Тьма перед рассветом - Макбейн Лори. Страница 59

— Лорд Джейкоби? С вами все в порядке? А то вы похожи на человека, увидевшего привидение, — промурлыкала она , не отдавая себе отчет, что почти угадала. Сабрина Доминик, красавица-герцогиня и мать Реи Клер была той самой женщиной, которой когда-то двадцать лет назад был так очарован юный Данте Лейтон.

— Прошу вас, садитесь, — приветливо пригласила его герцогиня, не понимая, почему её зять, застыв, как изваяние, продолжает смотреть ей в лицо каким-то странным взглядом. Он все не двигался, и она почувствовала себя неуютно.

И внезапно Данте Лейтон разразился смехом. Вначале он смеялся тихо, но потом вдруг оглушительно захохотал. Это был смех человека с диким, необузданным темпераментом, который привык скорее рисковать, чем принимать свою судьбу такой, какая она есть, и который все поставил на кон, чтобы поймать за хвост удачу. Перепугавшись не на шутку, герцогиня прижала к себе детей. Но те, похоже, ничуть не испугались и, не исключено, даже нашли забавным высокого мужчину, который оглушительно хохотал, опираясь на трость. Их серебристый, детский смех вторил хриплому смеху Данте.

Ее светлость герцогиня, надменно вздернув тонкие брови, пристально вгляделась ему в лицо. Ей пришло в голову, что он, возможно, не в себе, и она уже было протянула руку, чтобы позвонить и позвать слуг, стоявших за тяжелыми двойными дверями. Внезапно смех Данте оборвался. Почувствовав её тревогу, он отвел в сторону трость, на которую до этого опирался и с достоинством поклонился.

— Прошу простить, ваша светлость, — с трудом, наконец, выговорил Данте, — Я был настолько поражен, увидев вас …

— В самом деле? — холодно улыбнулась герцогиня, — До сих пор мне как-то не приходилось сталкиваться с такой странной реакцией незнакомых людей и уж тем более никто до сих пор не смеялся мне в лицо, — заявила она, с царственной надменностью вздернув маленький подбородок. Присутствуй при этом разговоре верный Кирби, он бы предпочел собственными руками вздернуть капитана на нок-рее Морского Дракона, ибо он делал именно то, от чего верный слуга его не раз предостерегал.

— Прошу вас принять мои нижайшие и искреннейшие извинения, я совсем не хотел обидеть вас, — произнес Данте, улыбнувшись с присущим ему колдовским очарованием. Даже для оскорбленной герцогини было трудно удержаться, чтобы не поддаться исходившему от него дьявольскому соблазну, казавшемуся столь естественным для этого загадочного капитана Морского Дракона.

— Тогда объясните мне, что же вас так рассмешило? — кислым тоном произнесла герцогиня, по-прежнему не отрывая холодных, настороженных глаз от его лица.

— Я подумал, ваша светлость, — Данте шагнул к ней, — что вы совсем не изменились за те двадцать лет, что мы с вами не встречались. Я бы даже сказал, что вы стали ещё прекраснее, чем тогда, если, конечно, такое возможно, — прозвучал дерзкий ответ и Сабрина Доминик была и польщена, и чуть-чуть сконфужена, ведь она не могла не почувствовать полнейшую его искренность. Только вот подобного комплимента она никак не ожидала.

— Прошу меня простить, лорд Джейкоби, но боюсь, я не совсем вас поняла. Разве мы когда-то встречались? В таком случае я совершенно уверена, что не забыла бы вас, — учтиво откликнулась герцогиня, но встревоженный взгляд прекрасных глаз выдал волнение, с которым она пыталась вспомнить, где же она могла прежде видеть своего новоиспеченного зятя.

— Мы познакомились, когда я был ещё шестнадцатилетним юнцом. Вы были заняты разговором с несколькими джентльменами постарше, а я стоял напротив, пожирая вас взглядом. Помнится, я тогда подумал, что никогда ещё не встречал такой красивой женщины, хотя, уверен, в то время вы были едва ли старше меня. Казалось, вы жадно ловите любой мужской взгляд, обращенный на вас, но почему-то мне показалось, что вы несчастны. Такая гордая, такая надменная, вы как будто предупреждали любого — не тронь меня! Да любой из окружавших вас джентльменов заложил бы душу Дьяволу, лишь бы коснуться вас!

— Ах, как странно! — пробормотала Сабрина. Ее прекрасное лицо чуть затуманилось, а мысли унеслись далеко назад, когда она только стала выезжать в свет. Да, он прав, то было не очень счастливое для неё время .

— Вскоре после этого вечера, где впервые увидел вас, я вернулся к себе в Девоншир, и больше не слышал ни вашего имени, ни того, что вы вышли замуж за Люсьена Доминика. Когда на следующий год я снова приехал в Лондон, никто, похоже, не знал о вас. И больше мы никогда не встречались. Конечно, моя жизнь в те годы в основном протекала за карточным столом и другими развлечениями, приличествующими юному джентльмену, я редко бывал в тех местах, где собиралось дамское общество. Прошло всего несколько лет и я покинул Англию. И теперь вот увидел вас снова, вы оказались матерью Реи … — Данте потряс головой, словно не веря своим глазам. — за все эти годы я не мог выкинуть из памяти ни ваше лицо, ни эти незабываемые фиалковые глаза. Только теперь я понимаю, почему Рея все время казалась мне странно знакомой. Меня это все время смутно тревожило, — его серебристо-серые глаза сузились, словно он сравнивал мать и дочь.

— Ах, как давно это было, и вы так живо вызвали в моей памяти все, что случилось в тот вечер, — мягко улыбнулась герцогиня, пристально вглядываясь в лицо человека, который завладел сердцем её дочери. Ее улыбка впервые потеплела и смягчилось надменное выражение глаз. — Как жаль, что вы не осмелились подойти ко мне в тот вечер, хотя бы для того, чтобы сказать несколько слов. Мне кажется, нам было бы о чем поговорить, ведь, если не ошибаюсь, мы чем-то похожи. Я так отчаянно нуждалась в друге, мечтая в то время лишь обо одном — как можно быстрее вернуться в Веррик Хаус, домой в Суссекс. Вскоре после того вечера я так и сделала. Прошло немного времени, и мы с Люсьеном обвенчались, а после этого он и привез меня в свой замок. Вскоре на свет появилась Рея Клер и мы все вместе с удовольствием проводили время в поместье. Наша семейная жизнь текла гладко, без сумасшедшей суеты лондонских сезонов и светских приемов, которые порой так утомляют.

Данте Лейтон немного помолчал. — Да, жаль что у меня не хватило решимости подойти, — кивнул он наконец и вдруг почувствовал себя так непринужденно, словно эта женщина была ему другом многие годы.

— Кто это? — с любопытством прошептал один из малышей, прижимаясь к герцогине.

— Это Данте Лейтон, маркиз Джейкоби, он муж вашей сестры Реи. Поздоровайтесь, Эндрю, Арден, — сказала она, ласково поглаживая золотистые локоны детей.

— Ты смешной, — вместо приветствия неожиданно заявил Эндрю и весело захихикал, переглядываясь с сестричкой. Данте шагнул к ним, но неугомонные близнецы ещё сильнее развеселились.

— Ты похож на кролика! — восторженно взвизгнула Арден.

— Дай-ка я угадаю — ты обожаешь тарталетки с джемом, — весело отозвался Данте, его усмешка стала ещё шире, когда он получше разглядел младших отпрысков. Может быть, подумалось ему, и мой первенец унаследует эти золотистые волосы Домиников.

— А как ты догадался? — допытывалась малышка, вытаращив от удивления глаза.

— А я всегда знаю, что нравится маленьким девочкам вроде тебя, — совершенно серьезно отозвался Данте.

— И вы так же хорошо знаете, что нужно Рее Клер, лорд Джейкоби? — невозмутимо осведомилась герцогиня.

— Моя любовь, но это у неё уже есть, — просто ответил Данте, прекрасно понимая, что все его богатство не имеет ровно никакого значения для этой женщины.

— Ну, так значит у неё есть все, — с теплой улыбкой промурлыкала герцогиня. — Прошу вас, садитесь. Нам о многом нужно поговорить, ведь я почти ничего не знаю о вас, Данте Лейтон, — сняв обоих близнецов подоконника, она усадила их поиграть на ковре. Положив орган так, чтобы проказливые ручки ни в коем случае не могли его достать, она удобно устроилась на диване и осторожно расправила пышные юбки. Данте Лейтон устало прикрыл глаза, чувствуя, что просто не в состоянии вести непринужденную светскую беседу. Он до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что она — мать его Реи. Если раньше его и грызли порой неясные сомнения, правильно ли он поступил, женившись на Рее, то теперь они бесследно исчезли. Колесо судьбы сделало полный оборот. Его встреча с Реей была предопределена свыше. Ничто теперь не смогло бы убедить его в обратном.