Восточное наследство - Анисимов Андрей Юрьевич. Страница 1

Андрей АНИСИМОВ

ВОСТОЧНОЕ НАСЛЕДСТВО

Часть первая

КОТЕНОК ИЗ ЧУЖОГО ПОМЕТА

1

Вахид возвращался поздно. В чайхане возле Арсланбоба всем отделением обмывали звездочку капитана Козлова. Чайханщик Мирза сделал хороший плов. Водки и пива взяли навалом. Правда, ящик с лимонадом опустили студить в реку, а он уплыл. Это вызвало гомерический хохот и настроение компании не испортило. Вахид возвращался домой мрачный совсем по другой причине. Тост Хакимова задел его за живое. От лейтенанта Хакимова, признанного острослова, всем доставалось, но тема Фатимы для Вахида торчала занозой в сердце.

Ночной микрорайон затих. «Жигуленок» осторожно свернул между пятиэтажками. Законное место под окнами Вахида заняла светлая «Волга». Машина с ташкентскими номерами привозила из столицы соседского брата. Тот служил в министерстве и наведывался не часто. Гостю выговор не сделаешь. Вахид выругался и поставил машину у соседнего подъезда.

В квартире спали. Вахид снял рубашку и форменные брюки, аккуратно повесил на вешалку стенного шкафа в прихожей. В этот же шкаф, внизу между курпачами затолкал кобуру с пистолетом и босиком отправился на кухню. В буфете отыскал заварной чайник, из носика выдул всю заварку, тихо открыл дверь в комнату Фатимы, зажег маленькую лампочку и подошел к кровати. Трехлетняя Фатима спала почти голая. Рубашка задралась к подбородку, рыжие волосы рассыпались по подушке. Вахид глядел на девочку, и его шоколадные зрачки темнели. Вместо отцовского умиления внутри поднималась злобная черная сила. Первые сомнения посетили давно…

Месяца через два после рождения девочки Вахид заметил, как первый пух на голове ребенка превратился в рыжий огонек. Когда Фатиме исполнился год, папаше стало ясно: его дочь не узбечка. Окружающие заметили это еще раньше. Вахид прекрасно помнил намеки, шутки и недомолвки, хитрые взгляды соседских женщин, ухмылки мужчин. Вот и сегодня Хакимов предложил за него тост:

— Выпьем за необычайные способности нашего друга. Не сумел дождаться от русской жены дитя узбека, зато от узбечки сумел получить русское дитя.

— Чужой помет! — прошипел Вахид. — Дрянь, шлюха, проститутка, русская подстилка! — Вахид выскочил в прихожую, в шкафу нащупал кобуру, расстегнул, достал табельный пистолет и метнулся в спальню.

Райхон спала на полу на малиновой курпаче так же, как и дочь, разметав ноги и руки.

Вахид никогда не видел картин Гогена. Скорее всего, даже не знал о его существовании. Иначе бы заметил удивительное сходство. Райхон, смуглая, с почти черными сосками, напоминала таитянок с холстов великого Поля. Но от наготы женщин Гогена веяло откровением, а от Райхон бесстыдством. Жена спала. Вахид дрожащей рукой навел пистолет на голову. Появилась жалость. Нет, жалость не к жене. Ему стало жалко испортить свою вещь. Пуля изуродует гладкий лоб со сросшимися синими бровями, смуглые щеки с пушком, как у персика… Вахид прицелился в сердце. Но как выстрелить в сердце, чтобы не попортить грудь?

Опустил пистолет ниже. Родив Фатиму, Райхон сохранила живот девушки. Пистолет задрожал. Вахид уставился в заветное место. Узбекские женщины по обычаю там бреют волосы. Желание сразу заполнило весь мужской организм. Вахид отложил пистолет и бросился на жену. Райхон улыбнулась и, еще не проснувшись, помогла ему овладеть собой. Вахид не творил акт любви, а брал. Брал свое и навсегда. Желание мужчины соединилось с чувствами, что накопились в нем — ненависть, обида, ревность. Бешеные глаза Вахида остановились. Он смотрел на рот Райхон, на подрисованные губы, на блеск золотой коронки, на розовый язык… Когда почувствовал, что наступает последний момент, схватил край курпачи и закрыл им этот желанный и ненавистный рот. Женщина забилась, замычала. Но железные руки Вахида продолжали держать вату стеганого одеяла. Райхон дернулась и затихла. Вахид отвалился на спину и замер. Он не знал, сколько прошло времени. Может, минута, две, а может, час.

Вахид женился второй раз. Первую жену он привез из России. Вахид три месяца проходил курсы повышения милицейской квалификации в городе Калинине, Там, в клубе, и познакомился с Шурой.

Женитьбу на русской родня приняла в штыки. При каждом удобном и неудобном случае то дядя Музраб, то тетушка Фарида заводили разговор:

— Разве мало вокруг узбечек? Шура, может быть, женщина не плохая, но обычаев не знает, к родне с уважением подойти не умеет, не обучена почитать мужчину, сидит за столом со всеми. Но главное — не мусульманка…

Когда первое чувство прошло, самого Вахида в поведении русской жены многое стало раздражать. Предлог для развода появился сам собой. Шура работала акушеркой в роддоме.

Каждый день принимала роды, а сама оставалась бесплодной. С Райхон Вахид сошелся случайно. Прежний сожитель молодой женщины, рабочий хлопкового завода Тахир на вечеринке в клубе приревновал Райхон. Завязалась драка. Вахид приехал по вызову с дежурной группой. Тахир оказал сопротивление милиции, укусил младшего лейтенанта Мирзоева за руку. Получил два года, а Вахид, проводив Райхон, остался у нее. Пару месяцев он совмещал Шуру и новую подругу. Райхон умела ублажить мужчину. Она знала мелочи восточного этикета, а к любовным утехам была готова в любое время дня и ночи.

В маленьком городе их связь быстро стала всеобщим достоянием. Шура принялась устраивать мужу шумные скандалы. Однажды она вломилась к Райхон и вцепилась ей в волосы.

Обосновав уход бесплодием Шуры, Вахид с русской женой развелся. Члену партии развод мог подпортить карьеру, но в данном случае предлог был безупречный.

Вахид, лежа на курпаче, по привычке потянулся за сигаретой, но наткнулся на руку Райхон. Остывающее тело жены испугало его.

Вахид сел и увидел Фатиму. Девочка стояла в дверях и смотрела на него немигающими зелеными глазами.

— Почему не спишь?! — зашипел Вахид.

Он вскочил, взял девочку на руки и отнес в кровать. — Сейчас же спи. Еще ночь!

— Ты убил маму? — спросила Фатима.

— Ты сошла с ума! Мама спит, и ты спи. Ты еще маленькая, ничего не понимаешь…

Фатима закрыла глаза. Вахид потушил свет и на цыпочках вышел. Он растерялся. Задушив жену, Вахид совершил суд и не испытывал угрызений совести. Теперь предстояло сделать скучную, но необходимую работу, связанную с убийством, — унести и закопать тело, продумать линию поведения. Чтобы замести следы, криминального опыта у него вполне достаточно. Но как быть с девочкой?! Ребенок может лопотать что угодно… Если Фатима везде начнет рассказывать, что папа убил маму? Разом избавиться и от нее? Зачем держать котенка из чужого помета? Да и как ее одному растить?

Версия складывается легко. Надо пустить слух — Райхон сбежала с другим мужчиной.

Сбежала и захватила дочку. Характер Райхон известен, никто не удивится. Вахида пожалеют, на том все и кончится.

На кухне над плитой висел нож. Этим ножом в семье разделывали баранину для плова.

Вахид вынул нож из ножен, повертел в руках.

Темная сталь серебрилась к заточке. Вахид вспомнил пристальный взгляд зеленых глаз дочки. Внутри похолодело. Спина покрылась испариной. Руки задрожали. Что-то в душе лопнуло и зазвенело, как стон зурны. Вахид вложил нож в ножны и повесил на место. Потом бессмысленно оглядел кухню. В чугунном казане остатки плова. Райхон готовила его вчера. А теперь жена холодеет. Ее нет, есть только оболочка. Вахид оглядел потолок, почерневший от перегоревшего масла, баночки со специями на полке. Вспомнил, как Райхон утром говорила, что кончилась зира.

Без семян этого растения не приготовишь ни одного узбекского блюда. «Надо купить», — пронеслось в голове. Эта простая житейская мысль вернула к реальности. Нет, дочку он не убьет.. Он не злодей. Райхон — другое дело.

Она заслужила. Но брать на себя грех за невинного ребенка.. Пусть Аллах простит его за такие мысли. Ревность помутила разум. А с дочкой все уладится. Он будет с ней ласков и терпелив.