Кровавый апельсин - Льювеллин Сэм. Страница 29

— Вчера мне было очень приятно наблюдать за вами, — сказал он. Говорил он негромко, но так, что мог бы перекрыть любой гам.

— Отлично, — ответил я. Уголком глаза я видел, как уезжают Агнес и Жарре.

— Для бедного Джона гонка окончилась скверно.

— Да, — согласился я.

Он вздохнул.

— Ладно, я уверен, Джимми, что вы устали от всего. Думаю, вам трудно говорить об этом.

После шумных и крикливых репортеров его вежливый, тихий и совершенно естественный голос восстанавливал мои силы, словно тоник.

— Нет, — промолвил я. — Я был с ним, когда он умер. Потом звонил его жене.

— Спасибо! — с чувством произнес Сайлем. — Большое спасибо. В этой игре вышли сплошные неприятности. И я как спонсор... ох, вы сами понимаете, что я чувствую... ответственность.

— Но вы ни в чем не виноваты.

— Конечно. — Сайлем снова вздохнул, откидывая со лба прядь светлых волос. Он больше напоминал школьного учителя, чем директора, руководящего компанией. Потом он осторожно спросил: — Скажите, у вас ведь нет спонсора?

— Пока нет.

— И... простите, пожалуйста... Я слышал, будто он вам нужен?

— Это правда.

— Хм, — задумчиво промолвил он, снова откидывая прядь волос. Добрые серые его глаза смотрели печально. — Наш проект кончился трагедией для бедного Джона. Думаю, у вас сейчас самая быстрая яхта. Вероятно... ну, мне надо посоветоваться с Мортом Салки, моим менеджером. — Он усмехнулся. — Уверен, что Терри Таннер попытается продать вас мне.

— Он никаких дел со мной не имел. Не думаю, что он сильно меня любит.

— Это его приятель Рэнди вас не любит, — заметил Сайлем. — Но пусть вас это не тревожит. Мы ничего им не скажем.

Вытащив из кармана яркой спортивной куртки сигару, он начал вертеть ее тонкими, пальцами.

— Да, послушайте... Сегодня вечером я устраиваю небольшую вечеринку на борту «Геклы». Почему бы вам не прийти?

— Мне это нравится, спасибо! — откликнулся я.

— Вот и отлично. Боюсь, правда, Терри с Рэнди тоже будут! — Он улыбнулся мне своей ясной улыбкой корректного немца. — Но мы поговорим обо всем попозже. Выясним, как на это смотрит Морт.

— Само собой, — кивнул я. — Почему бы нет?

— Тогда до вечера?

— До вечера.

Репортеры подвинулись ближе.

Подошел Скотто. Он умудрился где-то отыскать немного немецкого пива.

— Агнес оставила для тебя сообщение, — сказал он. — Она на борту «Геклы» и хочет, чтобы ты тоже пришел.

— Уже иду, — ответил я. На меня надвигалась шумная толпа людей с бокалами бренди. А в ушах все звучал вопль Джона. И не было никакого настроения отправляться на вечеринку.

Но Агнес... И Дуг Сайлем. И спонсорство...

— Поедем вместе, — предложил Скотто.

Мне хотелось глотнуть немного воздуха.

— Пожалуй, я пройдусь пешком, — покачал я головой.

Шербур рано ложился спать. Мои шаги гулко отдавались в тишине, когда я шел мимо теснящихся близ гавани домов восемнадцатого века. Луна превратилась в узенький магический серп, висящий в звездном лесу. Думаю, это была поистине дивная ночь. Но я брел, угрюмо засунув руки в карманы и напряженно размышляя.

У Доусона не было врагов. Зачем кому-то было вредить ему? — спрашивал я снова и снова у водной глади. Но она не давала ответа.

Я заблудился. В какой-то момент я вдруг обнаружил, что стою в тени корабля, уходящего ввысь, словно небоскреб. Стою и разглядываю отражение луны в нескольких футах от воды, оставшейся на дне пересохшего дока. В доке стояло какое-то рыболовное судно, то ли сейнер, то ли траулер. Леса, огромные деревянные балки, словно душили его. Я тупо смотрел в тень. Все было окутано тайной. Я плюнул вниз. Капелька слюны, слабо сверкнув в бледном лунном свете, с тихим шлепком упала в маслянистую воду. Снова наступила тишина, нарушаемая лишь шорохом ветра да моим громким и горячим дыханием, гулко отдающимся в одурманенной кальвадосом голове.

Что-то коснулось моей лодыжки. Я свирепо брыкнул ногой и попытался было ее дернуть, но легкое прикосновение превратилось в мертвую хватку. Ноги оторвались от земли, я нагнулся над рельсом, огораживающим провал дока. Внезапно перед глазами возникли ворота дока, звезды стремительно покатились вниз, вниз, вниз... В голове успела промелькнуть лишь одна мысль: «Боже, надеюсь, там хватит воды, чтобы смягчить падение...» Потом голова снова оказалась внизу, и я увидел маслянисто поблескивающую луну и плавающие на поверхности бутылки и доски. А еще через долю секунды я с плеском вошел в воду плечом вниз. Голова снова раскололась на части.

Глава 17

Думаю, в момент удара о воду я все же кричал, по крайней мере, рот у меня был открыт и полон соленой и маслянистой жидкости с запахом нечистот. Я начал усиленно работать руками и ногами. Одна моя нога наткнулась на что-то твердое. Должно быть, это было дно или основание ворот дока. Внезапно я почувствовал страх. Но, пожалуй, понятие «страх» было бы преуменьшением в этой ситуации. Скорее возникшее чувство походило на панику. Я колотил вокруг себя руками и ногами, пытаясь кричать, но омерзительно грязная вода мгновенно заполняла рот. Голова при падении врезалась в водную гладь и теперь раскалывалась от боли, так как, падая, я наткнулся еще и на нагромождение бревен. Я снова ушел под воду.

В этот момент я почему-то подумал о Мэй. Бедная, несчастная моя Мэй! Чем же она так согрешила, что сначала в автомобильной катастрофе погибла ее мать, а теперь в ремонтном доке Шербура тонул отец?

Я снова вынырнул. На сей раз сознание почти прояснилось. Перед мысленным взором встали ворота дока, внутренняя сторона которых представляла решетку из тяжелых балок, по которым можно было взобраться.

Глянув вверх, я увидел эти ворота, возвышавшиеся надо мной, их край темнел на фоне звездного неба. И я поплыл к ним. Во время падения я повредил правое плечо, ударившись о балку. Но зато обнаружил ворота. Сейчас я на ощупь обследовал поверхность левой рукой. Вот и балка. Я уцепился за нее. Колени мои дрожали. Сердце гулко колотилось, и я подумал, что вены на лбу вот-вот лопнут.

Я медленно перевел дыхание. Боль в плече стала затихать, а мысли проясняться.

Это был ремонтный док. Здесь где-то должны были быть ступеньки для рабочих. Все, что я в состоянии теперь сделать, — это найти несколько этих ступенек и по ним выбраться отсюда. Да, действовать надо именно так.

В противном случае тот, кто толкнул меня сюда, будет торжествовать.

Я откинулся назад, ища вверху просветы между бортами корабля, стоящего в доке, и набережной. Ничто не шелохнулось в тишине, только звезды напоминали глаза, далекие и пустые. Я чувствовал, что это не единственные глаза здесь, поэтому решил: надо передохнуть. Притвориться идиотом. Медленно и как можно более осторожно я прокрался позади одной из балок. А выбравшись из воды, сразу замерз и отчетливо слышал, как падали капли с моей одежды, гулко отражаясь эхом от неприступных стен дока.

Где-то наверху хлопнула дверь. Звук этот заставил мое сердце опять громко застучать. Подобное могло означать, что либо ушел тот, кто втащил и сбросил меня в этот док, либо здесь есть кто-то еще... Таким образом, главная угроза была, по меньшей мере, за той дверью. Если, конечно, не появилось каких-то других свидетелей. Хотя, когда вас кто-то втаскивает в полночь в ремонтный док, в любом случае присутствие свидетеля несомненно.

Я вышел из-за моей балки и начал медленно боком продвигаться вперед к воротам дока.

Боль в плече почти успокоилась, и только время от времени оно подергивалось. Ворота оказались огромными. Задержав дыхание, я продолжал двигаться по краю балки. А когда снова услышал этот звук, то понял, что это такое и чего я не мог объяснить себе сразу.

Хлопнувшая дверь могла быть дверью центральной каюты управления. Пожалуй, подобный звук вы больше чувствуете, чем слышите: вибрация высокой частоты, сопровождаемая предательским грохотом. Когда же я взглянул через плечо, то уже знал, что увижу.