Земля-пустыня - Мацумото Сэйте. Страница 27

По-видимому, Кумико обратила на себя внимание иностранцев: они стали поглядывать на нее и о чем-то шептаться, Кумико покраснела и отошла. Она направилась к длинному зданию, которое, судя по толпе монахов, стоявших у входа, служило молельней. Храмовые ворота оставались в ее поле зрения, и Кумико сразу же заметила бы Тиеко Ямамото, если бы та появилась.

Пошел второй час.

Теперь уже она не придет, решила Кумико. Вероятно, что-то ей помешало. Хорошо еще, что она указала время, позже которого ее не стоит ждать.

И все же Кумико не уходила. Ей казалось, что стоит ей уйти, как сразу появится Ямамото, которую задержали непредвиденные обстоятельства.

Один и тот же пейзаж, как бы он ни был прекрасен, начал утомлять Кумико. Она вспомнила, что сад храма Нандзэндзи славится своей красотой. Решив, что далее ожидать Ямамото бессмысленно, она купила входной билет и направилась в сад. Следуя стрелкам указателей, она пошла по длинному темноватому коридору. Коридор вывел ее в освещенный солнцем внутренний сад — гордость этого храма.

У глинобитной стены, которую венчала узкая черепичная кровля, лежали в определенном порядке большие декоративные камни. В отличие от Сада камней и храма Рюандзи здесь в промежутках между камнями росли деревья и зеленела трава. Сад представлял собой прямоугольник, как бы разделенный в длину надвое. Одна половина его была посыпана белым песком, которому с помощью грабель придали волнообразную форму.

Кумико сразу заметила группу иностранцев, пришедших сюда полюбоваться садом. Они щелкали затворами фотоаппаратов и тихо переговаривались. Переводчица рассказывала туристам историю сада.

Кумико стояла поодаль. Она глядела на камни, и ей они напоминали скалы, выступающие из морской пучины.

От группы туристов отделились мужчина и женщина. Они подошли к самым перилам и сели прямо на дощатый пол открытой галереи, любуясь садом.

Женщине на вид можно было дать лет сорок пять. Ее золотистые волосы и правильный профиль лица отличались необычайной красотой. Она была одета скромно, но со вкусом — в отличие от остальных женщин, нарядившихся в чересчур яркие платья.

Мужчина, по-видимому ее муж, был совершенно седой. Он носил большие темные очки — наверно, чтобы предохранить глаза от слепящего блеска освещенного солнцем белого песка. У него был восточный тип лица и смуглая кожа. С какой-то особой сосредоточенностью он глядел на сад, словно вбирал в себя это произведение восточного искусства. Стараясь ступать как можно тише, Кумико покинула сад и поспешила к воротам. Она подумала: вдруг во время, ее короткого отсутствия приходила Ямамото, — но у храмовых ворот по-прежнему никого не было.

Стрелки часов показывали два. Итак, Тиеко Яма-мото не пришла. Ожидать дальше было бессмысленно, но что-то опять мешало Кумико уйти.

Неожиданно она обратила внимание, что у входа в ведущий к саду коридор стояли те двое иностранцев — мужчина в темных очках и его жена — и глядели на нее. Кумико решила, что они разглядывают храмовые ворота, и она стала спускаться вниз по каменным ступеням. Близ рощи она заметила гуляющего мужчину. Приглядевшись, она узнала Судзуки. Значит, все же он пришел и, спрятавшись в тени деревьев, потихоньку наблюдал за ней. Скорее всего, даже не за ней: он ожидал появления отправительницы письма.

Судзуки нарушил данное обещание. Он специально вышел из номера в домашнем кимоно, чтобы усыпить ее бдительность, а потом быстро переоделся и примчался сюда.

Судзуки виновато улыбался, глядя на подходившую к нему Кумико. Чувствовалось, что ему не по себе.

Кумико не на шутку рассердилась. Ведь ей поставили условие, чтобы она пришла сюда одна. Судзуки знал об этом и обещал дожидаться ее в отеле.

— Вы давно уже здесь, господин Судзуки? — спросила Кумико, глядя на него с укором.

— Видите ли, после того как вы уехали, мне тоже захотелось взглянуть на храм. Удивительно красивое место.

— Скажите честно, вы беспокоились за меня и потому поехали вслед?

— И это тоже, — виновато глядя на Кумико, ответил Судзуки. — Но с другой стороны, я подумал: уж если приехал в Киото, жаль не посмотреть такую красоту.

— Мы договорились иначе, — резко сказала Кумико. — Давно вы здесь?

— Нет, только что приехал.

Врешь, врешь, глядя на него, думала Кумико, ты приехал вслед да мной и аде-то таился, стараясь не попадаться на глаза, пока я дожидалась Ямамото.

— Простите, — сдался наконец Судзуки под строгим взглядом девушки. — Я нарушил обещание.

Гнев Кумико испарился. В конце концов, Судзуки всего лишь выполнял просьбу, Реити — мужа Сэцуко. И вообще во время их недолгого общения Кумико убедилась, что детектив вполне порядочный человек.

И все же Кумико сильно расстроилась. Видимо, Ямамото каким-то образом установила, что Кумико дожидается ее не одна. Поэтому она и не подошла…

— Вам удалось встретиться? — как ни в чем не бывало спросил Судзуки.

Этот вопрос вновь рассердил успокоившуюся было Кумико.

— Я не смогла встретиться, — подчеркивая каждое слово, ответила Кумико. Природная воспитанность не позволяла ей ответить более резко.

— Почему же? — с ноткой удивления спросил Судзуки. — У меня создалось впечатление, что письмо было написано серьезным человеком.

Кумико ничего не ответила и направилась к выходу с территории храма. Судзуки пошел рядом.

— Что вы намерены делать дальше? — спросил он, глядя на Кумико.

— Вернуться в Токио, — ни секунды не колеблясь, ответила Кумико. Хотя бы так она хотела расквитаться с Судзуки за допущенную им бестактность.

— Неужели так и уедете? — сказал Судзуки, с сожалением оглядываясь на храм Нандзэндзи.

Да, к сожалению, поездка в Киото окончилась ничем, думала Кумико, и надежды, которые она возлагала на встречу, развеялись как дым.

Возбуждение прошло, и она ощутила страшную усталость: почти три часа пришлось ей провести на территории храма. Опередив Судзуки, Кумико первой подняла руку и остановила проезжавшее такси.

Они ехали тем же путем в обратном направлении. Только дорога казалась теперь Кумико безрадостной.

— Каким поездом вы собираетесь выехать в Токио? — спросил Судзуки, когда они прощались в коридоре отеля.

— Вечерним. Завтра утром надеюсь быть дома.

Кумико с ужасом подумала о том, что этот не имеющий к ней никакого отношения человек, по-видимому, будет сопровождать ее до Токио, и удивилась его толстокожести, непониманию ее состояния.

— Я посмотрю расписание и сообщу вам о наиболее удобном поезде, — вежливо сказал Судзуки.

— Благодарю вас, — холодно ответила Кумико и поднялась на второй этаж.

Войдя в номер, она растворила окно. Над храмом порхали голуби, со стоянки туристских автобусов доносился усиленный микрофоном голос, извещавший туристов об очередном маршруте.

Кумико вытащила из чемодана листок почтовой бумаги и написала:

«Господину Судзуки от Кумико.

Благодарю Вас за заботы. А теперь я хочу сама осмотреть Киото. Прошу Вас обо мне не беспокоиться, и извините за то, что поступаю так, как мне хочется. Еще раз благодарю за все. Выеду в Токио завтра утренним поездом».

Кумико вложила листок в конверт и позвала служанку.

— Когда я уеду, передайте это письмо господину Судзуки, — сказала она.

— Вы уезжаете одна? — спросила служанка, удивленно глядя на поспешные сборы девушки.

14

Кумико представила себе физиономию Судзуки, когда он узнает об ее исчезновении, к в то же время ощутила радость от того, что к ней вернулась свобода. Отныне она была одна и вплоть до возвращения в Токио могла поступать по своему усмотрению. Невозможно в полной мере насладиться путешествием, не чувствуя себя свободной, думала она.

Предвкушая прогулку по Киото без провожатых, Кумико вышла из отеля. Она проходила мимо небольших домиков с низкими оградами и старыми воротами. Время от времени ей встречались лавки, над которыми развевались транспаранты с надписями: «Сладкое сакэ».