Горный ангел - Макаллистер Патриция. Страница 19

Эйнджел посмотрела на пропитанные кровью бинты, закрывавшие левое плечо и предплечье Холта. Едва слышно застонав, он заметался в постели, и Эйнджел облегченно вздохнула – значит, жив! И тут же ее пронзило острое чувство отчаяния и беспомощности.

– Я знала человека, – сказала Аили, – в которого попала шальная пуля, и он очень быстро по правился.

– Но ведь это не шальная пуля, не так ли? – Эйнджел повернулась к Лили, ожидая ответа. – Вы же сказали мне, что он попал в засаду.

– Разве? – задумчиво произнесла Лили. – Я неправильно выразилась. Скажем, это был буйный вечерок в салуне у Джейка.

У Джейка? Должно быть, так назывался салун, в который Холт отправился, пока Эйнджел была в Триумф-холле. Она прикусила губу и снова обратила свое внимание на Холта. Ей хотелось склониться над ним и обнять его голову, но ее сдерживало присутствие Лили.

– Давай, не стесняйся, – без слов поняла ее Лили. – Сейчас ты ему очень нужна.

Эйнджел взяла влажную вялую руку Холта в свои ладони.

– О Холт, – в отчаянии прошептала она.

Его ресницы дрогнули, знакомые серо-стальные глаза открылись, и лицо исказилось гримасой боли.

Лучше бы я пошел вместе с тобой, – хрипло пробормотал он.

Лили захихикала, но Эйнджел не находила ничего смешного в его словах.

– Господи, что случилось, Холт? Прошу тебя, рас скажи мне.

– На меня напали. – Он облизал сухие губы. – Какой-то негодяй выстрелил в меня из салуна.

Но почему? – недоуменно вырвалось у Эйнджел.

– Действительно, почему? – саркастически произнесла Лили, вмешиваясь в их разговор. В этот момент Эйнджел по-настоящему почувствовала неприязнь к этой женщине.

– Когда человек владеет золотым прииском, – про должала Лили, – который вот-вот начнет давать промышленное золото, то какая еще причина может быть?

Эйнджел не хотела больше молчать. Не стерпев, она повернулась к Лили:

– Он владеет лишь частью прииска, другая поло вина принадлежит мне. Значит, в меня тоже можно стрелять?

Удовлетворившись удивлением, написанным на лице певицы, Эйнджел снова повернулась к Холту. Он изо всех сил старался придать лицу сердитое выражение, но у него получалась лишь гримаса боли.

– Моя маленькая сварливая скво, – пробормотал он, морщась при каждом слове. – Самые нахальные любители нажиться за чужой счет не осмелились бы напасть на тебя.

Эйнджел не была уверена в том, что его слова были комплиментом.

– Я вернусь в дом Нила и все ему расскажу. Слова Эйнджел подействовали на Холта, как соль на рану.

– Нет!

Холт даже привстал с постели, и ей пришлось схватить его за неповрежденную руку, чтобы удержать на месте.

– Нил ничего не должен знать, – свистящим шепотом произнес он.

– Но это просто смешно! Должен же он знать, где я и почему! Когда ты прекратишь эту глупую вражду, Холт?

Он упрямо молчал, и Эйнджел сокрушенно вздохнула.

– Но как я ему объясню, что вместо Триумф-холла очутилась в этом... веселом заведении?

– Предоставь это мне, – быстро вмешалась Лили. – Я провожу тебя к дому пастора Мерфи. Не волнуйся, мы с Холтом уже придумали правдивую историю о том, как его подстрелили.

По тому, как Лили при этом хитро подмигнула Холту, было совершенно ясно, что они давно знали друг друга, и Эйнджел не имела к этому никакого отношения.

– Спасибо, Лил, – устало поблагодарил ее Холт. – Не знаю, что бы я делал, если бы не ты.

– Не стоит, Холт. Ты же знаешь, что я на все готова ради тебя.

«Интересно, – подумала Эйнджел, что это «все» может означать?»

– Даже не думай об этом, милая, – сказала Лили, спускаясь вместе с Эйнджел вниз, в холл. У дверей они посмотрели друг на друга.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – ответила Эйнджел.

– Прекрасно понимаешь, – укоряюще произнесла Лили. – Ты вышла замуж за Холта, но если ты думаешь, что будешь жить с ним без проблем, то горько заблуждаешься.

Лили подошла к обитому кожей небольшому бару и налила себе порцию золотистого ликера. Эйнджел огляделась. Холл для посетителей, находившийся на первом этаже заведения, был пышно украшен бархатом цвета красного вина и золотой парчой.

Эйнджел перевела взгляд на певицу, стоявшую к ней в профиль. Слова, только что произнесенные ею, показались странно знакомыми. Ну конечно, Эльза Лоринг тоже предупреждала ее относительно мужчин! Но пышнотелая немка явно имела в виду совсем не то, о чем теперь говорила Лили.

– Холт ведет крайне опасный образ жизни, – продолжала певица после краткого молчания. – И рано или поздно ты тоже попадешь под перекрестный об стрел. Если же он будет уделять слишком много внимания твоей безопасности, то сам может потерять бдительность и осторожность.

В словах Лили Эйнджел уловила нотки явного не одобрения и начала понемногу злиться. Да кто она такая, эта певичка из веселого заведения, чтобы судить Эйнджел? По словам Пруденс Максвелл, она просто шлюха и ничего больше!

– Я бы хотела знать, почему вы так озабочены судьбой Холта? – резко спросила Эйнджел.

Слегка приподняв одну бровь, Лили улыбнулась.

– А я-то думаю, когда же она заговорит об этом? Несомненно, ты самая терпеливая и невозмутимая из всех известных мне жен. Мы с Холтом знаем друг друга очень давно – одарив Эйнджел милой, обезоруживающей улыбкой, начала Лили. – Я познакомилась с ним в вагоне поезда, шедшего на запад, в котором мои родители, бедные ирландские иммигранты, и я ехали искать лучшую долю. Им не суждено было ее найти... Они обрели вечный покой здесь, в Скалистых горах.

Лили тяжело вздохнула, и Эйнджел смутилась. В ее душе сочувствие к Лили боролось с ревностью.

– Я не собиралась оставаться здесь, – снова заговорила Лили. – Я хотела уехать отсюда в какой-нибудь большой город вроде Нью-Йорка или Сан-Франциско. Но для этого мне были нужны деньги, много денег. Поэтому, когда мне предложили неплохо оплачиваемую работу певицы в салуне, я не стала долго раздумывать и согласилась. Тогда я была глупа и не понимала, что тем самым навсегда поставила на себе клеймо.

– Певицы?

– Нет, шлюхи!

К удивлению Эйнджел, в голосе Лили не было ни малейшего сожаления.

– Только пойми меня правильно. Видя, как я растрачиваю свой талант по салунам, люди тут же налепили на меня ярлык проститутки. Вскоре никто в городе уже не сомневался в этом, и ко мне относились не иначе как к падшей женщине. Я не могла найти себе приличного жилья нигде и ни за какие деньги. Вот тут-то Холт и помог мне. Под внешней маской он разглядел мою на стоящую душу. В прошлом мы не раз еще приходили на помощь друг другу.

Эйнджел понимающе вздохнула.

– А теперь ты должна помочь ему, цыпленок. Понадобится еще несколько дней, пока он сможет встать на ноги... Но если по городу распространится слух, что он лежит здесь, в этом доме, раненный и беспомощный, его жизнь снова будет в опасности. Мы с тобой должны укрыть его от всех и никому не рассказывать об этом. И если для его безопасности нам придется разыграть скандальную сцену, вцепившись друг другу в волосы и яростно визжа, то мы сделаем это в высшей степени правдоподобно. Больше всего Холт сейчас нуждается в надежном укрытии. И поверь мне, то место, где он сейчас находится, и есть самое надежное во всем Оро.

Эйнджел с отвращением посмотрела на кричащую безвкусицу холла. Лили упорно настаивала на том, чтобы Холт остался здесь на какое-то время. Было ли это в ее интересах, или Холт действительно нуждался в этом?

– Даже не знаю, как быть, – пробормотала Эйнджел. – А как же прииск?

Певица пожала плечами.

– Когда Холт оправится от раны, он сумеет одолеть любого, кто захочет поживиться за его счет. Ничего страшного не случится на прииске за эти несколько дней. Может, это и к лучшему – те подонки, что стреляли в Холта сегодня вечером, уберутся из города.

По телу Эйнджел пробежала дрожь.

– Как вы можете оставаться такой спокойной после того, что произошло?

– Да очень просто, милая. – С циничной улыбкой Лили отпила из рюмки. – Вот это притупляет даже самую острую боль. Если хочешь, попробуй сама!