Будни - Макбейн Эд. Страница 21

Чтобы заработать на хлеб, Капек решил попытаться втянуть пьяного в задушевную беседу. Детектив уже почти час торчал в баре, изучая посетителей, стараясь определить, кто из них завсегдатай, а кто заглядывает иногда, кто из них наверняка его узнал, а кто и не догадывается, что он легавый. Карл действовал, как он надеялся, конспиративно: зашел в телефонную будку, якобы позвонить, сходил в туалет, три-четыре раза был у музыкального автомата, рассматривая всех сидевших в зале во время своих вояжей. Но всегда возвращался к стулу у стойки, где он мог слышать беседу бармена и человека в темно-синем костюме. Детектив открыл принесенную с собой газету и развернул ее на спортивной странице. Он делал вид, что занят результатами вчерашних скачек, а сам напряженно прислушивался к каждому слову человека в синем костюме. Дождавшись, когда бармен отойдет в другой конец бара, Калек решился:

– Сраная кобыла, никогда вовремя не приходит! – пробормотал он.

– Прошу прощения? – человек в синем костюме повернулся к полицейскому лицом. Он уже был крепко поддат, начав напиваться, вероятно, еще дома, до официального открытия бара. Мужчина смотрел на Капека с видом человека, стремящегося жить в согласии со всеми, даже если кто-то из них окажется детективом полиции. Человек не знал, кто был на самом деле Капек, во всяком случае, не подавал вида. А тот, в свою очередь, не спешил его об этом проинформировать.

– Интересуешься пони? – спросил его Капек.

– Позволяю себе иногда небольшую ставочку, – ответил мужчина.

У него были затуманенные синие глаза и нос в голубых прожилках. Белая рубашка казалась неглаженной, широкий голубой галстук завязан неряшливо, костюм измят. Рука с зажатым в ней высоким стаканом с виски покоилась на стойке.

– Я говорю, эта кляча девять раз из десяти бывает в фаворитах, но никогда не приходит первой, когда надо, зараза! Не иначе, там у жокеев все схвачено.

Приближался бармен. Капек бросил на него предупреждающий взгляд: «Не мешай! Ты свое дело делаешь – я свое». Бармен остановился на полпути, круто развернулся и направился к другому клиенту.

– Меня зовут Карл Капек, – представился полицейский и свернул газету, приглашая к продолжению разговора, – я уже двенадцать лет играю на скачках, а круто подфартило только раз.

– На сколько? – поинтересовался мужчина в синем костюме.

– Четыреста долларов в длинном забеге. С двухдолларовой ставки. Вот это был шик! – Капек улыбнулся и покачал головой, вспоминая прелесть хорошего выигрыша, в действительности никогда не имевшего места. Самым крупным кушем в его жизни был химический набор, выигранный на благотворительной ярмарке в церкви.

– Давно это было? – спросил человек в синем костюме.

– Шесть лет назад, – Капек усмехнулся.

– Не успел и проспаться, что называется, – поддержал его человек и тоже усмехнулся.

– Как тебя зовут? – детектив дружески протянул руку.

– Леонард Сатерлэнд. Для друзей Лэнни.

– Добрый вечер, Лэнни, – мужчины пожали друг другу руки.

– А ты для друзей кто? – спросил Лэнни.

– Карл.

– Приятно познакомиться, Карл.

– Мне тоже.

– Моя игра – покер. Скачки, прости меня, Карл, для сопляков. А в покере надо думать.

– А то! – согласился Капек.

– Ты правда только пиво тянешь? – вдруг спросил Лэнни.

– Что?

– Я смотрю, ты только пиво тянешь. Если не возражаешь, Карл, я сочту для себя за честь заказать для тебя что-нибудь посерьезнее.

– Рановато пока, – извиняюще улыбнулся Капек.

– По рюмашке никогда не рано, – улыбнулся в ответ Лэнни.

– Я вчера перебрал, – объяснил Капек и вздрогнул.

– Я каждый день перебираю, – возразил Сатерлэнд, – а по рюмашке все равно не рано.

И в доказательство опрокинул в себя полстакана.

– М-м-м, проклятая, – произнес он и кашлянул.

– Ты всегда здесь пьешь? – поинтересовался полицейский.

– Ухм? – переспросил Лэнни.

Его глаза слезились. Из заднего кармана он извлек носовой платок и промокнул их. Потом снова кашлянул.

– В этом баре?

– А-а. Я кочую, кочую, – Лэнни помахал в воздухе пальцами, показывая, как он кочует.

– Я к тому, – продолжал Капек, – что я сидел здесь вчера вечером, а тебя не заметил.

– Не-а. Я здесь был, – возразил Лэнни, хотя детектив это уже знал, так как подслушал беседу между Лэнни и барменом, обсуждавшими небольшой инцидент, произошедший в баре «Семнадцать» вчера вечером. Бармену пришлось вышвырнуть двадцатилетнего клиента, слишком шумно выражавшего свои взгляды на снижение возрастного избирательного ценза...

– Ты был, когда выкинули того парня? – спросил Капек.

– О, да.

– Не видел тебя.

– Да был. Здесь и был, – сказал Лэнни.

– Сидел здесь один моряк, – начал забрасывать удочку сыщик.

– Ухм? – переспросил Лэнни с вежливой улыбкой, затем поднял стакан и влил в себя остальное виски. Он сказал: «М-м-м, проклятая», кашлянул, промокнул глаза, только потом произнес:

– Да-да. Только он пришел потом.

– После того, как выкинули парня?

– Да. Намного позже. А ты был здесь, когда пришел моряк?

– А как же! – заверил его Капек.

– Странно, что мы не видели друг друга, – Лэнни передернул плечами и подозвал бармена. Тот нехотя подошел, предупреждая детектива взглядом: «Этот парень постоянный клиент. Я очень обижусь, если потеряю его твоими стараниями».

– Да, Лэнни? – отозвался бармен.

– Еще двойной, пожалуйста. И моему другу, что он хочет.

Бармен снова предупреждающе посмотрел на Капека. Детектив невозмутимо выдержал взгляд и сказал:

– Мне только пиво.

Бармен кивнул и отошел.

– Тут вчера девчонка была, – продолжал свое Капек, – помнишь?

– Какая девчонка?

– Негритяночка в красном платье.

Лэнни следил за барменом, наполнявшим его стакан.

– Ухм?

– Негритяночка в красном платье, – повторил Капек.

– О, да. Белинда.

– Белинда, а дальше?

– Не знаю.

Его глаза посветлели, когда бармен вернулся с виски и пивом.

Лэнни немедленно поднял стакан и опрокинул его в себя.

– М-м-м, проклятая, – сказал он и кашлянул.

Бармен навис над ними. Капек столкнулся с ним взглядом, решил, что тот тоже хочет поучаствовать в разговоре, и спросил:

– А ты знаешь?

– Что знаю?

– Здесь была вчера девчонка в красном платье, Белинда. Фамилию знаешь?

– Я? – бармен поднял брови. – Я глух, слеп и нем.

Он помолчал.

– Он из полиции, Лэнни. Ты знаешь это?

– О, да, разумеется, – произнес тот и без чувств свалился со стула. Капек встал, подхватил Лэнни под мышки и отволок его в одну из кабинок. Он ослабил на нем галстук и повернулся к бармену, который стоял рядом, уперев руки в бока.

– Ты всегда продаешь пойло перебравшим?

– А ты всегда задаешь им вопросы? – парировал тот.

– Давай-ка и ты ответь на парочку, – отрубил Капек. – Что за Белинда?

– Никогда не слышал.

– Ладно, пусть и она тогда про меня ничего не услышит.

– А?

– Тут ты старался этому другу поведать, что я полицейский. Я тебе прямо говорю: я ищу эту Белинду, черт с ней, с ее фамилией. Если она вдруг об этом узнает, я считаю тебя ее соучастником. Тебе нужны неприятности?

– Кого ты пугаешь? У меня все чисто. Не знаю я никакой Белинды и никаких дел с ней не имею. Так что заткнись со своим «соучастием».

– Постарайся забыть, что я здесь был. А то и «соучастие» обнаружится, понял?

– Ой-ой, как страшно!

– Ты знаешь, где он живет? – Капек указал на Лэнни.

– Знаю.

– Он женат?

– Да.

– Позвони жене. Пусть заберет его.

– Она его убьет, – бармен посмотрел на Лэнни и покачал головой. – Пусть проспится, я его потом отправлю домой. Не переживай.

Когда Капек уходил из бара, бармен уже что-то говорил нежным и добрым голосом мертвецки пьяному Лэнни.

Рамон Кастаньеда, облаченный в одну нижнюю рубаху, открыл дверь перед Дельгадо: