Восточное наследство - Анисимов Андрей Юрьевич. Страница 44

— Людям нужно покушать. И вам, Петр-ака, пора подкрепиться. Я вас повезу в такое место…

Ерожин, предвидя массивный гастрономический удар, от обеда с начальником категорически отказался:

— Я попрошу о другом одолжении, — обратился он к Калиджону.

— Все для гостя сделаю! Ничего не пожалею.

Хотите, Мухобад в помощники отдам? От сердца оторву! — Калиджон, поняв, что москвич не станет кляузничать в Ташкенте о его промахах, повеселел и приободрился, а равный чин с гостем позволял некоторую фамильярность.

— Вахид — друг юности. Я бы еще раз неформально побывал в его доме. Разумеется, не один. Меня должен сопровождать кто-то из ваших работников. К примеру, та же Мухобад, раз вы ее мне так любезно предложили.

Калиджон расплылся в улыбке. Его глазки-маслины понимающе заблестели.

— Какой разговор?! — воскликнул он и прищелкнул языком. — В любой момент.

— Благодарю. А сейчас я бы хотел прогуляться с Мухтаром по городу, если он не возражает.

Ерожин вопросительно поглядел на Мухтара. Мухтар не возражал, и они пошли к воротам. По дороге Ерожин остановился и сказал Калиджону:

— «Жигули» Вахида в розыск по всему СНГ. И сегодня же.

Они побрели по узкой улице старого города. За глиняными крепостями заборов частных узбекских жилищ свешивались ветки зеленых персиков и абрикосов. Еще месяц — и все это изобилие отправится на базар.

— Давай вместе пообедаем, — предложил Ерожин. — Знаешь приличное место поблизости? Только простое и без затей.

— Знаю; — ответил Мухтар. — Мой дом в трех шагах, начальник.

Ерожин сообщил, что его зовут Петром:

— Домой не стоит. Зачем беспокоить семью?

— Как беспокоить? Почему беспокоить?

У нас гость в доме — радость! Окажи честь, не обижай. Роза мне за гостя спасибо скажет!

По дороге Ерожин заглянул в маленький магазинчик и, не слушая возражений Мухтара, приобрел бутылку сухого вина и коробку шоколадного ассорти. Обитель Мухтара не походила на типичное узбекское жилище, скорее напоминала домик на юге России. Низкий, кирпичный, с маленькими оконцами, снабженными ставнями. На крыльце, кроме ведер для полива, стояли в ряд башмаки всевозможных размеров. От малюсеньких детских до женских на маленьком каблучке. Ерожин улыбнулся обувному параду и шагнул в дом.

Роза, маленькая ладная татарочка, покраснев, смущенно сунула Ерожину руку лодочкой и побежала переодеваться. Жилье Мухтара сияло чистотой. Множество ковриков, половичков и гобеленчиков украшало пол и стены.

В приоткрытую дверь спальни Петр Григорьевич разглядел кровать с латунными шишечками и пирамиду подушек. Через минуту Роза вновь объявилась, но уже в новом платьице, причесанная и припудренная, с подведенными глазами.

— У тебя жена настоящая красавица, — похвалил Ерожин хозяйку и вручил ей подарочную коробку. Комплимент был принят вместе с подарком, после чего Роза предложила накрыть стол в саду. Наконец Ерожин сидел под деревом, где черешню можно было доставать простым движением руки, а косточки сплевывать на землю. Хозяйка поставила на стол соломенную вазу с лепешками, чайник с двумя пиалами и скрылась в летнюю кухню, откуда слышалось аппетитное шипение сковородки и лился запах, от которого у изрядно проголодавшегося Ерожина засосало внутри.

— А где дети? — начал Ерожин, понемногу усваивающий местный этикет.

— В кино ушли. Индийский фильм смотрят.

— А сколько их у тебя?

— Трое, младшему четыре года.

— Не рано ли в четыре года на индийские фильмы ходить? Там обычно страсти всякие показывают, — искренне удивился Ерожин.

— Ничего страшного. Индийские фильмы на сказки похожи.

Тем временем Роза из кухни бегом вернулась в дом, затем опять на кухню, потом еще раз выбежала в другом направлении, снова вернулась и подала на стол на расписном подносе графин, серебряные рюмочки и тарелочки с красной корейской капустой, маленькими маринованными баклажанами, мелко резаной морковкой и чесноком.

— Я же на работе! — хотел было отказаться Петр Григорьевич, затем махнул рукой и разлил в три рюмки.

— Хозяйка у меня почти не пьет, но одну за уважение к гостю позволит, — улыбнулся Мухтар.

Роза и вправду на минутку подоспела к концу тоста, произнесенного мужем в честь Ерожина, пригубила рюмку и бегом вернулась на кухню.

— Я не видел Вахида больше двадцати лет, — начал Ерожин. — А приехал и узнал…

Я еще его жену застал.

— Райхон? — Мухтар снова разлил себе и Ерожину.

— Райхон. Я и первую его жену знал. Он с ней при мне в русском городе Калинине познакомился. Кстати, не знаете, где она сейчас? По-прежнему в роддоме?

— Не знаю. Я и Райхон не знал. Я с хозяином сошелся позже. Он меня от тюрьмы спас.

— Как от тюрьмы?

— Ночью ехал, начальника сбил из финотдела. Начальник домой с пьянки шел, еле ноги переставлял. Сам под машину свалился. Но на суде меня никто бы слушать не стал. Здесь начальник всегда прав. Слава богу, выжил. А Вахид-ака уговорил начальника от суда отказаться. Дело прекратили. Я пришел в кабинет Вахид-ака на базаре, где он доллары менял, и спрашиваю, чем я тебе, начальник, отплатить могу? А он засмеялся и говорит: «Ты, наверное, очень богатый человек, Мухтар?» Я не смутился и отвечаю: «Да, богатый. У меня две руки и голова есть. Могу дом построить, машину починить». А Вахид-ака как раз новый дом начал строить. Вот он и предложил к нему на работу.

— Что тебе приходилось делать? — поинтересовался Ерожин, с трудом отходя от огня корейской капусты.

— Все. Наблюдал за строителями, чтоб не халтурили. В гараже с машиной возился. Мы вместе и «БМВ» покупали. Я ее всю облазил, мину скорчил, три тысячи долларов хозяину отбил. А когда дом закончили, за цветами, за хозяйством приглядывал.

Графинчик почти опустел, когда Роза на огромном керамическом блюде подала еще шкворчащие с огня татарские пирожки.

— Господи, это что за красота? — восторженно спросил Ерожин.

— Наши татарские беляши, перемячи называются, — улыбнулась Роза, довольная произведенным впечатлением.

Петр Григорьевич действительно ничего вкуснее из теста не ел. Хозяйка сменила графин на полный. Ерожин выпил за ее мастерство, чем очаровал Розу и Мухтара.

— Что же, у Вахида женщины никакой не было? Он же еще молодой мужик. Почему тебе поливать цветы приходилось? — вернулся Ерожин к интересующей его теме. Мухтар оглянулся и, удостоверившись, что Роза на кухне, начал шепотом:

— У него девки почти каждый вечер. Как с друзьями гулять начнут, иногда по две, три штуки на брата.

— Узнаю друга, — улыбнулся Ерожин. — Я не об этом. Девки, понятно. Я про постоянную женщину спрашиваю.

— Мне кажется, у него была любовь к замужней женщине. Но та его не хотела. Не отвечала на чувства.

— С чего ты взял? — Ерожин напряженно ждал ответа. Вот ниточка. Надо осторожно тянуть.

— Как с чего? — не понял Мухтар.

— Что замужняя, — уточнил Ерожин.

— Не знаю почему, но мне так показалось.

— Просто так показаться не могло. Были же причины?

— Он ей иногда из дому звонил поздно, когда никого нет. Забудет, что я в доме, позвонит и уговаривает, просит. А она, видно, отказывала.

Он ей трезвый не звонил, а когда подгуляет.

— Кто ж замужней женщине ночью звонит? — со знанием дела спросил Ерожин. — Замужним или на работу звонят, или днем, когда мужа нет.

— Я об этом не подумал, — признался Мухтар и, увидев Розу, смолк на полуслове. Роза подала куриный бульон, Ерожин попросил пощады:

— Все. Что-нибудь еще в рот положу — и конец. Вы же не хотите хоронить гостя?

Подняв жуткий шум и визг, в сад ввалились дети. Мальчик лет двенадцати и девочка лет восьми вели за руки карапуза. Тот вопил истошным голосом, испуская влагу из всех отверстий на круглом лице, не текло только из ушей.

Роза бросилась успокаивать чадо. Выяснилось, что Ерожин оказался прав. Мохнатый злодей с черной бородищей и усами из индийского триллера так напугал мальчика, что тот, взвыв в конце первой серии, лишил сестру и брата возможности дождаться победы добра и справедливости. Ерожин посмотрел на часы и, сославшись на дела, стал прощаться. Роза, невзирая на отказы, впихнула гостю на дорогу пакет с перемячами, а Мухтар проводил Ерожина до улицы с нормальным городским движением, поймал машину и, только усадив в нее гостя, отправился домой.