Ищите женщину - Макдональд Росс. Страница 2

— Да, утомительно все время играть роль золотой рыбки. Когда я лежу здесь на солнце после обеда, то забываю, что у меня есть имя. — Она показала на бухту между волнорезами, где тихо покачивался на волнах белый плот. — Я снимаю с себя одежду и превращаюсь в протоплазму. Снимаю всю одежду...

Я посмотрел на самолет, пилот которого делал в небе виражи. Он падал, поворачивался, как сухой листок, потом взмывал вверх, как ястреб. Она засмеялась.

— Если они спускаются слишком низко, я закрываю глаза.

Мы шли от дома к воде. Маленькая бухточка выглядела довольно мирно. В полукруге белого песка она напоминала невинный голубой глаз на спокойном лице. Но когда солнце закрылось облаком, цвет ее изменился. Голубизна кое-где стала едко-зеленой, а кое-где ярко-малиновой. Это меня одновременно испугало и очаровало. Миссис Дрин почувствовала то же самое и выразила это словами:

— Вода здесь бывает странной. Я иногда ненавижу это море, а иногда безумно люблю. — Какое-то мгновение она выглядела немолодой и неуверенной. — Надеюсь, что она не там.

Начался прилив. Вода прибывала со стороны Гавайских и других островов, лежащих за ними, где в выжженных воронках непохороненными лежали тела убитых воинов. Волны надвигались на нас, ударяясь и вгрызаясь в пляж, как огромный мягкий рот.

— Здесь есть опасные течения или что-нибудь в этом роде?

— Нет, но здесь глубоко. Под плотом около двадцати футов. Я не могу достать до дна, когда ныряю.

— Я хотел бы посмотреть ее комнату. Может быть, там нам удастся узнать, куда она направилась и с кем. Вы сможете сказать, вся ли одежда на месте?

Она засмеялась, как бы извиняясь, и открыла дверь в комнату.

— Раньше, естественно, я одевала свою дочь. Теперь нет. Кроме того, половина ее вещей, наверное, находится в нашей квартире в Голливуде. Но я все же попробую помочь вам.

После яркого света солнца было приятно оказаться в прохладном помещении, окна которого были закрыты жалюзи.

— Я заметил, что дверь в дом была заперта на ключ. У вас большой дом, много мебели. Вы сами со всем управляетесь?

— Иногда мне удается выбить кое-какие деньги у продюсеров. С моими работодателями труднее. Надеюсь, они станут более покладистыми, когда закроются авиационные заводы.

Мы вошли. Это была светлая комната, очень веселая. Но сразу было видно, что прислуги в доме нет. Чулки, туфли, нижнее белье, купальники, бумажные салфетки со следами помады валялись на креслах и на полу. Кровать не убрана. Фотографию в рамке на ночном столике загораживали два пустых стакана, которые пахли спиртным. Тут же стояла переполненная окурками пепельница.

Я отодвинул стаканы и посмотрел на фотографию молодого человека в форме морского летчика. Слова «наивный, красивый и страстный» соответствовали крупному прямому носу, полным губам, квадратному подбородку и широко расставленным гордым глазам. Миссис Дрин могла бы проглотить такую вкусную и здоровую пищу в один прием. И мне стало интересно: ее дочь такой же хищник или нет? Во всяком случае, фотография Джека Росситера была единственным признаком присутствия мужчины в ее комнате. Два стакана она могла использовать сама в разное время, судя по беспорядку. Однако комната была приятной. Она напоминала хорошенькую, но неряшливую девушку. И какую неряшливую!

Мы осмотрели комнату, стенные шкафы, ванную и не нашли ничего интересного. Осмотрев шикарную, но помятую и не слишком чистую одежду, я обратился к миссис Дрин:

— Пожалуй, я должен вернуться в Голливуд. Хорошо, если бы вы поехали со мной. И расскажите о знакомых вашей дочери. Вернее, о тех, с кем она дружила. Знакомых у нее, без сомнения, было очень много. Ведь вы же сами сказали, что, возможно, она ушла с мужчиной.

— Кажется, вы ничего не нашли здесь?

— В одном я почти уверен. Она не собиралась надолго уходить. Свои предметы туалета и лекарства она оставила в ванной комнате. У нее целая коллекция разных таблеток.

— Да, Юна всегда слишком заботилась о своем здоровье. А потом она не взяла с собой фотографию Джека. У нее всего одна его фотография. И она ей очень нравится.

— Это ни о чем не говорит. Вы, конечно, не сможете мне сказать, все ли ее купальники на месте?

— Не знаю. У нее их много. В купальниках она лучше всего выглядела.

— Вы говорите «выглядела». Почему?

— Да, мне кажется, что ее уже нет. Если, конечно, вы не докажете обратное.

— Вы не очень любили свою дочь?

— Нет. Я не любила ее отца. А потом, она красивее меня.

— Но не такая умная.

— Не такая стерва, вы хотите сказать? Она довольно стервозная. Но я беспокоюсь о Джеке. Он-то любил ее, в противоположность мне.

Как бы услышав ее слова, в холле зазвонил телефон.

— Это Милисент Дрин, — сказала она в трубку. — Да, вы можете прочитать мне ее. — Пауза. — «Готовь ужин, ставь на лед шампанское, стели постель и надень свою черную ночную рубашку. Завтра возвращаюсь домой». Я правильно записала? — Потом она сказала: — Подождите минутку. Я хочу отправить ответ. Джеку Росситеру, американская морская база Аламейда. Я правильно назвала его адрес? А теперь текст: «Дорогой Джек, приезжай на голливудскую квартиру. В доме на пляже никого нет. Милисент». Повторите, пожалуйста. Хорошо. Спасибо.

Она отвернулась от телефона и буквально упала в ближайшее кресло.

— Значит, Джек приезжает завтра. До сих пор ничего не знала о Юне и сейчас тоже ничего не знаю. До завтра. — Она наклонилась вперед и посмотрела мне в глаза. — Я все думаю, насколько могу доверять вам.

— Не слишком доверяйте, но я не шантажист. И не читаю чужих мыслей. Кроме того, довольно трудно играть в теннис с невидимкой.

— Невидимка не имеет к этому никакого отношения. Я позвонила ему, когда Юна исчезла. Перед тем как пойти к вам.

— Хорошо, — сказал я. — Вы хотите найти Юну. Во всяком случае, вы так мне говорите. Кому вы еще звонили?

— Хилде Карп, лучшей подруге Юны. Ее единственной подруге.

— Как я могу с ней связаться?

— Она замужем за Греем Карпом, агентом. Живут они в Беверли-Хиллз.

Их дом на высоком плато, окруженном спускающимися вниз лужайками, был огромным, богатым и выглядел нелепо. Испанская миссия с оттенком паранойи. Комната, где я ждал миссис Карп, была просторной, как маленький амбар. Обставлена синей мебелью. В комнате стоял бар с медными перилами.

Хилда Карп оказалась блондинкой с атлетической фигурой. Глаза ее светились умом. Когда она появилась, комната стала выглядеть лучше.

— Мистер Арчер, ведь так? — Она держала в руке мою визитную карточку, на которой было написано «Частный детектив».

— Вчера исчезла Юна Сэнд. Ее мать сказала, что вы ее лучшая подруга.

— Милисент, миссис Дрин, звонила мне сегодня утром. И я сказала ей, что не видела Юну уже несколько дней.

— Почему она ушла, как вы думаете?

Хилда Карп села на ручку кресла и задумалась.

— Не понимаю, почему ее мать так беспокоится. Юна может о себе позаботиться. Она и раньше исчезала. Почему она ушла сейчас, не представляю. Но я достаточно хорошо ее знаю, чтобы сказать: она непредсказуема.

— А почему она уходила раньше?

— Почему девушки уходят из дома, мистер Арчер?

— На этот раз она выбрала странное время. Завтра возвращается ее муж.

— Это верно. Она говорила мне, что Джек прислал ей телеграмму. Он хороший парень.

— Юна тоже так думает?

Она посмотрела на меня таким холодным взглядом, как могут смотреть только очень светлые блондинки, и ничего не ответила.

— Послушайте, я работаю на миссис Дрин. Я не ищу скелетов, спрятанных в шкафах, и не заставляю их танцевать «Танец смерти».

— Прекрасно сказано, — ответила она. — В сущности, никаких спрятанных скелетов не существует. Юна немного покрутила с двумя или тремя поклонниками в этом году. Ничего особенного. Все вполне прилично.

— Одновременно с тремя? Или по отдельности?

— По отдельности. Она чрезмерно щепетильна в этом отношении. Однолюбка. Последним был Терри Невилл.