Свои люди - Майнтер Дж.. Страница 27

— Да, мама. Она пролила что-то на свою белую рубашку, и я решил дать ей одну из своих.

— Очень мило с твоей стороны, дорогой.

Микки не стоит водить мотоцикл

— Я не могу найти свой мотоцикл, — пожаловался Микки.

Он не очень уверенно стоял на ногах, тем более что ему удалось поспать всего четыре часа, да и то сон был беспокойный. Сейчас он бродил по студии отца, заглядывая за скульптуры и помосты, но мотоцикла там не было.

— Где ты его видел в последний раз? — спросил Каселли.

Микки уставился на него. Каселли работал у Рикардо Пардо еще до рождения Микки. Он носил такой же спортивный костюм, как и все остальные помощники Рикардо, но у него на груди был черный круг, обозначавший, что Каселли является главным среди них.

Кроме того, он был чем-то вроде крестного Микки.

— Приятель, я понятия не имею, где я его оставил.

И ко мне скоро должны прийти друзья… И вообще, хорошо бы мне найти мотоцикл.

— В любом случае ты сейчас не в состоянии управлять им, — заметил Каселли.

— Приятель, я нашел Пэтча.

— Что это значит?

Но Микки уже повернулся и побрел в свою комнату. У него было припрятано около тысячи долларов наличными в чучеле большой рыбы, которую отец привез из Японии. Он пошел искать эту рыбу. Она свисала с потолка на веревке, но Микки не мог ее найти, поскольку встал как раз под ней. Вместо этого он обнаружил толстый конверт от «Американ Экспресс» среди других писем, которыми ему надо было бы побыстрее заняться. В конверте лежала кредитная карточка.

— Здорово, — сказал Микки.

Отложив поиски наличности на потом, Микки взял карточку и направился к выходу.

— Скажи моим друзьям, чтобы подождали, пока я вернусь.

— Постой. Куда ты? — спросил Каселли.

Но Микки уже вышел за дверь. Он взял такси и доехал до Кросби-стрит, где зашел в «Веспа Глобал».

— Привет, Микки, — встретил его менеджер. — Пришел выбрать себе шлем?

— Я возьму черный.

— У нас только белые.

— И десять литров бензина, — сказал Микки, садясь на новенький мотоцикл.

Он достал кредитную карточку и протянул ее менеджеру. Затем отыскал в кармане свой телефон и позвонил Филиппе.

— Я нашел Пэтча, — сказал он. — Встречай меня у своего дома.

Микки быстро расписался на бланке, и менеджер едва успел открыть дверь, как он уже вылетел на улицу. Надев очки и завязав рот носовым платком, чтобы не наглотаться пыли, он понесся по улицам с односторонним движением в противоположном направлении, заезжая на тротуар и лавируя среди пешеходов.

У дома Филиппы он затормозил и посигналил.

Она вышла в ярком платье и с распущенными по плечам волосами. Присела на крыльцо. Как он любил ее.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Тогда слезай с мотоцикла.

— Нет, не могу. Я нашел Пэтча.

— Ну и где он?

— Он.., я думаю, где-то в Чайнатауне.

— Слушай, Микки, я тоже люблю тебя. Но если ты не слезешь с мотоцикла и не войдешь в дом, я не буду с тобой разговаривать. Тебе вообще не следует садиться на мотоцикл.

— Поехали со мной.

— Не думаю, что это удачная идея. Послушай, если ты не будешь вести себя хотя бы немного благоразумнее, мы не будем с тобой встречаться. Ты не должен каждую неделю попадать в больницу. Это ненормально.

— Я исправлюсь, — пообещал Микки.

— Оставь у меня мотоцикл.

— После того как мы найдем Пэтча и отправим эту девчонку О обратно в Алабаму или откуда там она, я исправлюсь. Клянусь тебе.

— Да, она должна отсюда убраться. По-моему, не осталось никого, кого бы она не окрутила. И, по-моему, это лишь вопрос времени — когда наступит твоя очередь. Но подожди…

Однако Микки уже несся к своему дому. Его там ждут друзья, и у них важные дела.

Он срезал углы, так что мотоцикл наклонялся чуть не параллельно земле. Микки выскочил на 7-ю авеню и стал лавировать среди плотного субботнего потока машин, направлявшихся к Голландскому туннелю в направлении Нью-Джерси. Водители сигналили и швыряли в него сигареты и газеты. Он ничего не замечал.

Каселли стоял в дверях. Он явно тревожился. Микки соскочил с мотоцикла, и Каселли подхватил его, удержав за руль.

— Твой приятель здесь, — сказал он.

Микки снял платок с лица и сунул его в карман.

Там оказался еще какой-то кусок ткани. Он достал и разглядел, что это — салфетка из бара. На ней было что-то написано. Микки поднес лоскут к глазам. Губной помадой там было намалевано «Спасибо», и рядом отпечаток губ.

— О черт, — сказал Микки. — Теперь я припоминаю. Я отдал свой мотоцикл этой девушке прошлой ночью, чтобы она перестала приставать ко мне со своими поцелуями.

Он рассмеялся, Каселли последовал его примеру, хотя в его смехе явно звучала тревога.

— Арно в твоей комнате, — сказал он.

Микки медленно поднимался к себе, размышляя, что теперь будет трудно получить обратно свой мотоцикл у Каселли.

— Микки!

Арно был в его комнате, рассматривал диски, выбирая, что бы поставить.

— Поехали за Пэтчем! — крикнул он.

— А Дэвид? — спросил Микки. — Где он? И Джонатан?

— Мне надо извиниться перед Дэвидом; теперь я чувствую, что могу это сделать, — сказал Арно.

Он встал на скейтборд и стал кататься по комнате, сшибая вещи.

— Вижу, — сказал Микки. — Слушай, у меня внизу новый мотоцикл. Поедем на нем, соберем всех, а потом отправимся за Пэтчем?

— Идет! — крикнул Арно.

Он ногой подбросил доску в воздух, она пролетела через комнату и врезалась в портрет Мика Джаггера работы Энди Уорхола, который Рикардо Пардо подарил сыну на 13-летие.

— Извини, старик, — сказал Арно.

— Да ладно, — отмахнулся Микки. — Тем более что в последнее время мой отец стал так доставать меня.

Поехали.

Дэвид вернулся к началу

— Ты уверен, что не занимался с ней сексом? — спросила Аманда Харрисон Дойчманн.

Она скрестила руки на груди и присела на подоконник в комнате Дэвида. Ничего в этой комнате практически не изменилось с тех пор, как Дэвиду исполнилось тринадцать лет — все та же японская стереосистема, которую он купил на деньги, подаренные ему на Бар-Мицву; старые плакаты с портретами звезд баскетбола. Кроме этого в комнате беспорядочно валялись учебники, спортивная одежда, а в углу были свалены кроссовки, которые Джонатан забраковал как вышедшие из моды.

— Да, — ответил Дэвид.

— Что «да»?

Уже наступил вечер, но небо оставалось по-прежнему светлым, как это обычно бывает на Манхэттене из-за всей этой вечерней иллюминации. Аманда была в невероятно узких, коротких джинсах, туфлях на высоком каблуке и черной блузке с высоким воротом.

Дэвид медленно примерял новые баскетбольные кроссовки, которые они купили с Джонатаном. Было уже почти семь, и Дэвиду нужно было идти разыскивать друзей, но он никак не мог убедить Аманду, что у него ничего не было с Келли. Дэвиду было непривычно выступать в этой роли.

— Да; детка, я уверен, что мы не занимались сексом.

— С каких это пор ты начал называть меня «деткой»?

— Тебе это не нравится?

— Не знаю, — ответила Аманда. — Пожалуй, нравится. Просто.., ты как-то изменился, стал другим. Но если это не потому, что ты спутался с этой стервой, то должна быть какая-то другая причина. Скажи мне правду, Дэвид, что у тебя с ней было?

— Мы просто разговаривали. Вот и все. Можешь сама у нее спросить.

Дэвид присел. «Это называется ложью», — подумал он. Так делает Арно, да и все остальные. А ведь он заигрывал и с той, другой девушкой. Но это было впервые, когда он обманул Аманду, так что теперь они в расчете. Если, конечно, они снова будут вместе. Он был настолько спокоен, что ему не верилось самому.

Но, в конце концов, она сама позвонила ему.

— Мне очень жаль, Дэвид, что я так относилась к тебе, — сказала Аманда.

Ему было приятно это слышать, но он благоразумно промолчал об этом.

— Правда, Дэвид. Дело в том… Ну, в общем, я хочу тебя.