Горный ангел - Макаллистер Патриция. Страница 45

Эйнджел слегка улыбнулась при упоминании имени Лили Валентайн. Она знала, что каждый раз, бывая в городе, Холт навещал ее и не скрывал этого от Эйнджел. Он даже спросил однажды, не хочет ли она вместе с ним пойти к Лили. Конечно, она отказалась. Сама мысль об этом казалась ей нелепой. Если бы она пошла к Лили, досужие языки непременно донесли бы об этом Пруденс Максвелл, и тогда Эйнджел уже никогда не смогла бы вернуть себе репутацию порядочной женщины. Так что пришлось Холту отправиться к Лили в одиночестве, пока Эйнджел не могла прийти к однозначному выводу относительно характера их отношений.

– ... ведь правда, Эйнджел? – спросила Рейчел.

– Что? Извини, я, кажется, прослушала, что ты сказала. Похоже, эта снежная буря подействовала на меня не лучшим образом.

– Да, дороги сейчас стали опасными. Наши лошади без конца спотыкались и скользили по льду, пока мы ехали сюда. Но будь я на твоем месте, я бы не волновалась за Холта и Нила. Они оба крепкие, сильные и разумные. В такую погоду они не станут рисковать и спускаться с гор.

– Похоже, мы проведем Рождество в одиночестве, – сказала Эйнджел. – Вернее, я проведу его в одиночестве. Нил обещал приехать.

– Тебе так и не удалось уговорить Холта? В ответ Эйнджел лишь покачала головой.

– О эти мужчины! – всплеснула руками Рей-чел. – Как будто с прииском непременно что-нибудь случится за эти несколько дней их отсутствия.

Эйнджел засмеялась:

– Ты говоришь совсем как тетушка Клара! У тебя даже такой же английский акцент.

– Да? Кстати, тетушка обещала приехать к нам на рождественские праздники, так что тебе тоже придется прийти. Я попрошу мистера Бриндла покатать нас в его новых модных санях!

– Мистера Бриндла? – с любопытством переспросила Эйнджел, продевая иглу в вышивку.

– Как, разве я тебе не говорила? – подпрыгнула Рейчел и с радостью захлопала в ладоши. – У мамы появился поклонник! И довольно богатый! Это в его санях мы сегодня приехали.

– Но я не видела там мужчины.

– Потому что он был слишком занят делами, чтобы поехать вместе с нами. По крайней мере он так сказал. – Рейчел понизила голос почти, до шепота и продолжала: – Если хочешь знать мое мнение, ему нужна не только и не столько моя мать, сколько...

– Рейчел! – удивилась Эйнджел. – Уж не хочешь ли ты сказать, что он охотится за богатством?

Рейчел пожала плечами:

– У моей матери, возможно, много достоинств, но только не красота! – Она сделала вид, что не заметила удивленного вздоха подруги и спокойно продолжала: – Однако у нее имеется приличное состояние. Уходя на войну, отец позаботился о том, чтобы она ни в чем не нуждалась до его возвращения. И мама по-умному рас порядилась оставленными ей средствами и теперь может представлять немалый интерес с точки зрения благосостояния. Мне кажется, этот Бриндл просто хочет наложить свою лапу на ее деньги.

– Если это действительно так, то почему бы тебе не предостеречь ее?

Рейчел снова пожала плечами:

– Моя мать взрослая женщина, способная отвечать за свои поступки и принимать решения, пусть и глупые. И я не хочу, следуя ее же примеру, читать ей лекции, как вести себя. Побойся Бога, Эйнджел! Ведь из-за нее я чуть не стала старой девой! Она отпугивала от меня всех поклонников, прежде чем они отваживались познакомиться со мной поближе.

Вспомнив что-то, Рейчел улыбнулась и продолжала:

– Нил первый, кто понравился ей, хотя она и не в эрге от его «излишне скромного» поведения и отсутствия честолюбивых устремлений. Честно говоря, мне даже хочется, чтобы этот Бриндл слегка сбил с нее спесь и самоуверенность.

Рейчел была явно довольна собой, и Эйнджел мудро удержалась от комментариев, думая о том, что бедная миссис Максвелл и не догадывалась об истинных мыслях своей дочери.

За два дня до Рождества Эйнджел отправилась в самый большой универсальный магазин Оро. Стоя у при лавка с рулонами тканей, она никак не могла выбрать между изумрудно-зеленым муслином и более практичной серой шерстяной материей. Эйнджел собиралась купить ткань в подарок Рейчел, которой, помимо этого, предназначались также несколько метров кружев и вышитые руками Эйнджел воротнички для платья. Она также купила для нее пакетик мятных леденцов и карамели, чтобы побаловать сладкоежку, и флакон лавандовой воды. Для Нила она выбрала пару простых запонок и дюжину гладких белых носовых платов. Для Холта Эйнджел сама сшила теплые зимние рубашки из толстой красно-зеленой фланели, которые она собиралась передать ему с Нилом, когда он отправится после праздников обратно в горы. Жаль, что она не сможет увидеть выражение лица Холта, когда Нил вручит ему ее подарок.

Наконец Эйнджел остановила свой выбор на зеленом муслине. Рейчел прекрасно подойдет свежий весенний цвет. Слишком долго она носила серое и коричневое, подчиняясь вкусу своей матери. Рейчел выглядела серенькой мышкой в своих однотонных незаметных платьях. Настало время показать всем ее прекрасные глаза и нежную кожу. Этот великолепный муслин выгодно оттенит их!

Эйнджел представила, как обрадуется ее подарку Рейчел, и сама почувствовала тихую радость. Взяв рулон материи, она собиралась уже пойти к кассе, когда уловила слабый запах розового масла. Потом чей-то локоть толкнул ее в бок, и, обернувшись, Эйнджел увидела пару сверкавших зеленых глаз.

– Лили?! – невольно вырвалось у Эйнджел.

– Привет, цыпленок. Шьешь себе новое платье? Эйнджел отрицательно покачала головой:

–: Это для Рейчел.

Эйнджел осторожно оглянулась, но никто из много численных покупателей, толпившихся перед Рождеством в магазине, не обращал на них ни малейшего внимания. Каждый был слишком озабочен поиском подходящих подарков для своих любимых и близких. Со стороны казалось, что две женщины тихо обсуждают достоинства тех или иных тканей. К тому же Лили была одета гораздо скромнее, чем обычно. На ней было темно-зеленое платье, наглухо за стегнутое до самого подбородка. Рыжие волосы были глад ко зачесаны назад и уложены в низкий пучок, что подчеркивало классический овал ее лица.

Внезапно Эйнджел почувствовала себя безвкусно одетой, хотя прекрасно знала, что ее синий мериносовый костюм сидел на ней отлично и весьма выгодно оттенял золото волос. Эйнджел подумала, что ее нельзя даже сравнивать с Лили, до того та была хороша. Неудивительно, что Холт и не пытался скрывать своей давней привязанности к Лили.

– А я-то думала, что в такую погоду вы с Холтом сидите, обнявшись, дома! Только не говори мне, что он вытолкал тебя из теплой постели и заставил отправиться по магазинам за покупками к Рождеству! – певучим голосом тихо произнесла Лили.

Ощутив острое желание дать Лили пощечину, какой она заслуживала за свою безграничную наглость, Эйнджел холодно сказала:

– Холт на прииске и не вернется в город на праздники.

– Да? – Зеленые глаза Лили округлились от удивления. Ей явно хотелось задать еще несколько вопросов, но она сдержалась. – Что ж, цыпленок, рада была встретить тебя. Желаю веселого Рождества! – И она много значительно коснулась руки Эйнджел своей перчаткой.

Эйнджел сочла ее слова такими же неискренними, как и улыбку на ее ярком лице. Но все же кивнула вежливо и, ухватившись за рулон материи, как утопающий за соломинку, поспешила в очередь к кассе, подальше от всезнающих глаз «старой подруги» Холта.

Ред Гаррет пребывал в ужасном настроении. Это готовы были подтвердить все присутствовавшие в тот вечер в салуне. Разбив вдребезги один стакан, он собирался сделать то же самое со вторым, когда Лили произнесла своим шелковым голосом:

– Хватит, Ред!

Несмотря на ласковость, в ее голосе прозвучала такая властная нота, что шериф воздержался от свое го намерения.

– Шлюхи не смеют приказывать мне! – сузив на литые кровью глаза и обернувшись к Лили, прорычал он.

Лили и глазом не моргнула.

– В моем доме приказываю я! – резко, но спокойно парировала она.

Все наблюдавшие за происходящим облегченно вздохнули, когда Лили, одетая в серебристое сильно декольтированное платье, ленивой походкой подошла к Гаррету и отобрала у него стакан с виски. Со стуком поставив его на стойку бара, она сказала: