Тьма перед рассветом - Макбейн Лори. Страница 58

— Ты удивила меня, Рея. Мне всегда казалось, что ты на редкость наивна. Да, ты права, я верил своему опекуну, как себе. Я доверил бы ему свою жизнь, а не то что земли.

— Но почему он так стремился уничтожить тебя, Данте?

Данте подавил тяжелый вздох. — Ему ненавистно само имя Лейтонов. Он ненавидит Мердрако и все то, что он олицетворяет собой. Зависть и злоба душили его, превратившись в жгучую ненависть из-за того, что случилось много лет назад. Целью жизни для него стало сокрушить Мердрако и он обвел нас с матерью вокруг пальца, как последних дураков. Она пыталась предостеречь меня, но … — в голосе Данте звучала горечь и жажда мести, которую он лелеял в своей душе много лет.

— Тогда почему же ты так доверял ему? — нетерпеливо спросила Рея, стараясь разгадать выражение его лица.

— Он был очень умен. Всегда старался казаться мне другом. В его заботе обо мне было что-то отцовское, он так тревожился из-за меня, а потом делал вид, что убит горем, когда меня обвинили в убийстве. Вполне добропорядочный, достойный джентльмен. Впрочем, любовь моя, все это было так давно, а теперь я не могу думать ни о чем, кроме тебя. После такой долгой разлуки ты наконец рядом со мной.

Чуть отпрянув, Рея пристально вглядывалась в лицо мужа. — Данте, а где сейчас твой опекун? Он ещё жив?

Данте молчал. Молчал слишком долго, как показалось Рее.

— Где он сейчас, Данте?

— Скоро будет гореть в аду, а пока что живет в Вулфингволд Эбби. И куда бы он не ехал, ему не свернуть с той единственной тропинки через дюны, ведущей к Мервест Кросс, где пересекаются дороги, ведущие на юг и на север. И там он не может не видеть сторожевых башен Мердрако, гордо устремившихся в самое небо. И тогда, я знаю, он думает обо мне. Он знает, что я где-то в этом мире и жду того дня, когда смогу послать его в ад.

Глава 10

Данте ничуть не был удивлен, когда на следующее утро ему передали, что герцогиня настаивает на встрече с ним. Знакомство и так чересчур долго откладывалось, и у Данте возникло подозрение, что терпение её светлости находится на пределе, особенно если учесть, что она вполне могла быть в курсе последних гнусных сплетен по поводу темного прошлого её новоиспеченного зятя.

— Постарайтесь ей понравиться, милорд, — наставлял Кирби своего капитана, беспокойно шевеля бровями. Приподнявшись на цыпочки, он смахнул парочку кошачьих волосков с рукава Данте.

— О Господи, Кирби, я всегда вежлив с дамами.

— Да, да, особенно, если вам что-нибудь нужно. Но предупреждаю, герцогиня — женщина необычная, и на неё ваши льстивые речи вряд ли подействуют, — осторожно предупредил его Кирби, — У неё зоркий глаз, у этой леди. И вы сами это увидите, когда встретитесь с ней лицом к лицу, конечно, если будете достаточно наблюдательны, — добавил маленький дворецкий, оглядев своего капитана с ног до головы критическим взглядом. — Ну, вроде все в порядке, — решил он наконец. Каштановые густые волосы Данте, которые обычно вились непослушными кольцами, были тщательно зачесаны назад и туго стянуты черной лентой. Ослепительно белый, завязанный сложным узлом галстук красиво выделялся на фоне бронзового от загара лица. Капитан был тщательно выбрит и слегка надушен. Желтовато-коричневые бриджи по прежнему ловко обтягивали длинные, мускулистые ноги, и даже несмотря на то, что всего лишь один шелковый чулок красовался на виду, это ничуть его не смущало, скорее придавало его милости вид завзятого законодателя мод. Сильные руки были затянуты в перчатки испанской кожи. — Вот теперь вы стали похожи на порядочного человека, — преподнес напоследок сомнительный комплимент Кирби.

— Спасибо. Теперь мне не страшно предстать перед придирчивым взглядом даже самой хозяйки замка, — насмешливо скривился Данте. Но его напускное безразличие скрывало глубоко таящийся страх. Если знакомство с герцогиней пройдет не так уж гладко, а бесстрашный капитан почти не сомневался в этом, последствия его могут катастрофическими для их с Реей отношений. Ее и так сильно беспокоила все растущая холодность отца по отношению к мужу, а уж если к нему присоединится и мать, то напряженность ещё больше усилится. И Данте, сцепив зубы, поклялся в душе во что бы то ни стало заставить герцогиню принять его. Будь все проклято, он не мог сейчас потерять Рею!

— Не забудьте свой подарок, который вы собирались преподнести её светлости, — напомнил Кирби, нагнав его на полпути к двери. — Довольно-таки странная вещь для подарка герцогине, я бы сказал, — проворчал он, передавая сверток Данте. Роскошный букет цветов или даже драгоценность в данном случае подошли бы куда больше, но попробуйте убедить некоторых людей, когда они уже успели вбить себе что-то в голову.

— Но ведь тебя никто и не спрашивает, Кирби, — огрызнулся капитан со своей прежней усмешкой, которая делала его похожим на дьявола. Ничего не ответив, коротышка-дворецкий приоткрыл дверь и долго смотрел ему вслед, пока капитан медленно и осторожно шел по коридору, зажав в одной руке трость, а другой прижимая к груди странный подарок герцогине.

Лакей в бело-голубой с золотом ливрее и тщательно напудренном парике бесшумно отделился от стены, распахнул перед ним двери и отскочил в сторону, пропуская Данте в маленькую гостиную герцогини.

— Лорд Данте Джейкоби, ваша светлость! — провозгласил он так торжественно, что Данте споткнулся, невольно представив себе, как лакей незаметно накинет на голову черный капюшон палача и опустит тяжелый топор на шею незваного гостя.

Остановившись в центре небольшой гостиной на роскошном ковре, Данте огляделся по сторонам, его недоумение росло с каждой минутой. Он мог бы поклясться, что только что слышал веселое щебетание какой-то пичужки, но видневшиеся за окном ветви деревьев были пусты и голы. Если бы не это, никому бы и в голову не пришло подумать о суровой зиме, находясь в этой комнате. Здесь царило вечное лето с его щедрым, ласковым солнцем. Белый потолок с пилястрами и орнаментом в виде завитков с позолотой, изящная вызолоченная резьба на стенах создавали иллюзию комнаты, полной света и воздуха, а хрустальные подвески канделябров ослепительно сверкали. По обе стороны камина стояла парочка изящных кресел с подголовниками, обитых тканью с нежным узором из лилий, напротив Данте увидел козетку бледно-желтого китайского шелка.

Похоже, комната была совершенно пуста, если не считать услышанного пару мгновение назад странного чириканья. Данте уже было повернулся, чтобы уйти, как вдруг его внимание привлекло какое-то движение на одном из широких подоконников.

Он был потрясен, увидев женщину, удобно примостившуюся у окна. Одетая в роскошное платье из сверкающей парчи цвета морской волны с пышной пеной кружев, которые подчеркивали глубокий вырез корсажа и изящным каскадом спадали с плеч, она показалась Данте призраком из его прошлого. Черные, как крылья ворона, волосы были уложены в простую прическу, а несколько непокорных локонов, выбившись из нее, только подчеркивали красоту плеч, гладких, как слоновая кость.

Ошеломленный Данте потряс головой, словно не сомневаясь в том, что прелестное видение тут же растает в воздухе, а он очнется в своей постели, ещё не придя в себя от ночного кошмара. Но когда он снова решился открыть глаза, женщина по-прежнему сидела на подоконнике. Теперь он заметил, что возле неё примостились двое светловолосых детишек, они жадно вслушивались в нежную мелодию, которую женщина извлекала из миниатюрного органчика.

Малыши то и дело тянулись к ней, что-то шепча на ухо, женщина смеялась мягким, ласкающим смехом и продолжала крутить ручку органа. Через пару минут она остановилась. Обернувшись, герцогиня встретилась взглядом с оцепеневшим от изумления Лейтоном и приветливо улыбнулась.

— Прошу меня простить, лорд Джейкоби, что я сразу не приветствовала вас, — произнесла она нежным, чуть хрипловатым голосом. Если бы Данте не был так ошеломлен, он бы заметил, что герцогиня воспользовалась случаем хорошенько рассмотреть его, когда он стоял посреди комнаты, застыв от изумления.