Озорство - Макбейн Эд. Страница 64

И Кольберт, абсолютно уверенный в своем безупречном знании законов, с готовностью удовлетворил требование сыщиков.

Когда этот вопрос был решен, Клинг произнес:

— Мистер Кольберт, мы хотели бы кое-что показать вам, а потом попросим вас кое-что сделать для нас. После этого мы позвоним в окружную прокуратуру и пригласим сюда следователя. Прежде всего мы покажем вам ответ, полученный нами по факсу из дактилоскопической лаборатории. Согласно заключению экспертов, отпечатки ваших пальцев полностью совпадают с отпечатками, снятыми нами с банок с красками, которые мы обнаружили в шкафу вашего компаньона. Не желаете ли ознакомиться с ответом?

Кольберт прочитал факс.

И не сказав ни слова, вернул его сыщикам.

— А теперь мы хотели бы ознакомить вас с подписанными письменными показаниями девушки... женщины по имени Мириам Хартман, которая уверенно опознала вас как человека, купившего у нее эти банки с красками после полудня 25-го марта. Не желаете ли ознакомиться с этим документом, сэр?

Кольберт прочитал подписанные письменные показания Мириам.

И вернул их сыщикам.

— А теперь, сэр, мы попросим вас сделать вот что... если вы...

— Мы хотим, чтобы вы сделали вот что, — нетерпеливо прервал коллегу Паркер. — Напишите на этом листе бумаги слова, которые мы вам сейчас продиктуем. Вот что мы хотим, чтобы вы сделали, сэр, — прибавил он и бросил быстрый взгляд на Клинга.

— Не желаю отвечать ни на какие вопросы, — сказал Кольберт.

— А мы и не задаем вам никаких вопросов, сэр, — возразил Клинг. — Хотя вы отказались от своего права на адвокатскую защиту и заявили, что будете защищать себя сами, однако согласились отвечать на любые наши вопросы. Но у нас сейчас нет к вам вопросов, сэр. Есть только просьба. Это все равно что если бы мы попросили вас надеть шляпу, прикоснуться пальцем к носу, предстать перед свидетелем, чтобы он опознал вас, позволить взять отпечатки ваших пальцев...

— Что мы уже, кстати, и сделали, — прервал коллегу Паркер и подумал: «Без твоего разрешения, будь ты проклят».

— Это то, что можно назвать различием между свидетельскими и несвидетельскими показаниями, — пояснил Клинг.

— Так что вы хотите, чтобы я написал? — спросил Кольберт.

— Всего лишь пять слов, — ответил Клинг и протянул ему через стол бумагу и ручку.

Кольберт взял ручку.

— Я вас слушаю, — сказал он.

— Я убил...

— Нет, я не буду...

— ...троих...

— писать это, — заявил Кольберт и бросил ручку, словно она обожгла его.

— Я думаю, вы знаете, что суд может принудить вас написать эти слова, — предупредил его Клинг.

— Ну что же, получите требование суда, — произнес Кольберт.

— Вы затеяли с нами тяжелую игру, да? — спросил Паркер.

— Я не желаю, чтобы меня обвиняли в убийстве. Вас это удивляет?

— Вас пока никто ни в чем не обвиняет, — возразил Паркер. — Так запрашивать нам требование суда или нет? Я обращусь в суд с устным ходатайством, и судья...

— Ни один нормальный судья не потребует...

— Спорим?

— Вы не можете заставлять меня писать признание.

— О чем вы говорите, мистер Кольберт? — удивился Клинг. — Никакое это не признание. Нам нужно только...

— Нет? Так вы же хотите, чтобы я написал, что убил троих...

— Нам нужен только образец вашего почерка — и все. Вы это отлично понимаете.

— И это все, да?

— Мы зря теряем время, — сказал Клинг. — Ходатайствовать о выдаче требования или нет? Даю руку на отсечение, что судья подпишет требование ровно через три секунды.

— А пока давай запросим ордер на обыск его квартиры, — предложил Паркер. — Поищем чертово орудие убийства.

— Не будем искушать судьбу, — произнес Клинг. — А вы что об этом думаете, мистер Кольберт? Подавать нам в суд ходатайство? Или вы напишете то, что мы вас просим, без нервотрепки и волокиты?

— Только после того, как вы предъявите требование суда, — заявил Кольберт.

Клинг вздохнул.

Глава 12

В ту же пятницу в четыре часа дня Нелли Бранд пыталась навести хоть какой-то порядок на своем рабочем столе, чтобы со спокойной душой в пять часов покинуть кабинет. И в этот момент зазвонил радиотелефон. Весь сегодняшний день она безуспешно старалась забыть о существовании сводки. Сегодня была годовщина ее свадьбы, и ей так хотелось поскорее добраться домой, принять душ и в блеске красоты и очарования отпраздновать при свечах с мужем это романтическое событие. Сводка содержала перечень убийств. В нашем городе квалифицированные или просто опытные окружные прокуроры сталкиваются с ней примерно каждые шесть недель, и не реже одного раза в сутки их вызывают на расследование убийства. Определитель номера радиотелефона показывал номер 377-8024. Восемьдесят седьмой участок. Она подняла трубку, звонил Мейер Мейер, с которым ей иногда приходилось сотрудничать. Он спросил, не смогла бы она прямо сейчас приехать к ним на окраину. Они на пороге раскрытия убийства второй степени.

Нелли вздохнула и ответила:

— Приеду.

Она надеялась, что ее там долго не задержат, хотя такого в ее практике ни разу не случалось. Позвонила Гэри, предупредила его, что задержится, выскочила на улицу и села в такси, проезжавшее по Высокой улице мимо здания окружной прокуратуры.

Войдя в знакомое ей здание участка, она кивнула дежурному сержанту и поднялась по окованным железом ступенькам лестницы на второй этаж. Она была одета в хорошо сшитый синий костюм, белую блузку с широким галстуком, а обута в туфли-лодочки цвета морской волны на низком каблуке. Много лет она коротко стригла волосы, а теперь они у нее отросли и золотисто-песочными волнами падали на щеки. Мейер и Хейз ожидали ее в комнате следственного отдела.

— Не будем терять время, — предложила она. — Поработаем в темпе.

Мейер ввел ее в курс дела.

— Как вы думаете, — спросил он, — тянет на убийство второй степени?

— Давайте допросим задержанного, — сказала Нелли.

Как только сыщики сказали Гамильтону, что повезут его в больницы, находящиеся в разных частях города, он сразу же потребовал себе адвоката. Приглашенный Гамильтоном адвокат недавно защищал интересы его дочери на бракоразводном процессе. Звали его Мартин Кэмбелл, и выглядел он, по мнению Мейера, чуть старше пятидесяти лет. К этому времени было проведено несколько опознаний, и Кэмбелл советовал своему клиенту не отвечать больше ни на какие вопросы.

Но Гамильтону вся эта процедура, казалось, доставляла огромное удовольствие. Возможно, он надеялся выйти сухим из воды, а быть может, и в самом деле был невиновен.

Сыщики тщательно исследовали все правовые проблемы и убедились, что Гамильтон согласен отвечать на вопросы.

Даже на видеосъемку согласился, несмотря на возражения Кэмбелла. Адвокат понял, что зря старается. Нелли одарила его взглядом, который, казалось, говорил: «Эй, адвокатишка, не заводись со мной в такой важный для меня день». И Кэмбелл удовольствовался только тем, что настоял на стенографировании допроса. На тот случай, если кому-нибудь вздумается испортить магнитную ленту с видеозаписью. Интересно, кому такое может вздуматься?

— Мистер Гамильтон, — начала Нелли, — я хочу, чтобы вы засвидетельствовали, что, несмотря на возражения вашего адвоката, вы добровольно согласились ответить на все мои вопросы.

— Да, согласился.

— Отлично. Полицейские сказали мне, что вы были уверенно опознаны тремя лицами...

— Двое из них не правоспособны, — уточнил Кэмбелл.

— Выключите камеру, — тотчас же приказала Нелли.

Оператор озадаченно посмотрел на нее и нажал на клавишу «Выключено».

— Адвокат, — возразила Нелли, — здесь у нас не суд, действующий по нормам процессуального права, и ваш клиент не приносил присягу перед тем, как давать показания. Он согласился ответить на мои вопросы. Больше того, он согласился на видеозапись допроса. Так что я хотела бы продолжать разговор с ним без вашего вмешательства.