Месть Акулы - Майоров Сергей. Страница 75

— Пусть травятся. Мне здесь кусок в горло не полезет.

— И напрасно. Тут очень прилично готовят. Хотя уже, конечно, поздновато. Разве что объедки со столов подобрать…

— Сколько времени? Мои остановились…

— Половина седьмого.

На улице их ждала Лаки.

— Андрей Витальевич!

Акулов остановился. Сергей видел, как исказилось его лицо. Разговаривать с девушкой Андрею не хотелось.

— Чего тебе?

— Здравствуйте, Андрей Витальевич! — Лаки подбежала, остановилась. Смотрела на Акулова с тревогой. — У вас все нормально?

— Как видишь.

— Я хочу извиниться за Снежану.

— А ты что, её адвокат? Извинения не принимаются. Можешь ей передать, что ещё никто не заставлял меня так сильно пожалеть о добром поступке. Больше я никого выручать не стану. Ни её, ни кого… Чем лучше вам делаешь — тем больше вы в душу серете.

— Андрей Витальевич! Просто она, оказывается, Софрона любила. Он со мной был, и поэтому она молчала…

— Мне совершенно наплевать, кого она любила и кто её тра… Короче говоря, пусть больше не попадается. Если влетит — получит по полной программе. Без всяких скидок на высокие чувства. Понятно? Можешь ей так и передать. Она сейчас где? За углом где-нибудь прячется?

— Домой поехала.

— Увидишь — передай мои слова. Всего хорошего!

Лаки осталась стоять, растерянно глядя вслед уходящему оперу. Было неясно, на что она надеялась, затевая такой разговор. Хоть бы момент выбрала поудачнее.

Андрей догнал Волгина. Некоторое время шли молча. Их транспорт остался во дворе РУВД, и от городской прокуратуры, расположенной довольно неудачно, предстояло выбираться с несколькими пересадками на автобусах и трамваях.

— Может быть, тачку поймаем? — предложил Волгин. — А то до утра не уедем.

— Побереги деньги. Как-нибудь доберёмся.

Скрипел снег под ногами. Стояло безветрие, так что было довольно тепло.

— Круто ты девчонку отшил.

— А что мне надо было делать? В задницу её целовать?

— Она-то не при делах.

— Все не при делах. Все хорошие. У всех любовь. Одни мы, как два мудака, за всех отдуваемся. Надо было мне Снежану вытаскивать? Да, Лаки нам помогла, сэкономила время. Но, один хрен, мы бы до Софрона и без её показаний добрались! В крайнем случае, можно было не торговаться, а продержать их в камере подольше — и заговорили бы, как миленькие, никуда бы не делись! Наперебой бы щебетали! Тьфу, бл… Скажи, Серёга, почему у нас так получается? Когда обходишься с людьми по-человечески, помочь им пытаешься — они в душу гадят. Чем больше помогаешь — тем больше гадят. А когда без рассусоливаний, без всякой этики и психологии даёшь просто в ухо — все остаются довольны. Никто не жалуется, не выдвигает претензий. Улыбаются и спрашивают: чем могу быть полезен? А? Ты можешь ответить?

— Могу.

— Ответь.

— Харизма у нас такая. Харизма и менталитет.

Выпить пива им не удалось. В одном кабачке не понравилось, в другом не было мест — несмотря на будний день, гуляла свадьба. Как только отыскали ещё одно заведение, Акулову пришло сообщение:

— Вот так всегда, — вздохнул Андрей, показывая пейджер Волгину. — Только захочешь расслабиться — так кто-нибудь обязательно рюмку из рук вырывает.

— Как будто ты недоволен.

— Просто сглазить боюсь. Пошли в управление.

Через пять минут они были на месте. Сергей включил свет. После обыска, учинённого ретивыми сотрудниками УСБ, в кабинете царил беспорядок. Злополучный журнал валялся около шкафа, на глянцевой бумаге чернели отпечатки подошв. Бутылка коньяку пропала.

— Суки…

Прибрались достаточно быстро.

— Зато от разного хлама избавились. А то до Нового года бы не собрались. — Волгин взял два пакета с мусором и ненужными бумаги, пошёл выбрасывать в туалет, где стоял специальный контейнер.

Когда вернулся, Андрей как раз начал смотреть документы, которые накануне вечером привёз Сазонов. Быстро пролистал гаишный материал и взялся за телефонную распечатку. Как и Волгин, он отложил первый лист с данными абонента, посчитав его наименее интересным, и перешёл к «сладкому» — к последним звонкам.

Брови Андрея медленно поползли вверх:

— Ни хрена себе!

Номер барыги, на который обратил внимание Волгин, был ему незнаком, но он узнал трубки Катышева, Борисова, ещё кого-то из оперов с двойственной репутацией и застопорился, когда три раза подряд повторился телефон дежурной части.

— Ничего не понимаю…

— Я догадался быстрее.

Не обратив внимания на реплику Сергея, Акулов грязно выругался: «чеченец» имел наглость звонить в районный изолятор временного содержания по прямому городскому, мало кому известному номеру и трепаться целых восемь минут.

— Восемь минут и четыре секунды. — Акулов оторвался от распечатки, посмотрел на Сергея и сказал с болью в голосе: — Да что же это такое творится? Получается, никому верить нельзя…

— Очень ценное замечание. Хочешь, дам второй совет? Не надо быть таким самоуверенным.

— Ты это к чему?

— Посмотри первый лист.

Акулов прочитал данные абонента. Какую-то секунду он имел такой вид, как будто не поверил глазам. Потом облегчённо вздохнул и заулыбался:

— Блин! Это мне «гестаповцы» все мозги высушили. А то бы я раньше сообразил. Ну конечно, и цифры совсем не те. Я же помню трубку Мартыновой! Бл… А как так получилось?

Хозяином мобильного телефона значился Сазонов Александр Александрович.

— Ставлю вам «неуд», инспектор Планктонов. Неужели не догадаться? Этот дурень приехал к Ритке взять запрос. Она была занята, и ему пришлось подождать. Пока сидел, так утомился, что назвал ей свой номер вместо мартыновского.

— Всё гениальное просто. У вас, комиссар Океанов, всегда были хорошо развиты аналитические способности.

— Кроме того, я подкован технически. Умею пользоваться телефоном. Позвонил Тростинкиной и спросил, как было дело. Когда она обрисовала общую картину, домыслить оставалось немного. Одно хорошо: теперь мы знаем, кто предупреждает барыгу о каждой облаве. Надо будет подумать, как это можно использовать.

— Все хорошо, кроме одного. Где же друг Юра?

— Сейчас позвонит.

Ровно через минуту телефон подал голос. Снимая трубку, Акулов уважительно кивнул:

— Да, Серёга, сегодня твой день. Надо было сыграть в «лохотрон» — наверняка бы оторвал главный приз. Алло!

— Андрей Витальевич? Здравствуйте, это Юра. Я так понимаю, что нам нужно встретиться?

— Да уж не помешало бы. Подъезжай, я тебя жду.

— Знаете, мне было бы удобнее на улице. Потом, если вы захотите, можно будет пойти к вам в кабинет. Но начать хотелось бы на какой-нибудь нейтральной территории. Если вы сейчас заняты, я готов встретиться завтра в любое время.

— Нет уж, дружок, давай-ка пообщаемся сегодня. Записывай адрес.

— Говорите, я так запомню.

Акулов назвал перекрёсток, в районе которого хорошо знал проходные дворы, и добавил:

— Через полчаса жду. Успеваешь?

— Могу даже раньше. Я тут совсем рядышком с вами.

— Торопиться не стоит. До встречи!

Положив трубку, он обратился к Сергею:

— Ну, что скажешь?

Волгин слышал только часть разговора, но легко восстановил недостающие фразы.

— Опасается, что с него за ермаковских ребят могут спросить. Он ведь не знает, кто это был. Вполне может думать, что менты. Я его понимаю!

— Дай-то Бог, чтоб он только этого опасался. Прикроешь меня?

— Нет, Планктон, я тебя одного брошу под танки!

— Наверняка с ним кто-нибудь придёт. Мы успеваем выпить кофе?

— Чайник вскипел.

Глава двенадцатая