Отказной материал - Майоров Сергей. Страница 49

Вернувшись в комнату и одеваясь под аккомпанемент все громче стреляющих водопроводных труб, Вова покосился на укрывающие диван мятые, в жёлтых пятнах простыни, и сплюнул. Куртка показалась какой-то очень лёгкой, и, похолодев от внезапной догадки, он сунул руку во внутренний карман. Пальцы судорожно ощупали скользкую шёлковую подкладку и замерли: бумажник отсутствовал.

— Ах ты, сука!

Удивления в голосе было больше, чем злости. Выругавшись, он развернулся и пнул ногой по кособокой тумбочке, которая опрокинулась, зазвенев бутылочной начинкой. Что-то пролилось и начало капать на грязный линолеум, из приоткрывшейся дверцы вывалилась упаковка с одноразовыми шприцами.

Продолжая изумлённо материться, Вова прошёл в кухню. Посреди пустого стола белел придавленный стаканом листок бумаги. Почерк был разборчивым, но некрасивым, чем-то напоминал почерк Гены:

Вместо подписи стояла закорючка — то ли "Т", то ли "Г". Повертев бумажку в руках, Вова припомнил, как Таня говорила, что работает секретаршей в какой-то конторе на улице Строителей.

В пропавшем бумажнике находилось около сотни долларов и тысяч двести рублей. Не такие уж большие деньги, гораздо хуже, что там же были ключи от квартиры и маленькая записная книжка с необходимыми адресами и телефонами. Взглянув на ручные часы: 13.02, Вова плюнул на пол кухни и, комкая записку в руке, выскочил из квартиры, с треском захлопнув входную дверь. Сбегая по лестнице, он чуть не сбил поднимавшуюся бабульку с сетками, обматерил её и выскочил в незнакомый двор.

Машина стояла в стороне от подъезда, задними колёсами на газоне. За ветровым стеклом перемигивались датчики сигнализации. Заметив помятый бампер и содранную краску на кузове под ним, Вова приписал это пьяной ночной езде и прыгнул за руль. Только пролетев несколько кварталов, он немного успокоился и, вспомнив об отсутствии денег, сбавил скорость.

Сориентировавшись по уличным указателям, Вова переехал через мост и оказался в Правобережном районе, где и находилась улица Строителей, а через несколько минут затормозил перед полуразвалившимся особняком, который, судя по всему, и был домом номер пять. Ветер лениво перекатывал бумажки и пустые консервные банки перед некогда красивым фасадом, из подвала выскочила чёрная кошка, стремительно пересекла пустырь и скрылась в кустах. Ближайшие дома располагались довольно далеко и представляли собой туберкулёзный диспансер и казармы стройбата. Домов с чёткой нумерацией на улице не было, по другую сторону от развалившегося особняка пролегали заросшие бурьяном рельсы узкоколейки, за которыми начиналась Яблоневка.

Ударив кулаком по рулевой колонке, Вова выругался, обещая Тане проделать с ней заново то же самое, что и ночью, а также нанести тяжкие телесные повреждения. Потом его внимание переключилось налево, на деревья парка, и в голове шевельнулись воспоминания о другой девушке, значительно более молодой и красивой, но так же плохо воспитанной. Вова представил поляну, ярко горящие фары джипа и хохочущего Сашу с бутылкой шампанского…

Картонная коробочка «Кэмел» оказалась пуста, и, с хрустом раздавив пальцами, Вова вышвырнул её в окно. Раз уж день начался с неприятностей, то и во всех мелочах будет не везти.

Бело-голубая «девятка» с крупными буквами «ГАИ» на боках остановилась, перекрыв выезд машине Вовы. Два рослых автоинспектора в расстёгнутых куртках подошли к капоту и, заметив содранный лоскут краски, одновременно расстегнули поясные кобуры. Вова наблюдал за их действиями хмуро и с откровенной злостью. Отогнув солнцезащитный щиток, он достал права и техпаспорт и приоткрыл дверь.

Пока один из инспекторов тщательно изучал предъявленные документы, Вова, демонстративно отвернувшись в другую сторону, барабанил пальцами по рулю. Второй обошёл машину сзади и, заметив жёлтую плюшевую обезьянку, кивнул своему напарнику и вытащил ПМ из кобуры.

Рядом остановилась ещё одна машина, из которой вышли двое мужчин. На ходу показывая удостоверения, они подошли к «семёрке».

— Правобережный ОУР, лейтенант Петров, — пояснил тот, что был пониже ростом, с солидным животиком, выпирающим из расстёгнутого лёгкого пиджака.

Появление ещё двух ментов, энергично подключившихся к проверке документов, Вова воспринял уже с некоторым беспокойством и, развернувшись в их сторону, стал следить, ожидая какой-нибудь пакости.

— Выйди из машины, — жёстко приказал гаишник, опуская руку с документами и отступая на шаг. Его напарник держал пистолет стволом вверх, согнутой в локте рукой.

Пожав плечами, Вова вылез, и его тут же развернули лицом к машине, рывком раздвинув ноги и заставив опереться о кабину.

— Но-но, начальник, полегче, — предостерёг Вова, стараясь обернуться и оторвать руки от крыши. — Я тебе чего, баба, что ли, щупать меня!

Не обращая внимания, инспектор умело осмотрел Вову. Убедившись в отсутствии оружия под одеждой, толчком отодвинул его в сторону и нырнул в салон.

— Смотри, — посоветовал Ковалёв, — а то будешь потом удивляться.

С подозрением покосившись на оперов, Вова наклонился к открытой двери, наблюдая за действиями гаишника. Ничего противозаконного, а уж тем более оружия, в машине не было, и Вова с нетерпением ожидал конца чисто формальной процедуры, одинаково ненавидя как Таню, так и настырных ментов.

Однако день, так плохо начавшийся, не мог закончиться хорошо, и это правило касалось не только сигарет. Вздрогнув и на секунду замешкавшись от неожиданной находки, инспектор извлёк из-под переднего пассажирского сиденья пистолет ТТ. Придерживая его двумя пальцами за спусковую скобу и повернув искажённое злостью лицо, гаишник веско произнёс:

— Ну что, козёл, отлетал своё?

От неожиданности Вова громко икнул и, выпучив глаза, заорал:

— Что это такое?!

— Ну, тихо, мальчик, не шуми, — проговорил Петров, надевая Вове заранее приготовленные наручники. — Ты удивился? Я тебя понимаю! Это — пистолет, забыл, что ли? Как мы удачно подъехали! Сейчас протокольчик изъятия составим. Вон как раз и понятые идут!

Оказавшиеся рядом двое солдат строительного батальона действительно с удовольствием выступили в качестве понятых. Понюхав ствол найденного пистолета, Ковалёв сурово покачал головой, показал его по очереди обоим понятым, понимающе закивавшим головами, а потом сунул под нос ошарашенному Вове, после чего аккуратно упаковал в специальный целлофановый пакет.

Находкой пистолета сюрпризы не ограничились. Из кармана чехла на одном из сидений Петров выудил бумажник с деньгами и записной книжкой. К изъятым вещам присоединилась и записка Тани.

Ничего не понимающий Вова расписался негнущимися пальцами в протоколе, а потом безропотно позволил усадить себя на заднее сиденье петровской «шестёрки» и отправился в 14-е отделение.

Вова ничего не понимал. За последнее время милиция задерживала его дважды, и, получается, оба раза именно тогда, когда он ничего не совершал. А когда он действительно делал что-то противозаконное, их никогда рядом не оказывалось. Бред какой-то! Наверное, что-то сместилось в этом безумном мире…

Вечером были поручены результаты экспертизы. Изъятый пистолет ТТ был признан огнестрельным оружием, находился в исправном состоянии, и, что самое главное, именно из него был утром убит гражданин Овчинников Г. А.

Сидя в камере 14-го отделения, Вова пытался разобраться в том, что произошло. Пистолет ему подбросили, но кому это понадобилось делать и зачем? Не гаишникам же… Тане? Недаром она так настойчиво «вешалась» на него вчера и затащила в свою конуру, а потом на улицу Строителей. Да, похоже, что это Таня. Кто же она такая?

Вопросов было много, но ответов на них, как ни старался, Вова так и не смог найти, поэтому, перестав терзать себя, решил ждать дальнейшего развития событий. Как-то ведь всё это должно разрешиться, да и «свои» не оставят его в беде.