Развод. Семья на Новый год - Крылатая Ника. Страница 1

Ника Крылатая

Развод. Семья на Новый год

Глава 1

– Здравствуйте, а теперь вы здесь живете? – за моей спиной раздается звонкий детский голосок.

– Привет, – я оборачиваюсь. – Да.

– Значит, вы наша новая соседка, – девчушка с любопытством разглядывает меня большими серо-голубыми глазами.

На вид ей лет восемь. Каштановые волосы в беспорядке, а челка торчит во все стороны. Так бывает, когда поправляешь постоянно шапку. Девчушка как раз держит эту шапку в руке. А другой расстегивает пуховик. Из рукавов торчит резинка, к которой пришиты серые рукавички со снежинками. Это там мило и напоминает мое детство.

У меня еще были черные такие валенки, на них мама вышила снежинки, чтобы я не путала левый и правый.

– А мы с папой тут живем, – она хлопает ладошкой по двери, возле которой стоит. – Он уже поднимается. Мы на горки ходили.

– Какой у тебя папа хороший, – я вежливо поддерживаю разговор, пока открываю дверь. Дурацкий замок немного заедает, приходится приложить усилия. Наконец, дверь побеждена.

– Да, очень хороший, – часто-часто кивает малышка.

– До свидания, – улыбнувшись на прощание, я скрываюсь в квартире, которую сняла после развода.

Повезло моей маленькой соседке, папа я ее вот на горки водит. Хотя, возможно, мама просто отправила обоих, чтобы не мешали делать уборку. Я понятия не имею, кто живет в соседних квартирах. Сегодня будет мой первый день на новом месте.

Я ходила за продуктами. Хорошо, что есть карты, иначе пришлось бы спрашивать у прохожих. А так справилась сама. Да и сетевые магазины везде одинаковые.

Опустив пакеты на пол, закрываю дверь. Потом снимаю куртку и теплые ботинки. Нужно загрузить холодильник, поставить мыльно-рыльное в ванную, выпить наконец-то чаю и заняться разбором вещей.

– Так, а в какой коробке у меня чайник? – груда коробок высилась посреди единственной, хоть и довольно просторной комнаты.

Я ведь начинаю с нового года новую жизнь. В самом прямом смысле. Еще месяц назад я была счастливой замужней женщиной. Ну, мне так казалось. А теперь я в чужом городе на съемной квартире. Вот, познала все радости переезда.

Квартира ощущается чужой. Нет того уюта, какой был в нашем с мужем семейном гнездышке. Впрочем, и там сейчас уюта нет. Как нет и того гнездышка. Квартиру продали. Я настояла на полном разделе имущества.

Как бывший ни просил, я не смогла принять, что в квартире, где я столько лет подбирала каждую мелочь, будет хозяйничать другая. Будет спать на нашей кровати, пользоваться нашим постельным.

«Яночка, это очень жестоко», – вспоминаются слова бывшего. Он обвинил в жестокости меня! Я от такого заявления потеряла дар речи. Опешила просто. А бывший, воспользовавшись моим ступором, продолжил:

– Яна, ну ты же взрослая женщина. Умная. И должна понимать, что Анечке сейчас будет не до быта. Через месяц ей рожать. Гораздо проще обставить одну комнату, чем переделывать квартиру. У нас просто нет времени, чтобы выбрать подходящую. Ну что ты вцепилась!

Под конец в голосе мужа прорывается раздражение. А меня всю трясет. Он никак не хочет понять, или просто прикидывается, что для меня это не просто квартира!

– Нет, дорогой мой, – чеканю я. – Или квартиру продаем вместе, или я продам свою долю. Кому-нибудь. Но не тебе. И поверь, я узнаю, если это будет подставное лицо. Не жирно ли будет вам с Анечкой тут на всем готовом жить? Покупай квартиру, обставляйте как хотите.

– Яна, не включай стерву, тебе не идет, – муж начинает злиться. – Я всегда считал тебя умной и спокойной, и вдруг ты уперлась.

– Угу, мне есть чем, – я тоже раздражаюсь. – Спасибо за развесистые рога, ими теперь и упираюсь. Нет, дорогой, твоя Анечка здесь жить не будет. Вейте гнездышко в другом месте. А ты как хотел? Рассчитывал, что я спокойно уступлю место разлучнице?

По его глазам вижу, что именно так и думал.

– А с чего ты решил, – я складываю руки на груди, – что уйти должна я? Почему не ты, дорогой? Разве не мужчина должен уйти, оставив квартиру жене?

– Ой, Яна, хватит тут комедию ломать, – рявкает муж. – Половина квартиры – моя. По закону. За твою я предлагаю тебе деньги. Но ты уперлась. А у меня скоро появится ребенок. Но ты, из-за своей мелочности и глупой злости, хочешь, чтобы мы бегали искали квартиру, вместо того, чтобы готовиться к родам. Анечка будет расстроена.

– А рожать ты, что ли, будешь? – усмехаюсь я. – Нет, как я вижу. Так что вполне можешь взяться за обустройство гнездышка.

– Вот так сколько лет жил с тобой, а так и не знал, что ты такая змея ядовитая, – кипятится муж. – Знаешь, Яна, мне больно видеть, как из воспитанной леди ты превращаешься в хабалку. В крахоборку какую-то. Я был о тебе гораздо лучшего мнения. Ты прекрасно знаешь, что мне нужен наследник. Я мужчина, продолжатель рода. Ты мне родить так и не смогла, а теперь, вместо того, чтобы порадоваться за меня, заставляешь продать квартиру. Ты, оказывается, такая злая и завистливая.

Ну, офигеть! У меня на такое просто слов нет приличных.

– То есть ты нашел себе молодую, заделал ей ребенка, дотянул почти до родов, а плохая в итоге я?! – я чувствую, как у меня буквально челюсть падает. – Кирилл, ты не находишь, что это немного странная логика? Ожидать, что жена порадуется за беременную любовницу мужа. Тебя ничего не смущает, нет?

– Мы взрослые люди, – муж засовывает руки в карманы брюк, с деловым видом перекатывается с пятки на носок, – а взрослые люди должны уметь договариваться. Я же не выкидываю тебя на улицу. Предлагаю честно выплатить половину стоимости. Яна, не каждый муж готов сделать такой шаг. А ты не ценишь.

– Благодетель, – произношу ядовито. Ужасно жалею, что открыла ему дверь. Называется, повела себя как взрослый человек. – Нет, дорогой мой, я хочу получить законную половину от совместно нажитого. Потому что наживали мы это вместе. Напомнить, кто помогал тебе поднимать бизнес?

– Мелко, Яна, мелко, – фыркает муж. – Ты же тоже с этого бизнеса неплохо имела. Не на копейки жила. Так что не надо выставлять меня злодеем.

– Ты не злодей, – деланно смеюсь я, – ты мелкий пакостник. К тому же трусливый. Твоя любовница восемь месяцев беременна, и даже если забеременела от одного раза, ты восемь месяцев тянул. Ты на что надеялся, что само рассосется?!

– Хватит истерить! – рявкает муж. – Устроила тут спектакль. Иди еще всем соседям расскажи, какой я подлый обманщик. Да, меня привлекла другая. И она, в отличие от тебя, родит мне сына.

– Уходи, – чеканю я. – Вот просто уходи, Кирилл. Нам с тобой разговаривать не о чем. Вот сейчас бы тебе лучше промолчать. Вали к своей Анечке. Рожайте сына, дочку, кого хотите. Я не хочу тебя видеть. Никогда. Вот никогда-никогда. Ни видеть тебя, ни слышать не хочу! Квартиру ты не получишь!

Я держусь из последних сил. Мне хочется наброситься на мужа с кулаками. После стольких лет, после стольких попыток! И он ставит мне в вину, что детей у нас нет!

– Встретимся в суде, дорогой, – я рывком распахиваю входную дверь. – Я заберу все, что мне положено. До копейки. Рискни только слить деньги куда-нибудь, я тебе устрою веселую жизнь. Ты прекрасно знаешь, что я разбираюсь в делах фирмы не хуже тебя. И я хочу получить свою долю.

– Ты понимаешь, что ставишь под угрозу фирму? – Кирилл нависает надо мной, дергает дверь и захлопывает ее. – Ты из-за своей дурацкой гордости готова разорить фирму, которой отдала столько сил?

Замахиваюсь. Ладонь обжигает, хочется шипеть, но я показываю, как мне больно. Кирилл бьет по болевым точкам, унижая и растаптывая меня.

– Обалдела? – прижимает пальцы к щеке с красным отпечатком моей ладони. – Ты что себе позволяешь?

– А ты? – мы стоим буквально нос к носу, испепеляя друг друга взглядами. – Завел любовницу и думал, что я обрадуюсь? Уходи к своей Анечке. Ты достаточно мне наговорил. Я тебя не прощу, Кирилл. За обман. За боль, которую ты мне причинил. Не прощу, даже не надейся.