что-нибудь. Я не так талантлив, как ты, Мэл.

– Талантлив? Неужели ты считаешь это проклятие талантом?

– Да, и весьма редким. Но сегодня мы никуда не поедем. Вернее, поедем, но в другую сторону, выполнять поручение. Но сначала отдохнем и перекусим. И знаешь, Мэл, не говори ничего Энни о том, что я тоже иногда чувствую и слышу нечто.

Маркиз понимающе улыбнулся:

– Ты так и не рассказал ей? Что ж, я понимаю тебя. Не всякую жену такая новость обрадует. Но знаешь, леди Ханна поверила мне, когда я поведал ей о голосах. Я чувствовал себя донельзя глупо, когда просто сбежал из коттеджа, но она не смеялась надо мной и не сказала, что все это выдумки.

– Что же она сделала? – с интересом спросил Гейзенби.

– А вот это не твое дело, друг мой! Кстати, что за поручение нам предстоит выполнить?

– Мы должны купить гончую.

– Гончую? Собаку? Да их полно на пустоши – зачем сквайру еще одна?

– Это не для сквайра. Видишь ли, деньги на собаку собирало множество людей, потому что это подарок.

– Кому? |

– Преподобному Дэмпси. Энни говорила, что когда-то у него была гончая, но несколько лет назад пес умер от старости, и вот прихожане решили подарить ему щенка.

– А может, стоит его спросить, хочет ли он собаку?

– Нельзя. Мы должны хранить секрет до воскресенья.

– Только не это! Опять секрет! Что происходит в этом доме?

– О чем ты?

– О том, что кругом одни тайны, и я это чувствую. А ты, Мартин?

Преподобный мистер Дэмпси сидел в гостиной и смотрел в остывший камин. Чело его было омрачено нерадостными думами.

Жена, некоторое время наблюдавшая за ним, отложила в сторону вязание и сказала сочувственным тоном:

– Тебе нет нужды так переживать, Ричард. Никто не ждет от тебя каких-то особенных слов – ты ведь едва знал эту девушку.

– Нет, Верни, я думал не о речи на похоронах бедной Мэг.

– А о чем же?

– Видишь ли, дорогая, это секрет! Впрочем, ты все равно скоро узнаешь, что происходит. Однако я обещал Беринику, что ничего тебе не скажу.