Смертельный блеск золота - Макдональд Джон Данн. Страница 11

– У них сложилось впечатление, будто вся коллекция у меня, и им плевать, как она у меня очутилась. Мы уже договорились о цене. Сто тридцать семь с половиной тысяч долларов. Наличными. Все пройдет очень тихо. Никто не будет ничего знать.

– Сэм считал, что они стоят дороже.

– Все правильно, но это если продаешь в открытую. Когда продаешь с заднего входа, всегда получаешь меньше. Так со всеми товарами. Не думаю, чтобы Сэм на самом деле обладал правами на эту коллекцию.

– Сэм украл их у Карлоса Как-там-его?

– Кражи были не в его стиле.

– Я так и думала. Но тогда каким образом они к нему попали?

– Как бы они к нему ни попали. Нора, они привлекли к нему совсем не то внимание, на какое он рассчитывал.

– Ладно, – сказала Нора Гардино. – Итак, ты знаешь, кому они принадлежали раньше. Что это нам дает?

– Когда приедем на яхту, я тебе кое-что покажу.

Я сделал ей коктейль и оставил в салоне. Саквояж отнес в капитанскую каюту, быстро переоделся в джинсы и спортивную рубашку, достал фотографии и отнес Hope.

– На верхнем снимке изображена фигурка, которую мне показывал Сэм. Остальные четыре из коллекции Ментереса.

Нора очень внимательно изучала их, поджав губы и нахмурив густые темные брови. Потом посмотрела на меня.

– Какие странные и ужасные фигурки, да?

– Я уже не раз спрашивал себя, сколько людей погибли из-за них? В Нью-Йорке мне показали золотую жабу с рубиновыми глазами, которой две тысячи лет. У нее такой вид, будто она не в состоянии вспомнить всех людей, которые погибли у нее на глазах.

– Уже есть кое-что определенное. – Нора постучала костяшками пальцев по фотографиям. – Это вполне реальная вещь, Трев. Я мало смыслю в догадках и версиях, но это то, что можно подержать и до чего можно дотронуться.

Я забрал у нее фотографии и запер их в сейф. На любой яхте длиной в 54 фута имеется великое множество потайных мест. Когда-то я пригласил своего знакомого, очень опытного вора, и дал ему четыре часа, чтобы найти сейф. Я наблюдал за поисками. Четыре часа прошли, а он даже не приблизился к сейфу.

– Что будешь делать с фотографиями? – поинтересовалась Нора, когда я вернулся.

– Не знаю. Эти снимки могут оказаться для кого-то большим потрясением.

– Как поступим дальше?

– Необходимо хоть что-то узнать о Ментересе.

Вечером того же дня я битый час проискал в Майами моего друга Рауля Тенеро. Парню около тридцати, но выглядит он на все сорок. Когда власть захватил Кастро, Рауль только начинал карьеру архитектора в Гаване. Я познакомился с ним на одной вечеринке в Гаване еще до Кастро. Выбравшись с Кубы, Рауль нашел меня, и я его кое с кем познакомил. Какое-то время он работал в Америке, потом вернулся на свой остров и попал в плен в неудачной авантюре в Заливе Свиней. В конце концов вместе с другими пленными его обменяли. У Рауля хорошенькая жена Нита, которая имеет очень смутное представление о распорядке дня своего мужа. Наконец я нашел его в молодежном центре, расположенном в парке.

Я заметил Рауля в дальнем углу комнаты в окружении группы человек в девять. Они поставили стулья кругом. Тенеро обладал внешностью настоящего испанца: длинное, белое, как мел, лицо, глубоко посаженные глаза, впалые щеки и элегантная походка. Увидев меня, он поднял руку с оттопыренными большим и указательным пальцами – жест, обычно означающий у латинян просьбу еще немного подождать. В большой комнате находились еще шесть-семь таких же групп, которые что-то обсуждали. Причем некоторые разговаривали довольно громко. Я вышел на улицу в ночь и, прислонившись к стене, закурил. Мимо по дороге с шипением проносились машины.

Минут через десять появился Рауль Тенеро.

– Занят? – поинтересовался я.

– Нет, здесь я уже закончил.

– Хочу получить кое-какую информацию и выпить.

– Я выпью молока, сеньор, а вы можете выпить чего-нибудь покрепче.

– Никак не поправишься?

– Я отдал свой желудок своей стране, – невесело рассмеялся Рауль. – Как вы меня нашли? Видели Ниту?

– Она замечательно выглядит.

– Как ее английский? Она много занимается.

– Она разговаривает по-английски безупречно.

– Поезжайте за мной. О'кей?

Я поехал за его старым разбитым «шевом» в бар на обшарпанной улице, где собирались одни кубинцы. Рауля Тенеро здесь знали. Я подошел к столику в дальнем углу. Раулю по пути пришлось останавливаться и обмениваться приветствиями со знакомыми. Наконец он подошел к моему столику со стаканом молока в одной руке и стаканом темного рома в другой.

– Как работа, Рауль?

– Сейчас мне уже больше доверяют, – он пожал плечами. – Какая вам нужна информация?

– Об одном человеке. Карлосе Ментересе Крусаде.

– Черт бы его побрал! – неожиданно выругался Тенеро. – Давно я не слышал имя этого сукиного сына, Тревис. Очень скользкий и очень опасный тип. Его хорошо помнят. Если бы люди знали, где он прячется, его бы укокошили в два счета. Где он?

– Не знаю. Если бы я о нем что-нибудь знал, я бы, вероятно, его отыскал.

– Я вам кое-что расскажу, – Рауль Тенеро откинулся на спинку стула. – Вы должны помнить, что все это происходило при Батисте. Иначе вам не понять. Этот Ментерес играл важную роль в жизни моего отца и других богатых людей на Кубе. Они знали его и вели себя с ним очень осмотрительно. Ментерес был большой шишкой. Импорт, экспорт, склады, корабли. Большой дом, огромное поместье. Он специализировался на ловле диссидентов. После ареста заявлял, что, кроме него, их никто спасти не сможет. Ментерес предлагал продать ему пятнадцать процентов их бизнеса за определенную сумму песо, всегда очень небольшую. Потом подкупал судей и высуживал остальное. Этим занимались подставные лица, за которыми прятались люди из правительства. Если бывший владелец поднимал шум, этот тип просто исчезал. Тревис, Ментерес был настоящей барракудой. Унюхав крошечную каплю крови, он брал большую добычу. Его боялись все честные люди. Он разбивал сердца и ломал жизни. Нет, если бы он жил в Майами, его бы давно прихлопнули. Естественно, Ментерес вовремя уехал. Но куда? По одним слухам он прячется в Швейцарии, по другим – в Португалии.

– А его личная жизнь?

– У него была жена, но детей не было. Маленькая тихая женщина, которую он, по-моему, превратил в рабыню. Ментерес был большим любителем женского пола. В Гаване он всегда содержал несколько любовниц. Среди них попадалось много глупых американок. У него были большие автомобили, телохранители, громадный дом в Вардеро, красивая яхта. И еще он отличался страстью к золоту. Золотые украшения на машине, яхте, в доме, безделушки из золота и украшения из золота для женщин, золотые предметы искусства. Вульгарный человек, мой друг. Опасный и вульгарный. Таких людей немало в Латинской Америке.

– Не только в Латинской Америке. Они есть повсюду.

– Но подобная скотина могла процветать только на батистовской Кубе. Если вы его найдете, Тревис, обещайте, что скажете, где он живет. Конечно, Ментерес изменил имя.

– Если я найду его живым, я обязательно сообщу тебе, Рауль. Но у меня сильное предчувствие, что он мертв.

– Почему вы так думаете?

– Когда-нибудь, когда закончится эта история, а ты вылечишь свой желудок, амиго, мы сядем, хорошенько выпьем, и я тебе все расскажу.

Тенеро кивнул.

– Извините меня, Тревис. Приезжайте к нам в гости. Нита будет использовать новые слова. Ее сейчас не могут понять ни кубинцы, ни янки. Зато она у меня стала отличным поваром.

У двери я оглянулся и увидел, что Рауль негромко спорит с какими-то людьми.

Я взял курс на север, двигаясь на средней скорости, и как бы прицениваясь к личности Карлоса Ментереса Крусады, коллекционера золота, женщин и многого другого.

На яхте меня ждал Кен Бренкс в желтой вязаной рубашке, бесформенной шляпе и твидовых штанах. Он осторожно пил маленькими глотками дымящийся кофе и молот всякую чепуху. С вполне заурядного лица на меня смотрели умные и проницательные глаза.