Наследство - Майкл Джудит. Страница 60

— Во всем виноват Бен, черт бы его побрал. Это он заварил кашу, и нас поймали и судили как каких-то слабоумных преступников.

— Он не виноват, — устало ответила Лора. — Его даже не было с нами в ту ночь, и ты прекрасно знаешь это. Мы считали, что сможем сделать это сами.

— Он не должен был позволять нам делать это. Он должен был быть с нами и позаботиться о нас.

— А мы не должны были воровать.

— Это он научил нас. Он должен был пойти с нами.

— Он, должен, должен, должен! — сердито проговорила Лора. — Слишком поздно сейчас, чтобы говорить, кто что должен. Прошлого не вернуть. И мы не можем за все винить Бена.

— Он был старше нас.

Это было правдой; Лора молча признала это. Бен был старше, Бен был умнее, Бен отвечал за них. Но он тоже был молод, и у него было свидание, и он не обратил внимания, когда они сказали, что уходят. Очень часто он не обращал на них внимания, но в других отношениях многие годы он к ним прекрасно относился.

— Я не виню его за то, что он сделал тогда, — сказала Лора Клэю. — Он был чудесным, если бы он не ограбил Сэлинджеров, мы бы до сих пор были друзьями.

Огромный холл «Дарнтона» и раскинувшиеся перед ним газоны были ярко освещены. Вестибюль был полон, на острове собралось не меньше трехсот гостей. Некоторые до сих пор катались на лодках, другие смотрели фильм в видеозале главного вестибюля, третьи прогуливались у озера. Остальные осматривали выставку скульптур, которую Лора организовала на лужайке перед входом.

Когда они подъехали, Келли помахала им рукой.

— Сегодня продали пятнадцать экспонатов, — сказала она. — Кто-то из Нью-Йорка сказал, что здесь представлена хорошая коллекция. Эй, черт возьми, что случилось? Эта неделя была ужасной? Кончилось вино и шампанское, но Джон заключил какой-то договор и закупил достаточно, чтобы продержаться выходные. Мы следим по газетам за судом; один из гостей привез с собой бостонскую газету. Мне очень жаль. Я могу чем-нибудь помочь?

— Если будет что-то нужно, к тебе я обращусь первой, — с трудом улыбнулась Лора. — Еще не все потеряно, мы оказались слабее, чем предполагали. И мне не нравится находиться там.

— В-городе или в зале суда?

— И там и там.

— Ну, сейчас ты дома. Почему бы тебе не прилечь и не отоспаться за всю неделю?

— Спасибо, Келли. Я думаю, что так и сделаю. Я помогу тебе здесь завтра.

— Ты мне будешь нужна, — она обняла Лору и поцеловала. — Мы все любим тебя. Приятных сновидений.

Но спала Лора беспокойно и проснулась почти такой же усталой, какой легла. «Все будет хорошо, — думала она, стоя под горячим душем. — Мне лучше думать о выставке-продаже скульптур и о почте, которая, возможно, скопилась на моем столе»

Но сразу после завтрака, когда она направилась в свой офис, ее окликнули:

— Лора Фэрчайлд?

Голос, раздавшийся за ее спиной, был низким и немного грубоватым. Лора обернулась, и мужчина протянул ей руку:

— Уэс Карриер.

— Карриер. — Она слегка нахмурилась, пожимая ему руку.

— Я собираюсь участвовать во Всемирной конференции по финансам, которая состоится в августе; вы написали мне две недели назад и пригласили остановиться у вас.

В большом холле, освещенном ярким солнечным светом, его взгляд казался насмешливым.

Лора покраснела. Предполагалось, что он будет главным и самым престижным участником самой престижной конференции, которую ей удалось устроить в «Дарнтоне».

— Извините. Я думала сейчас о другом. И кроме того, я ожидала увидеть вас не раньше следующего месяца. У вас появились какие-нибудь проблемы?

— По-моему, нет. Но я никогда не полагаюсь на случай. Поскольку я никогда не был здесь раньше, мне показалась хорошей идея остановиться у вас на какое-то время.

— И посмотреть, как тут у нас. Все правильно.

— Вообще-то я не очень беспокоился. — Его взгляд... по-видимому, заметил, что она была рассеянна, но посчитал, что это не должно отражаться на его планах.

— Мне понравилось ваше письмо. Мне понравился ваш голос по телефону. И мои первые впечатления оказались верными.

Он чувствовал себя свободно, его глаза были на одном уровне с ее глазами, широкоплечая фигура была облачена в хорошо пошитый костюм из легкой шерсти, а темные с проседью волосы были аккуратно причесаны и на солнце отливали металлом. У него было квадратное лицо с серыми глазами под густыми седыми бровями, крупная голова была немного наклонена вперед, что придавало ему несколько агрессивный вид, который, впрочем, исчезал, когда он улыбался.

— Однако мне действительно хотелось посмотреть то-место, куда я собираюсь в августе.

Лора понимающе кивнула. Ей было трудно сосредоточиться; даже его лицо она видела нечетко, и она была скорее раздражена, а не польщена, заметив интерес в его глазах. Но Уэса Карриера нельзя было спихнуть на кого-нибудь еще.

— Вы хотели бы, чтобы я вам показала отель?

— Будьте любезны.

Они прошли по всему главному вестибюлю, останавливаясь, когда Карриер осматривал какую-нибудь скульптуру или картину. Затем они направились в библиотеку и обеденный зал. Лора кратко объясняла назначение каждого помещения. Даже будучи рассеянной, она не могла не почувствовать энергию Карриера, в нем была какая-то сила, которая притягивала ее, как будто не она, а он вел ее за собой. Лора поймала себя на мысли, что жалеет, что их встреча произошла в эти выходные; в любое другое время он бы даже понравился ей. Но сегодня он был для нее обузой.

Они прошли через гостевые номера — на первом этаже и наверху, где в этот момент убирали горничные: просторные и светлые, с камином в каждом из них, оклеенные обоями и обставленные в раннеамериканском стиле, с двуспальными кроватями или кроватями с пологом, встроенными книжными полками, письменным столом и круглым обеденным столом с четырьмя стульями.

— На случай, если вы захотите поесть в своей комнате, — пояснила Лора. — Хотя немногие это делают.

— Им нравится шум и суматоха? — спросил он.

— Им нравится праздничная обстановка. Многим нравится знакомиться с новыми людьми, особенно если они знают, что никогда больше не увидят их после того, как уедут отсюда.

Он удивленно поднял брови:

— Вы всем это говорите?

— Нет. — Она остановилась у высокого окна и посмотрела на огромный платан, ветки которого задевали стекла. — Извините меня. Я не знаю, почему это сказала.

— Вы сказали то, что думали. Я польщен. А вы очень тонко все чувствуете. Действительно, многие люди предпочитают дружеские отношения, которые лишены уз постоянства. Мне бы хотелось побольше побеседовать с вами, но я уезжаю сегодня днем. Вы со мной не пообедаете?

— Боюсь, что не смогу. Но очень прошу, останьтесь; возможно, я смогу выпить с вами кофе.

— Спасибо. Я буду очень рад. Они подошли к двери офиса.

— В час дня, — сказала она. — Если не случится ничего непредвиденного, хотя очень надеюсь, что нет.

— И я тоже надеюсь.

Некоторое время он еще смотрел на дверь, которую она закрыла за собой. Молодая, думал он, и, вероятно, красивая, если бы не подавленный вид и не грусть в глазах. Она была как будто в панцире, который делал ее похожей на заключенного в одиночной камере. Что могло произойти в ее недолгой жизни, что сделало ее такой настороженной и отрешенной — и совершенно равнодушной к проявленному интересу с его стороны?

Он так и не нашел ответа в тот день. Лора не пришла выпить с ним кофе, хотя и обещала. Даже после того, как она извинилась перед ним за это, объяснив, что у нее скопилось много работы за неделю, он почувствовал обиду: Карриер никогда не терпел поражений от женщин, хотя единственное, что его действительно интересовало в жизни — была его работа.

— Можно мне приехать еще до августа? — спросил он.

Лора покачала головой:

— Я часто буду уезжать по делам, и кроме того, сейчас самый сезон. Свободного времени совсем не будет вплоть до сентября. Тогда-то наступит время для людей, которые хотят завести настоящих друзей, а не временных знакомых.