Горный ангел - Макаллистер Патриция. Страница 44

– Чему тут учиться, Холт? При необходимости я смогу стрелять не хуже, чем любой житель нашего городка... Что же касается церкви, то мои прихожане поймут меня правильно. Мой предшественник тоже был старателем и время от времени отлучался из города. Кто-нибудь из прихожан на время заменял его в церкви.

Холт чуть не скрипел зубами.

– Нет! – зло выпалил он.

И тут в разговор вмешалась Эйнджел.

– Сделай это для меня, Холт, – нежно проговорила она, все еще держа его руки в своих ладонях. – Клянусь, если ты уедешь один, я поеду вслед за тобой. Возьми с собой Нила. Там, на прииске, вы поближе узнаете друг друга. Знаю, тебе нелегко это сделать, но ты же сам мне когда-то говорил, что нельзя отвечать за ошибки других. Попробуй найти в себе силы для прощения и примирения.

Эйнджел вспомнила своего собственного отца, и глаза ее потемнели от подступивших слез.

– Прошу тебя, Холт, – хрипло прошептала она, – не дай вражде и злобе поглотить вас обоих. Пусть прошлое станет прошлым и начнется будущее.

Холт видел в ее прекрасных голубых глазах любовь и боль одновременно. Он понимал, что Эйнджел не имела ни малейшего представления о том, как много она от него хочет. Но, зная ее характер, он ни минуты не сомневался, что она действительно сядет на лошадь и поскачет за ним, неизбежно замерзнув до смерти на полпути к прииску.

– Ну хорошо, – проворчал наконец Холт. – Я возьму с собой Нила при условии, что Рейчел будет жить с тобой здесь, в этом доме. Раз в неделю один из пас будет навещать тебя и Рейчел. Обещай никуда не выходить с наступлением темноты и постоянно держать все двери и окна на запоре.

– Ну конечно, обещаю! – Эйнджел радостно прижалась к Холту. – Я так рада, что ты согласился! Вот увидишь, такое решение проблемы самое разумное!

Не глядя на Эйнджел, Холт перевел непроницаемый взгляд на Нила:

– Что же касается тебя... не вздумай читать мне проповеди, понятно? Я не собираюсь всю долгую зиму слушать их.

Нил кивнул, не смея улыбнуться. Он знал, что его положение было слишком неустойчиво, чтобы идти даже на малейший риск рассердить Холта.

– Даю слово, брат, что буду одеваться и вести себя как мирянин, пока мы будем вдвоем жить на прииске.

– Смотри, сдержи свое слово! – пригрозил Холт и, повернувшись, быстро вышел из комнаты.

Посмотрев ему вслед, Эйнджел с надеждой повернулась к Нилу:

– Это будет началом вашего примирения, так ведь?

– Да, несомненно. Даже не знаю, что бы я делал, если бы не ваша своевременная помощь!

Впрочем, Нил выглядел не слишком радостным.

– Что-то не так? – не удержавшись, спросила Эйнджел.

– Да. Нет. Я не совсем уверен, – замялся Нил, словно не решаясь пожаловаться Эйнджел. – Дело касается Рейчел.

– Вы не уверены в том, как она отреагирует на ваш отъезд?

В ответ он покачал головой.

– Тут нечто большее, Эйнджел. С ней происходит что-то неладное. Я не могу сказать, что именно, – он беспомощно развел руками, – но она как-то иначе ведет себя. Мне кажется, у нее на сердце какой-то тяжелый груз... Я бы хотел попросить вас, как ее близкую подругу, попробовать узнать, что с ней происходит.

Тщательно следя за выражением своего чуть побледневшего лица и интонациями, Эйнджел ответила:

– Ну конечно, Нил, я обязательно поговорю с ней. Уверена, тут нет ничего серьезного... наверное, просто нервы шалят перед таким важным событием, как свадьба...

– Что ж, очень может быть, – задумчиво со гласился Нил и ушел в свою спальню. Дождавшись, когда его шаги затихли в конце коридора, Эйнджел с облегчением перевела дух. Когда-нибудь тайна Рей чел обязательно выйдет наружу, Нил слишком чувствительный и проницательный человек. Завтра надо будет непременно поговорить с Рейчел и убедить ее, что такая обременительная тайна со временем разрушит фундамент ее брака.

Глава 15

С улицы послышался звон колокольчиков на лошади ной сбруе, и Эйнджел подошла к окну, чтобы посмотреть, что происходит. Шел слабый снег, закатные лучи по-зимнему неяркого солнца освещали заснеженный двор. Подъехав к дому, красные нарядные сани остановились.

Узнав стройную фигурку, выбиравшуюся из саней, Эйнджел улыбнулась и поспешила к двери. Это вернулась Рейчел, навещавшая свою мать, которая жила на другом конце города.

– Боже милосердный! – воскликнула Рейчел, бросаясь в объятия Эйнджел. – Я уж думала, что мы никогда не доберемся! Мама говорит, что такого глубокого снега не было с зимы 1868 года!

Я так рада, что ты благополучно вернулась, —

отозвалась Эйнджел. – Я уже начинала волноваться.

Рейчел помахала рукой матери, оставшейся в санях, и Эйнджел последовала ее примеру. Сани тронулись в обратный путь, увозя миссис Максвелл домой. Закрыв на засов дверь, Эйнджел помогла подруге раздеться и повесила ее промокшую шерстяную накидку к огню сушиться.

– Несомненно, в этом году Рождество будет снежным. Интересно, как там наши мужчины... – сказала Рейчел, входя вслед за Эйнджел в комнату и потирая закоченевшие руки.

– Вчера заезжал ненадолго Холт, – сказала Эйнджел нарочито равнодушным тоном. Здесь, в этой самой комнате, между ней и Холтом произошла весьма неприятная, напряженная сцена. Она умоляла его остаться на Рождество, до которого оставалась всего неделя. Но он, не колеблясь ни минуты, отказался. Он не стал ничего объяснять, не говоря уж о том, чтобы просить прощения, просто сказал «нет» не терпящим возражений тоном. На праздники при едет Нил, а не Холт. Он слишком дорожит прииском! Эйнджел пыталась убедить его, что в конце концов прииск принадлежит ей и ничего с ним не случится, если Холт проведет несколько дней в городе. Даже бандиты оставляют свои грязные дела на время рождественских праздников. Но все было напрасно.

Вот уже три недели братья Мерфи жили в горах. Если бы не Рейчел, Эйнджел давно бы сошла с ума.

То, что поначалу было приятельскими отношения ми, теперь переросло в крепкую дружбу. В течение недели Рейчел жила вместе с Эйнджел, уезжая на выходные к матери. Вначале Пруденс Максвелл была против того, чтобы ее дочь всю неделю жила вместе с Эйнджел в доме пастора, но потом привыкла к та кому порядку вещей.

Собственно говоря, если бы не тот ужасный инцидент, произошедший между Эйнджел и Лили Валентайн, миссис Максвелл и вовсе не беспокоилась бы за свою дочь. Однако любимой темой разговоров ее подруг до сих пор была та ссора между Эйнджел и Лили, когда жена Мерфи гналась за городской шлюхой до самого публичного дома. Женщина, позволявшая себе такое, не могла быть подругой Рейчел!

– Мы с мамой опять поссорились, – сказала Рей чел. – Она считает, что я должна вернуться домой и жить там, по крайней мере до свадьбы.

– Но ведь свадьба будет только весной, Рейчел. Неужели твоя мать хочет на всю зиму лишить тебя женского общества?

Рейчел скорчила кислую мину.

– Да нет, не в этом дело. Она считает, что Жюстина Гаррет или Салли Уилсон гораздо более подходящая компания для такой, как она говорит, невинной девушки, как я, а ты, по ее понятиям, слишком светская женщина!

Эйнджел улыбнулась, протягивая руку за пяльцами, оставленными ею на подлокотнике кресла, и снова удобно усаживаясь у огня.

– Что ж, возможно, она права. Может быть, я дурно влияю на тебя, а?

– Вовсе нет! У меня никогда не было такой подруги, как ты, Эйнджел, с которой я могла бы делиться самыми сокровенными мыслями, говорить буквально обо всем на свете, не имея нужды притворяться, и которая могла бы ответить на мои не совсем невинные вопросы!

Обе женщины рассмеялись, и Рейчел, скинув ботинки, завалилась на диван, вытянув ноги в чулках.

– Прямо не знаю, – вздохнула Рейчел, – конечно, она моя мать и желает мне только добра, но почему после выходных, проведенных дома, мне кажется странным, что я не ушла из него еще несколько лет назад? «Сделай это, не делай того, надень вот это...» Нет, от этого можно сойти с ума! Знаешь, будь я хоть чуточку храбрее, я бы сбежала и стала петь в салуне, как Лили!