Золотой мираж - Майкл Джудит. Страница 45

Эмма все еще стояла:

— Прекратить? Что прекратить? Что это значит?

— Пожалуйста, Эмма, я просила тебя сесть. — Губы Эммы были сжаты тесно и упрямо, но она все же села напротив Клер. — Я хочу, чтобы ты прекратила видеться с Бриксом. Ты отправляешься в колледж через три недели, нам нужно много чего приготовить, и у тебя просто не останется времени для свиданий или для того, чтобы бродить с потерянным видом по дому, ожидая его звонка: мы будем слишком заняты. Я хочу, чтобы его не было в твоей жизни, Эмма: он не хорош для тебя. Ты сама это понимаешь, но каким-то образом завязла и не можешь освободиться сама.

— Это неправда! Я не хочу! Он хорош для меня, он для меня самый лучший в мире. Ты ничего о нем не знаешь! Ты все время гуляешь с его отцом, почему я не могу — с Бриксом? Его отец тот еще человек. Если бы ты слышала, что про него Брикс рассказывает. Я не думаю, что он для тебя хорош. Он дурной человек: он никогда не оставался ни с одной женщиной надолго; он холодный и подлый, и все, что ему надо — это указывать другим, что им делать. Но ты продолжаешь ходить с ним, и Ханна не приказывает тебе остановиться; ты можешь делать все что хочешь, и она ничего не скажет! А мне тоже хорошо, и я очень счастлива, и не собираюсь врать Бриксу — я хочу его видеть, быть с ним, и все, что он от меня захочет, я сделаю, а если ты скажешь, что я не должна чего-то, то я сама о себе позабочусь, ты мне не нужна, мне вы обе не нужны, и никто мне не нужен, кто собирается мне указывать. И я не хочу говорить об этом!

Она выбежала из комнаты и бросилась вверх по лестнице, и последние слова потонули в рыдании. Она хлопнуда дверью, села у телефона и принялась смотреть на него сквозь слезы. Она протянула руку к трубке, потом отдернула, и снова протянула. Я должна это сделать. Иначе они разрушат всю мою жизнь и тогда я просто умру. Она знала номер его рабочего телефона наизусть, хотя никогда им не пользовалась, и через несколько минут, набравшись смелости, она позвонила.

— Брикс Эйгер, — сказал он, беря трубку и Эмма замялась, сраженная его официальным тоном.

— Брикс, — произнесла она наконец почти шепотом. Она прокашлялась: — Брикс, это Эмма.

— Эмма! Какого черта — я не просил тебя — что случилось? Что произошло?

— Моя мать сказала, что я больше не должна с тобой встречаться.

— Ох, ради Бога. Подожди минуту, сейчас. — Эмма слышала, как он закрыл дверь и вернулся к телефону: — Давай подумаем над этим сегодня вечером.

. — Ты не звонил мне насчет сегодняшнего вечера.

— Ну, хорошо, тогда завтра вечером.

— И насчет завтрашнего вечера ты мне ничего не говорил.

— Слушай, Эмма, мы что — ссоримся?

— Нет, нет, я не то хотела сказать… извини, я просто… Брикс, моя мама сказала, что я вообще не должна с тобой встречаться, никогда.

— Понял, понял, я прекрасно слышал. Слушай, куколка, мы с этим управимся. Это не конец света, ты понимаешь: выкрутимся. Если ты на самом деле хочешь.

— Хочу! Брикс, я не могу прекратить с тобой встречаться: я думаю, что тогда я умру. Но ведь еще колледж; она сказала, что я уже очень скоро уезжаю…

— Боже, об этом мы вообще не говорили. Почему ты не упоминала это?

— Я просто… не хотела об этом много думать. Что-то встревожило Эмму, некая раздражающая мысль, которая проявилась даже в ее словах. Брикс не спрашивал, почему моя мать приказала мне с ним не встречаться? Он не удивлен? Или подобное с ним раньше уже случалось?

— Ну, и когда? — спросил Брикс. — Когда ты уезжаешь?

Ему все равно? Он даже не расстроился:

— Где-то… через три недели, мне кажется. Мне тяжело об этом думать.

— Тогда не уезжай. В чем проблема? Ты же не обязана ехать! Нельзя позволять матери управлять твоей собственной жизнью.

Эмма окаменело сидела на кровати. Ей никогда не приходило в голову не ехать в колледж. Ее мать копила деньги годами, чтобы она поехала. А теперь они богаты, и она начала закупать для нее целый гардероб, и все штуки для комнаты в общежитии: стереомагнитофон, компьютер, телевизор, видео… все то, о чем она только мечтала до лотереи. Они часто говорили о колледже, и всегда это было с «когда», и а не с «если». Конечно, она должна ехать.

— Я должна, — сказала она "наконец. — Я не могу сказать матери, что не поеду.

— Уверен, что можешь, — голос Брикса прозвучал, как будто он был из озорной песенки. — Если у тебя есть что-то лучше, то ты можешь остаться здесь и она ничего не скажет.

— Что-то лучше?

— Мне эта идея пришла вчера, — сказал он радостно. — Я сначала собирался сказать отцу, но — какого черта? Слушай, мы начинаем новую рекламную кампанию для новой линии, которую только что открыли, и отец и Хейл — это его помощник по рекламе — говорили, что им нужно новое лицо, и что они собираются искать. Искать совершенное лицо. Так вот, а что если я скажу — что у тебя как раз такое?

— Ты имеешь в виду… фотомодель?

— Точно. Я говорю тебе, куколка, ты роскошна: у тебя потрясающая улыбка, ты милая и сексуальная, как черт знает что. Ты именно то, что нам нужно. И у тебя будет свое дело: под своей мамочкой ты не останешься. Она слишком много тебе указывает. Слушай, приходи ко мне завтра в контору, а я позову отца и Хейла и мы все это обговорим. Им потребуется сделать кучу проверочных фото, но ведь я за тебя, и я знаю, что ты отлична — значит, так оно и есть. Ну, как насчет этого? Твоя мать не подумает же, что ты собираешься хоронить себя в колледже, если можно стать знаменитой новой моделью «Эйгер».

Эмма сжала аппарат в руках. Модель. Знаменитая модель для косметики «Эйгер». Милая. Сексуальная. Совершенное лицо. Ее сердце заколотилось. Я стану великой, подумала она. Не проста маленькой студенткой, а моделью, которую увидят миллионы. Они будут узнавать меня на улице.

И я буду с Бриксом.

Мы будем работать вместе, мы будем ближе друг к другу, чем когда-либо раньше. Он никогда меня не оставит. Мы будем частью одной компании. Компании его отца. Его компании. Это все равно, что быть женатыми.

— Эй, — сказал Брикс, — ты слушаешь?

— Да, — сказала Эмма почти шепотом, — О, Брикс, как это здорово, я просто в восторге. Я всегда хотела стать моделью.

— Значит, приезжай завтра утром. Ты сможешь? Ты сможешь удрать от матери?

— Конечно, смогу. Я же не в тюрьме. Когда мне прийти?

— В десять. Скажи секретарше, что ты ко мне.

— Да. — Да, я к тебе. Я пришла к тебе. Я буду всегда приходить к тебе. — Увидимся завтра.

— Девочка ты моя. — Она подождала, не скажет ли он чего-нибудь о сегодняшнем вечере. — Я должен идти, куколка: мы здесь чертовски заняты. Завтра в десять. И не клади на себя слишком много макияжа.

Эмма долго просидела на кровати, сложив руки на коленях. Если бы мама не выиграла в лотерею, я никогда бы не встретила Брикса, подумала она. И никогда бы не влюбилась, никогда бы не стала моделью. Вся моя жизнь была бы скучной и отвратительной. Я должна сказать ей, и поблагодарить ее. Но я не могу, потому что она не поймет. Когда-нибудь я скажу. Когда она узнает Брикса и все снова станет хорошо.

— Но это нелепо, — сказала Клер на следующее утро, когда Эмма объявила ей, что едет в Норуолк. — Зачем тебе пробоваться на фотомодель за три недели до колледжа?

Эмма нащупала ключи от машины; голова у нее была опущена.

— Я не поеду в колледж. Клер уставилась на нее:

— О чем ты говоришь? Конечна, ты поедешь в колледж, все уже устроено.

Все еще глядя вниз, Эмма подняла голову:

— Я знаю, мы об этом с тобой говорили, но…

— Говорили! Эмма, мы решили.

— Да, но теперь все изменилось. — Она подняла взгляд и встретилась с глазами Клер. — Я хочу остаться здесь. И стать моделью. Я всегда хотела этого: ты же знаешь.

— Эмма, подожди-ка. Ты не можешь так внезапно… Да, ты можешь стать моделью или кем угодно, но сначала ты должна окончить колледж. Тебе нужно думать о сотне других возможных карьер, а если не поступишь сейчас в колледж, то никогда не сможешь начать ни одну из них. Я не собираюсь позволить тебе упустить это, как было со мной. Почему ты думаешь, я никогда не могла возглавить свою группу дизайнеров? Компания мне бы этого не позволила. Их клиенты желают видеть людей с дипломами — им нужно много-много дипломов в рамочках на стене. Эмма, я хочу, чтобы ты получила все те возможности, которых не было у меня. Я хочу, чтобы тебе удалось больше, чем мне.