Наследница с секретом (СИ) - Шёпот Светлана. Страница 8

– Спасибо, – поблагодарила Нина.

– Тебе стоит быть осторожнее, – предупредил барон. – Я сейчас уеду, но оставлю с тобой… – он окинул взглядом своих людей, – Ко́рвина.

Как только он назвал имя, вперёд вышел крепкий мужчина, одетый в простые кожаные доспехи, а на его поясе висел меч. Посмотрев на Нину, человек наклонил голову, безмолвно приветствуя.

– Добрый день, – поздоровалась с ним Нина.

– Если тебе что-то понадобится, – продолжил молодой барон, после того как Корвин вернулся к остальным воинам. Все они отошли на некоторое расстояние, словно давая своему сюзерену и Нине уединение, – ты можешь просить его.

– Спасибо, – ещё раз поблагодарила Нина Андреевна, а потом внезапно вспомнила ещё одну важную вещь. Забыв о том, что ей не стоило докучать местному властителю, она решила спросить: – Я хотела задать вопрос, можно?

– Спрашивай, – разрешил он, не моргнув и глазом. Судя по всему, его не беспокоила небольшая дерзость с её стороны.

– Как вас зовут? – сразу поинтересовалась Нина. Ей надоело называть мужчину мысленно «он», она хотела придать его облику в своей голове имя.

Барон явно не ожидал такого вопроса.

– Прошу простить, кажется, я забыл представиться. Моё имя Рейнар, барон Уэстбрут.

Нина Андреевна кивнула и улыбнулась.

– Наина, – официально представилась она в ответ и поклонилась. Конечно, она вполне могла изобразить какой-нибудь реверанс, но благоразумно не стала этого делать. Так приветствовали мужчин аристократки. Книксен от Нины выглядел бы в его глазах так, будто она, простая селянка, претендовала на благородство, которого у неё не было. Это могло закончиться плохо. – Очень приятно с вами познакомиться.

– Взаимно, – произнёс барон, взглянув на неё пронзительным взглядом, от которого по какой-то причине бросало в дрожь.

После этого он запрыгнул на коня, бросил на Нину последний взгляд и уехал вместе с большей частью своих людей.

Нина Андреевна осталась с Корвином.

Тот проследил взглядом за своим господином, затем привязал лошадь к шаткому забору и вернулся к крыльцу.

Нина в этот момент начала заносить внутрь вещи.

– Давай помогу, – буркнул мужчина и, подхватив пару горшков, потащил их в дом.

Пока они с Корвином переносили вещи, Рейнар направлялся в сторону соседнего баронства.

Он стремился к церкви, так как ему очень хотелось заглянуть в одну книгу и кое-что проверить.

Глава 7

– Нет, подожди, – остановила Нина Андреевна Корвина. Мужчина послушно замер. – Оставь это пока на крыльце. Если хочешь помочь, занеси мешки с зерном, – попросила она, когда заметила, что тот встал как истукан, не зная, куда деть руки.

Нина не стала расставлять вещи по местам, сложила их в один угол. Всё требовалось почистить, помыть, постирать, поэтому большую часть вообще оставила в коридоре. Прямо сейчас заняться этим она не могла, так как время близилось к вечеру – следовало загнать коров в сарай и подоить.

Для начала она решила затопить летнюю печь, находящуюся за домом. Топку сложили для хозяйственных нужд. На ней можно было подогреть воду или приготовить еду. Всё-таки летом пользование печью в доме грозило жарой. У многих селян имелись такие.

Дров удалось наскрести совсем немного, но этого вполне хватило.

Так как железных вёдер здесь не имелось, воду грели в больших котелках.

Убедившись, что всё работает как надо, Нина оставила Корвина наблюдать, а сама вернулась к вещам и принялась осматривать их более внимательно.

Добравшись до матрасов, она вспорола их и высыпала старую солому. Потом вывернула основу и тщательно вытряхнула её.

После пересмотрела все тканевые вещи. Многое выглядело так, будто находилось на последнем издыхании, но выбрасывать что-либо сейчас было весьма расточительно.

Спустя некоторое время её позвал Корвин, сказавший, что вода нагрелась.

Нина отложила в сторону кусок ткани, который вполне можно было использовать как простыню, и направилась в дом за деревянными вёдрами. На всякий случай она пару раз ошпарила их кипятком. Только потом налила горячей воды и разбавила холодной.

– Помоги загнать, – попросила Корвина, указывая взглядом на пасущихся неподалёку коров.

В принципе, бурёнки были обученными и много усилий для их загона не требовалось, но иногда та или иная коровка могла проказничать.

Для них в сарае имелись отгороженные друг от друга загоны. Они предназначались для зимы, дойки и ночи. На улице коров было оставлять чревато, могли украсть. Стойла не были слишком узкими, их ширины хватало, чтобы уставшая бурёнка могла спокойно лечь.

Перед их мордами находились кормушки, куда Нина Андреевна сунула сухой травы. Её она надергала в довольно жиденьком стоге, стоявшем недалеко от дома. Для того чтобы коровки пережили зиму, этого количества точно едва ли могло хватить, а значит, Нине придётся поднапрячься, чтобы её кормилицы дотянули до весны.

Прежде чем заняться дойкой, Нина подумала, что Корвину можно было дать задание. Раз он следил за печью и водой, то вполне мог сделать ещё кое-что полезное, а именно – обработать кипятком некоторые вещи.

Нина была брезглива и не хотела пользоваться тем, что несколько дней находилось в руках других людей.

– Берёшь чашку и поливаешь кипятком, – проинструктировала она. – Со всех сторон. Особенно внутри. Понятно?

Судя по взгляду мужчины, он не понимал, зачем это делать, но спрашивать не стал, просто кивнул и приступил к делу.

Понаблюдав за его работой некоторое время, Нина взяла скамейку, тряпку, верёвку, ведро и направилась на дойку.

– Мурёна, подвинься, – велела она уверенным голосом и похлопала корову по бедру. Та послушно шагнула чуть в сторону, не поднимая морды из кормушки, будто и не паслась весь день.

Да, у каждой бурёнки имелось имя. Например, Мурёну назвали так потому, что она любила порой долго и протяжно мычать.

Нина привязала хвост коровы к её ноге, тщательно помыла вымя, чтобы ничего лишнего в молоко не попало. И только после этого села на скамейку, поставила ведро между ног и приступила к доению.

Руки сразу вспомнили, как это делать. Мало того что Наине раньше приходилось часто помогать доить коров, так и сама Нина не была белоручкой, которая не знала, с какой стороны подойти к животному, – опыт имелся.

– Стой спокойно, – приказала она, когда Мурёна принялась переступать с ноги на ногу от нетерпения. Корова на время затихла. Этого хватило, чтобы закончить.

Посмотрев на количество молока, Нина Андреевна вздохнула. Да, это не современные коровы, дающие по десять, а то и более литров за раз.

Смешивать молоко с другими Нина не стала. Перелила в обработанный кипятком кувшин. И приступила к следующей бурёнке, которую звали Клыква.

У Клыквы имелись большие, длинные, похожие на клыки зверя рога. Кроме этого, коровка была большой любительницей бодаться

Третья корова носила кличку Жердя, потому что была самой высокой и худой, как жердь.

Ещё имелась Марюха. «Марь» на местном языке значило «болото» или «грязь». И Марюхой коровку назвали потому, что она не пропускала ни одной лужи, в которых с удовольствием валялась. На её вымя приходилось тратить больше всего воды.

Быка пока в загон ставить не стали, оставив в летнем вольере. У него тоже имелось имя, и весьма величественное – Громовей. Его так назвали из-за глухого, протяжного мычания, которое вполне могло напугать неподготовленного человека.

Закончив, Нина Андреевна оставила коров в стойлах. До вечера осталось совсем немного, смысла гонять животных туда-сюда не было.

Часть молока она оставила для питья и вскипятила его, а остальное убрала в подпол. Холодильников здесь по понятным причинам ещё не придумали, поэтому люди копали ямы, в которых хранили быстропортящиеся продукты.

Время двигалось к ночи. За день во рту Нины не было ни крошки, поэтому она замешала простое тесто из муки, соли и воды и раскатала его на тонкие блины, а затем обжарила на глиняной сковороде.