Тугая струна - Макдермид Вэл. Страница 31

Джеко сделал вид, что шокирован:

– Будь я полицейским, вы могли бы сесть в тюрьму за подобное предложение.

– У нас на самом деле к тебе предложение, – сказала Мики.

– Что-то подсказывает мне, что это не секс втроем, – откликнулся он, легко покачиваясь на стуле.

– Вы могли бы попробовать, только были бы несколько разочарованы, – сухо сказала Бетси, – а сомнения в собственной сексуальной привлекательности вредят тому, что американцы так мило называют самоуважением.

Мики стало не по себе, до такой степени улыбка Джеко напомнила ей Джека Николсона.

– Бетси, дорогая, если бы вы знали, как именно я предпочитаю проводить время со своими женщинами, вы были бы только благодарны мне за отсутствие интереса.

– На самом деле то, что мы этого не знали, стало одной из причин, почему мы столько тянули со своим предложением, – сказала Бетси, ловко счищая с тарелок остатки еды и унося их на маленькую кухоньку.

– Теперь я уже всерьез заинтригован! – Джеко подался вперед и с глухим стуком уронил на стол искусственную руку. Он не сводил с Мики блестящих глаз. – Давай, Мики, выкладывай.

Бетси появилась в дверях кухни и оперлась о косяк:

– На эти ваши глупые публичные увеселения уходит масса времени. Вы не подумайте, я ничего не имею против того, чтобы она веселилась в вашем обществе. Речь о том, что нам обеим не хватает времени, чтобы побыть вместе.

– Вы хотите все это прекратить? – Джеко нахмурился.

– Совсем наоборот, – успокоила его Бетси, снова садясь за стол и кладя свою руку на руку Мики. – Мы как раз подумали, что может выйти совсем неплохо, если вы с Мики поженитесь.

Вид у Джеко был крайне изумленный – Мики подумалось, что никогда прежде она не видела на лице сохранявшего сдержанность Джеко Вэнса более искреннего выражения.

– Поженимся… – эхом откликнулся он. И в его тоне не было вопроса.

Шэз еще раз обвела взглядом класс, где проходили занятия, оценивая присутствующих в надежде, что не выставит себя круглой дурой. Она пыталась определить заранее, каких возражений нужно ждать и от кого они скорее всего будут исходить. Саймон будет критиковать из принципа, это ясно. Леон будет качаться на стуле и курить, загадочно улыбаясь, а потом найдет в ее аргументации какое-нибудь слабое звено и устроит разгром. Кэй будет придираться и копаться в деталях, не умея увидеть картину в целом. Тони же, как надеялась Шэз, спокойно выслушает и оценит по заслугам, как мастерски она выделила группу, воздав должное и тому упорству, с которым она пыталась найти убедительную внешнюю связь. Проделанная ею черная работа даст начало широкомасштабному расследованию, а когда пыль осядет, ее будущее будет обеспечено. Женщина, припершая к стенке телезвезду-маньяка. Ее имя станет легендой. О ней будут рассказывать на инструктаже в полицейских участках по всей стране. Сейчас ей предстоит вытянуть свой счастливый билет.

Темной лошадкой оставалась Кэрол Джордан. Утренние наблюдения за ее работой в паре с Тони не давали достаточно материала для правильного вывода насчет ее возможной реакции на теорию Шэз. Не желая полагаться на случай, она решила пропустить вперед нескольких человек, чтобы посмотреть внимательно, как будет вести себя Кэрол во время их выступлений.

Первым вызвался Леон. Шэз удивилась тому, насколько кратким было его сообщение, и ей показалось, что она в этом не одинока. Он сказал, что между некоторыми делами об исчезновениях заметно явное сходство, но, принимая во внимание, какое число подростков ежегодно убегает из дома, трудно опровергнуть данные статистики. Он, судя по всему, с неохотой выбрал четырех девочек из Вест-Кантри, в том числе одну из группы Шэз. Общим фактором, который он выделил, послужило то, что обо всех четырех со слов свидетелей было известно, что они втайне мечтают о карьере моделей. Он предположил. что девочек могли похитить торговцы детьми, один или несколько, для использования в индустрии порнографии. Заманили же их скорее всего предложением стать фотомоделью, а уже потом втянули в съемки для порно и занятия проституцией.

После минутной тишины последовали одно-два вялых замечания. Потом раздался голос Кэрол. Довольно холодно она спросила:

– Сколько времени вы потратили на свой анализ, мистер Джексон?

Леон насупил брови.

– Для анализа тут мало материала, – ответил он с вызовом. – Потратил столько, сколько было нужно.

– Окажись я на месте следователя, который передал вам материал, я была бы сильно обескуражена, получив такой поверхностный ответ. Я почувствовала бы себя разочарованной, обманутой в своих ожиданиях, и у меня сформировалось бы определенно низкое мнение о специализированном подразделении, которое не в состоянии выдать ничего более серьезного, чем способен создать любой из штатных сотрудников, посвятив тому один вечер.

Леон раскрыл рот от изумления. Ни Тони, ни Бишоп никогда еще так открыто не критиковали чью-нибудь работу. Он хотел ответить, но Тони вмешался:

– Старший инспектор Джордан права, Леон. Того, что вы предъявили, недостаточно. В нашу команду набирали лучших из лучших, и мы не встретим сочувствия, если не станем относиться к каждому заданию как к чему-то серьезному и заслуживающему нашего пристального внимания. Даже если нам кажется, что какие-то дела яйца выеденного не стоят. Для полицейских, ведущих следствие, они важны. Для жертв они важны.

– Но это ведь было просто учебное задание, – возмутился Леон. – Никакого следователя не существует. Только игра. Нельзя же принимать ее всерьез!

Жалобная интонация, с какой это было сказано, говорила сама за себя: «Это нечестно!»

– Если я правильно поняла, каждое их этих дел – настоящее, – спокойно возразила Кэрол. – Все эти дети числятся среди пропавших. Некоторые из них почти наверняка мертвы. Боль, причиняемая неизвестностью, нередко бывает более мучительной, чем знание правды. А не замечая человеческой боли, мы заслуживаем лишь презрения.

Шэз видела, как невозмутимое лицо Тони выразило одобрение. Потом его взгляд устремился в другой конец класса, обратившись к Леону, который сидел, сжав губы в тонкую полоску и слегка отвернувшись, чтобы не смотреть в сторону Кэрол.

– Хорошо, – сказал Тони, – мы все уже поняли, что от старшего инспектора Джордан не приходится ждать снисхождения. Кто следующий готов броситься на амбразуру?

Пока выступала Кэй, Шэз с трудом сдерживала нетерпение: анализ ее был примитивен, но мучительно подробен, с выделением нескольких возможных групп с целым букетом вероятных связей. Одна из ее групп совпала с группой, которую выделила сама Шэз, но этой группе не было отдано никакого предпочтения по сравнению с другими. Когда докладчица стала понемногу закругляться, Тони повеселел.

– Основательная работа, – сказал он, и все почувствовали невысказанное «но», которое так и повисло в воздухе, словно эстафетная палочка.

Кэрол поймала брошенный вызову

– Да, но такое чувство, что вы соблюдаете нейтралитет. Следователь хочет, чтобы информацию до него доносили в законченном виде, который подсказывает необходимость действий в конкретном направлении. Вам нужно расположить свои выводы в порядке предпочтения: «Это более вероятно, это менее вероятно, это сплошные предположения, это практически невозможно». Так полицейским будет понятно, как им вести расследование, чтобы как можно скорее получить результат.

– Справедливости ради следует сказать, что в стерильной обстановке классной комнаты сделать это не так-то легко, – добавил Тони, – но мы всегда должны к этому стремиться. Какие у кого соображения по поводу предпочтений?

Шэз почти не участвовала в горячем обсуждении, которое началось после этих слов. Она слишком волновалась в преддверии того, что ей предстояло, чтобы думать о производимом впечатлении. Пару раз она случайно ловила на себе вопросительный взгляд Кэрол Джордан и тогда произносила в ответ что-нибудь нейтральное.

Потом, совершенно внезапно, вдруг настала ее очередь. Шэз откашлялась и пододвинула к себе поближе конспект.