Развод. Украденное счастье - Попова Елена. Страница 8

– Хорошо, – вздыхает она. – Прости, если я что-то не так сказала. Но все же очень прошу тебя поговорить с ней. Мне будет спокойнее, если ты запретишь ей подходить к ребенку. Влад, я разбираюсь в людях и знаю, на что способна оскорблённая женщина. Ты бы видел какими глазами она на меня смотрела, и…

– Закрыли тему! Жди, я скоро буду.

Меня словно током бьет, когда она что-то говорит про мою жену. Я прекрасно знаю свою Аню. Она и мухи не обидит.

Да, она очень зла на меня и Марину, но никогда не причинит никому вреда, чтобы отомстить нам. Это не про мою жену.

После вчерашнего эмоционального разговора мы разошлись по разным комнатам. Я остыл, пожалел о своих словах, и решил, что нужно ещё раз спокойно обо всем поговорить.

Утром, когда я спустился на кухню, застал жену у плиты.

– Ань, я хочу извиниться за вчерашнее.

– Не утруждайся, – не оборачиваясь, бросила она. – Вчера ты показал свое истинное лицо. Как говорится: «Друг познается в беде, а муж познается в разводе». Вот так всю жизнь живешь с человеком, живешь, и даже не подозреваешь о том, на какие подлости он способен. Он может не только изменить и заделать ребенка на стороне, так еще и угрожать, что после развода ничего не оставит.

Поставила на стол тарелку с омлетом, кружку с кофе, села и пожала плечами.

– Больше не вижу смысла разговаривать на эту тему. Все остальные вопросы будем решать через адвокатов.

– Какие адвокаты, Ань? – возмущенно смотрел на нее. – Ты серьезно хочешь развода?

– А ты серьезно думаешь, что прощу тебя? – удивленно выгнула бровь и рассмеялась на весь дом. – Как ты себе представляешь нашу дальнейшую жизнь? Пару раз в месяц ты будешь улетать в Сочи к своей второй жене и сыну, я тебе буду печь пирожки в дорожку, целовать на прощание, затем сидеть у окошечка и ждать, когда любимый супруг наиграется с сыночком и вернется? Ах да, совсем забыла, – махнула она рукой и снова засмеялась, – еще ж гостинцы буду передавать Марине с сыном. Они ж теперь тоже наша семья, как выразилась Софа.

– Ты никогда ничего о них не услышишь, – пообещал я. – Мы будем жить так же, как жили всегда. Не почувствуешь разницы. Просто представь, что их нет.

– Абсурд какой-то, честное слово, – закатила глаза. – Можно я спокойно позавтракаю и поеду на работу? Сделай одолжение, не порти мне аппетит этим бредом сумасшедшего.

– Как скажешь, – кивнул я. – Продолжим разговор вечером.

Подошел к плите, посмотрел на пустую сковороду и перевел удивленный взгляд на жену.

Мы выходим на работу примерно в одно время и всегда завтракаем вместе. Обычно Аня встает пораньше, готовит на нас двоих, и мы вместе садимся за стол. Стас утром пьет только кофе, и Аня о нем позаботилась, сварила. Софе сегодня не надо в институт, она спала. Но я-то пришел на завтрак!

– Ты не делала на меня омлет? – спросил у жены.

– Как это? – жуя, смотрела на меня во все глаза. – А в сковороде его разве нет?

Обтерла губы салфеткой, вышла из-за стола, и устремила удивленный взгляд в сковороду.

– Забыла, наверное, – пожала плечами. – А ты представь, что он есть, ладно? Раз уж у нас началась игра в иллюзии. Я представлю, что Марины и вашего сына не существует, а ты представь, что на столе стоит завтрак. Приятного аппетита, – съязвила Аня, и снова уселась за стол доедать свой омлет.

В этот момент на кухню спустился Стас. Полностью игнорируя меня, подошел к Ане, поцеловал ее в щеку, пожелал ей хорошего дня, взял кофе и вышел из кухни со словами: «Кофе выпью на террасе и сразу поеду в банк писать заявление на увольнение».

Стас достаточно вспыльчивый, весь в Артема. Думаю, к вечеру он отойдет, и мы с ним тоже спокойно обо всем поговорим.

Черт возьми, я же все делал ради Ани! Только ради нее одной! Воспитал ее сына, как собственного ребенка, устроил его в банк, собираюсь в будущем посадить его в свое кресло, чтобы Аня была за него счастлива и спокойна. Я все время думал только о ней.

С каждым годом Стас все больше и больше становится похожим на своего отца, и мне это чертовски не нравится. Смотрю на него и вижу перед собой Артема.

Живого.

Его глаза, его взгляд, его черты лица. Он даже смеется как он. Напоминает его жестами, мимикой, голосом, фигурой. Однажды наблюдал за его выступлением и на полном серьезе думал, что по боксерскому рингу перемещается Тёма. Точно так же как отец встает в стойку, наносит удары сопернику.

Он его никогда не видел, но полностью копирует его движения.

Гены, мать его!

Пока Стас был маленьким, я спокойно относился к тому, что он сын моего погибшего друга, но с годами…

Одним словом, мне становится все сложнее и сложнее находить с ним общий язык. Физически начинаю его не переносить.

Вижу, как Аня иногда сидит и любуется им. Может непрерывно смотреть на него несколько минут, когда ест, смотрит телик в гостиной или сидит за компом. Постоянно говорит: «Какой ты у меня красивый вырос!»

Она так говорит, потому что тоже видит в нем копию Артема. И смотрит на него так же, как смотрела на Тёму. Стас до конца жизни будет напоминать ей о нем. И мне придется смириться с этим.

«Скорее бы женился и уехал из дома».

А Аню я никуда от себя не отпущу. Она моя с того дня, когда впервые ее увидел. Моя женщина. И никогда не будет с кем-то другим.

По пути в медицинский цент вспоминаю, как много лет назад Тёма представил мне свою девушку, о которой очень много рассказывал. Мы тогда случайно встретились в кафе, где я отдыхал с коллегами по работе.

«Влад, Аня, – посмотрел он на нас по очереди, и взял ее за руку, – наконец-то выдалась возможность вас познакомить. Ань, это тот самый друг, точнее сказать не друг, а братишка, – потрепал меня по плечу, – с которым мы еще в одни ясли ходили. – Влад, это моя Анютка, – поцеловал ее в щеку».

Он что-то говорил про нее, но я уже ничего не слышал.

Стоило мне только посмотреть в глаза безумно красивой девушки с ангельскими чертами лица, и из шумного кафе тут же исчезли все запахи, звуки и цвета. Осталась только Аня. Анютка, как называл ее Тёма.

«Почему я не встретил тебя раньше Тёмы?», – первая мысль, которая закралась в мою голову.

Весь вечер сидел за соседним столиком, и, не вникая о чем говорили мои коллеги, смотрел на Аню. Смотрел и завидовал своему другу.

После его смерти я дал себе слово, что она будет со мной. Готов был на все что угодно, лишь бы добиться ее.

Меня не остановила новость о том, что она ждет ребенка от Тёмы, и то, что она продолжала любить его долгое время после смерти. Я готов был ждать. Главное, чтобы она была рядом.

У меня начиналась ломка, если долго не видел ее. Сходил с ума, когда она не отвечала на мои звонки, закипал, когда она отказывалась от моей помощи.

Когда они с сыном жили у матери, я привозил им кое-какие продукты, игрушки, и обязательно что-то нарочно забывал в машине. Забывал, чтобы вернуться и еще раз увидеть ее.

Выдохнул только тогда, когда она забеременела от меня.

Но все равно всю жизнь ревную ее к Тёме. Как только представлю, что она думает о нем, вспоминает, как им было хорошо вместе, меня начинает разрывать на куски.

Я знаю, что они никогда уже вместе не будут, что она не сможет уйти от меня к нему, но ничего не могу с собой поделать. Это мое самое уязвимое место.

Никогда не изменял ей, не смотрел в сторону других женщин, никого кроме нее не видел. Но стоило мне только один раз пообщаться с Мариной, и у меня сорвало крышу с петель.

Останавливаю тачку у медицинского центра, откидываюсь на спинку кресла и вспоминаю слова Марины, которые полностью перевернули мое сознание, черт побери.

Глава 8

Владислав

После знакомства с Мариной я понял, что моя жена прорабатывала со своим психологом не только тему гибели сестры, но и тему, которая ей всю жизнь не дает покоя.

Я не стал разговаривать об этом с Аней. Прекрасно знал, что она мне ответит: «Влад, я давно его отпустила. И люблю я только тебя».