Бал в небесах - Макдональд Джон Данн. Страница 37

– Человек, – сказала она, – как свободный дух, никогда не имел той свободы, которую он заслуживает, в том мире, где он живет. Он просто дрейфует от одной формы коллективизма к другой. Запреты меняются – а отсутствие свободы самовыражения остается постоянной.

– А чем вызвано отсутствие свободы?

Она пожала плечами.

– Невежеством, я полагаю. Предрассудками. Тяга к общению на уровне господин-раб. Или самая обычная упрямая тяга к извращениям. Стоит только кому-то выступить с позиции свободного человека, и толпа начинает топтать его.

– Прогресс?

Нас болтает взад-вперед по желобку, как иглу проигрывателя. По плоской поверхности.

– А что, если это входит в чьи-то планы?

– Вы мистик?

– Нет. Предположим существует некий общий план сдерживания человечества, c неизвестной целью?

– Предположим тогда, для определенности, что это некий мыслящий огненный шар или венерианин о девяти ногах?

– Нет. Людьми, которые прошли такую подготовку, что их возможности покажутся вам невероятными.

Мэри всплеснула руками.

– Какое замечательное объяснение всем нашим неудачам! У нас все равно ничего не получится, потому что мы – опытный материал или что-то подобное. Надо сказать, управляется, в таком случае, наш инкубатор не лучшим образом.

– Я прошел подготовку на другой планете.

Она долго внимательно смотрела на Дейка. Потом взяла в руки ложечку и снова положила ее на стол.

– Самое время сказать, что я – Мэри, Королева Шотландии.

– Если вам это понравится…

– Говорят, что сумасшедшие могут выглядеть как самые серьезные и респектабельные люди. Я ведь тоже, наверное, сумасшедшая. Суицидный комплекс. Кстати, вам известен список существ, которые кончают с собой? Лемминги, конечно. Это общеизвестно. И человек, благослови его Господь. Скорпион, находящийся в ярости, может покончить с собой. И существует еще вид белых бабочек, которые летят прямо в море. Это смерти, не вызванные необходимостью, как скажем смерть паука-самца или крылатого муравья. И все же… я почему-то не могу поверить, что кто-то из нас сошел с ума, Дейк. – Она улыбнулась, достала маленькую потертую фотографию из кармана и протянула Дейку.

Он взял и стал рассматривать ее. Это была фотография, вырезанной из темного дерева фигурки голодающего ребенка. Торчащие ребра, раздутый живот, а на лице выражение тупого смирения, лишенное и боли и страха.

Мэри негромко и спокойно сказала:

– Я не собиралась ничего рассказывать вам. У меня и в мыслях этого не было. Я очень напряженно работала, слишком напряженно. Я сделала слишком много вещей, которые… стали беспокоить моих почитателей. Очевидно в моих работах было слишком много критики. А критика – подпадает под закон о Нанесении Государственного Ущерба. Вчера они пришли ко мне с постановлением суда. Они разбили все мои работы. Все до единой. И дали мне судебную повестку на сегодняшнее утро. Я не пошла туда. Самоубийство не является жестом протеста. Во всяком случае для меня, Дейк. Это просто утверждение очевидного: я отказываюсь существовать в этом мире. Я что, сошла с ума?

– Не думаю.

– Я не боюсь исправительных работ. И я не боюсь быть осужденной, вы должны поверить мне.

– Я верю вам.

Мэри подняла подбородок с трогательной гордостью.

– Я никогда не боялась ни тех, кто ходит на двух ногах, ни тех, кто ползает или пресмыкается.

– Для себя я бы сделал небольшое уточнение.

– Какое?

– Меня можно напугать, но запугать меня нельзя.

Она склонила голову набок.

– Пожалуй, мне нравится то, что вы сказали. Ну, а теперь расскажите мне в чем заключалось ваше обучение? Вы теперь можете расправить прозрачные зеленые крылья и взлететь? Простите мне мое нахальство. Все дело в еде. Я опьянела от ощущения сытости. Я ничего не ела со вчерашнего утра, после того, как они пришли.

Дейк наклонился к ней поближе.

– Видите ли, мне необходимо хоть кого-нибудь заставить поверить мне.

– Иначе вы сами потеряете веру? Наверное, для вас, необходимо продолжать верить во все это.

– Похоже, что вы опять думаете о безумии.

– И вы вините меня за это?

– Нет. Но я хочу, чтобы вы были… объективны, когда я предъявлю доказательства.

– Начинайте доказывать.

– Здесь я не могу. И я даже не могу вам объяснить, почему это невозможно именно здесь и сейчас. Вы сразу же подумаете, что у меня мания преследования, причем в острой форме. Если вы закончили, нам нужно уходить. Мы полетим на запад.

– Взмахивая руками? О, простите меня! Я чувствую, что я на грани истерики. Пошли отсюда.

Они сидели в глубоких удобных креслах самолета индийской авиакомпании и ждали взлета. Дейк заметил, что отъехавший было трап, снова подкатывается к самолету. Двое мужчин вошли в самолет, и по проходу направились к ним. Мэри тихонько вскрикнула. Дейк увидел плоские, ничего не выражающие лица полицейских агентов, увидел, что они оба смотрели на Мэри, увидел, как расширяются зрачки у одного из них, когда его взгляд упал на Дейка. Агент быстро сунул руку в карман пиджака, облизывая маленьким розовым языком губы.

Дейк быстро рассчитывал варианты. Вылет на несколько секунд задерживался. Пилот-индиец уже несколько раз поглядывал на часы.

Дейк сжал тонкое запястье Мэри.

– Мне придется продемонстрировать свои возможности раньше, чем я собирался, – сказал он, еле шевеля губами.

Пассажиры были бы сильно удивлены, если бы двое мужчин, чья профессия ни у кого не вызывала сомнения, просто повернулись бы и ушли, не сказав ни единого слова. Дейк выбрал человека, сидящего через проход – разодетого мужчину с наглой белозубой улыбкой. Дейк увидел, как изменяется выражение глаз агентов, когда он безжалостно и мгновенно взял контроль над их разумами. Они повернулись и, меняя координацию движений, схватили разодетого мужчину и вытащили его в проход.

– Эй! – завопил тот, – эй, что вы делаете?

Дейк заставил агентов еще крепче ухватить свою жертву и потащить по проходу к выходу. Разодетый мужчина отчаянно сопротивлялся, делая задачу Дейка еще более сложной. Ему пришлось встать, чтобы лучше видеть, что делается в проходе. Дейк не смог удержать их всех в равновесии, и они покатились вниз по ступенькам трапа. Жертве удалось вскочить на ноги. Но агенты вновь схватили мужчину и потащили дальше, к главному зданию аэропорта.

Трап отъехал в сторону, люк снова задраили, двигатели самолета взревели и он стал выруливать на взлетную полосу. Вскоре они уже были в воздухе, набирая высоту. Дейк понял, что продолжает держать Мэри за руку. Он отпустил ее. Она смотрела на него и в ее глазах не было страха.

– Они пришли за нами, да?

– Да.

– Вас они тоже хотели арестовать. Я видела это в их глазах.

– Да.

– Вы загипнотизировали их. Я поняла это по тому, как они двигались. У них была такая странная походка. Они еще долго… будут такими?

– Как только они выйдут из сферы моего влияния, они придут в себя.

– А они не потребуют вернуть самолет назад?

– Не думаю. В любом случае, они не захотят связываться с авиакомпанией Индии. И я знаю, как эти люди рассуждают. А что касается человека, которого они вытащили из самолета, то мне пришлось почти мгновенно выбирать. Агенты не смогут объяснить, зачем и почему они сделали это. Значит, они постараются изо всех сил найти в его прошлом что-нибудь, подпадающее под Закон о Нанесении Государственного Ущерба. Могу спорить, что в своем рапорте они и не упомянут, что вы были в самолете или, тем более я. Всякая неудача подобных агентов расценивается, как Нанесение Государственного Ущерба, вы же знаете.

– Значит, мы в безопасности?

– Только от полицейских агентов. Но не от… других.

– Кто они?

(Вы верите мне, когда я утверждаю, что проходил подготовку на другой планете?) – Да, Дейк, я… как, черт возьми, вы это сделали?

(Я ведь побывал там, где возможно еще и не такое.) – Возьмите меня за руку. И сожмите покрепче, чтобы я могла почувствовать боль.