Патруль 2 (СИ) - Гудвин Макс. Страница 11

И следующий выстрел пришёлся туда куда я и целился. Привод стрелял со звуком быстрого плевка, с механическим жужжанием моторчика внутри.

— 14 шаров. — проговорил я, смотря, как стажёр корчится от боли.

Шар 0.25 грамма не мог пробить даже ткань, но зато как бодрил? Убирал тупые мысли из головы. Возможно, его можно было даже прикладывать вместо подорожника к больным местам, предварительно поплевав на пластик. Но это было не точно.

— Еще раз для тебя, черепашка-ниндзя: ты со мной не говоришь больше никогда, едешь туда, куда я скажу, стукнёшь взводному или ротному — я найду гранату для страйкбола и тебе за шиворот засуну. Понял! Кивни!

Мне кивнули. Головой, на шее которой был багровый кровоподтёк от шарика, маленький — не больше квадратного сантиметра.

— 320-ый, Казанка? — вызвали меня.

— Слушаю. — ответил я.

— Нахимова, ⅓, «Златоводск-водоканал», нажали тревожку и не берут трубку, проедь, посмотри.

— С Шевченко пошёл. — произнёс я, повесив головку рации, вопросительно смотря на водителя. — Еще выстрелить?

Стрелять не потребовалось, водитель поехал быстро, нарушая правила дорожного движения, но после первого проезда на красный я включил СГУ. И под мерцания сине-лунных огней мы полетели до Нахимова и повернули вниз к мосту через Томь, у которого и стояло здание водоканала.

Я надел страйкбольную маску, каску, Глок закрепил в броне на грудь, туда же — переносную рацию. Стажер со мной больше не говорил, а лишь всхлипывал, везя меня к месту. Свернув на Ленина, мы проехали до Учебной и снова повернули на Московский тракт. «Златоводск-водоканал» имел два подъезда: со стороны моста через Томь и со стороны Московского тракта. Притом впереди нас должен был встретить дорожный знак «кирпич», сигнализирующий об одностороннем движении, но СГУ этот вопрос решит. Хотя, какое нафиг СГУ, если впереди объект, захваченный кем-то, наоборот, надо прибыть скрытно. Да даже если там не захват, о котором мы по вводным учений не знаем, на тревогу подъезжать надо тихо, чтобы не терять фактор внезапности. Конечно, у нас первый экипаж «гибнет», мы ведь правила соблюдаем и едем под кирпич с СГУ, тем самым говоря: «Вот они мы».

Летя по Московскому, я заметил, как скорая помощь только сейчас поехала куда-то в сторону овощебазы, и, посмотрев на время на сотовом, я кивнул сам себе. Объект уже без ручек и без ножек, если, конечно, жив, если какой-нибудь сердобольный не ослабил стяжки и не отравил педофила его же гнилой кровью. Как-то этот эффект назывался, по-научному, но я не помнил, как.

— СГУ выключить. — скомандовал я.

— Туда же нельзя проезжать. — запротестовал Бахматский.

— После тревоги доложишь на меня! А сейчас слушай мою команду, СГУ выключить! Сейчас поиграем в их игры.

— У нас задача — просто приехать и погибнуть. — запротестовал стажёр.

— Да легко, высади меня у колонн моста, за двадцать метров до ворот, а сам заезжай и вставай в воротах.

Сказано — сделано. И я выскочил у колонн, на самом подъезде. Здание «Златоводск-водоканала» находилось под горой Лагерного сада и было обнесено бетонным забором голубого цвета, в котором с моей позиции виднелись любезно открытые ворота. «Террористы же всегда так делают, чтобы расстрелять первый экипаж, чтобы с их требованиями считались.» — пошутилось у меня в голове.

О времена, о нравы! Последняя война закончилась более 15 лет назад, и мы снова начали учиться по учебникам.

Я бежал к забору, и в этот момент на пути у машины, которой рулил стажёр, возник офицер в жёлтой жилетке, подняв вверх красный флажок.

Машина остановилась.

— Вы уничтожены автоматной очередью! — изрёк офицер, тоже в страйкбольной маске, на что Бахматский просто кивнул, его машина заблокировала подъезд к объекту. И откуда-то из здания вылетела граната и, закатившись под машину, хлопнула, раскидывая то ли горох, то ли шарики.

Видя заброс, я успел залечь, исполняя команду «вспышка справа», а после я ползком приблизился к забору. Офицер, проводящий мероприятие, видел меня и не нашёл в моих действиях ничего, нарушающего протокол учений. Запахло порохом.

И в этот самый момент я зажал кнопку рации.

— Казанка, 720-ому, Казанка, 720-ому. — проговорил я, но база меня не слышала из-за маломощности моей рации и нахождения меня под горой.

— 720-ый, 305-ому. — позвал меня по рации Лаечко.

— 305-ый, — сказал я, — передай Казанке, что на адресе засел противник, вооружён автоматическим оружием и гранатами, вызывай скорую, у меня водитель…

Я посмотрел на смотрящего в сотовый «уставшего» от службы Бахматского и произнёс:

— Или тяжёлый триста, или двести.

И тут мне позвонили.

— Да? — поднял я трубку от Лаечко.

— А ты что, почему не умер?

— Не получилось умереть, тут ситуация бесперспективная. В лоб штурмовать только с дымом и превосходящим числом, я бы по засевшим из гранатомёта шмальнул. Разобрал бы переднюю стенку и потом уже зачищал здание.

— Ты чё там, под грибами⁈ — спросил меня старший 305-го. — Это учения СОБРа, они должны работать. Я, короче, докладываю, что ты жив, а машина твоя условно уничтожена. Иначе меня, да и тебя, трахнут по прибытию.

— Саш, ты скажи, что плохо меня слышишь и проедешь посмотреть, а потом уже говори, что машина на адресе горит, — предложил я.

— А ты чё будешь делать?

— А я постреляю, зря нам что ли страйкбольные привода выдали.

— Тебя уволят. — выдал Лаечко.

— У меня на глазах водителя убили, я пошёл мстить. — улыбнулся я.

— Кабздец ты отбитый. — похвалил меня Лаечко и положив трубку взял рацию.

— Казанка, 305-ому, тут 720-ый связывается, говорит, что там что-то не в порядке, я проеду?

— Конечно, давай, от него нет новостей уже две минуты, должен был прибыть на адрес. — ответил Мельников.

А я пошёл вдоль бетонного забора, по внешнему периметру объекта, шёл не по тропинке, и не зря: через дорогу была натянута леска, детектор цели. Я улыбнулся, не я ставил, не мне и разминировать.

Проводив леску глазами, заметил, как в траве лежит граната на своём рычаге под своим же весом, а под ней лежит прикопанная еще одна. Я снова зашёл на тропу и, перешагнув леску, двинулся дальше, по-любому в траве еще мины, или звукошумовые. Тем временем Лаечко прибыл к объекту.

— Казанка, 305-ому, машина двадцатки горит, въезд в объект заблокирован. Мои действия? — вызвал Лаечко базу.

— 305-ый, держи периметр, внутрь не ходи, ожидай подкрепления. Как понял? — было ему ответом.

— Понял. — выдал Лаечко.

И набрал меня снова. — Ты что, где?

— Обхожу, ищу уязвимости объекта, за мной не ходи, тут мины. — ответил я.

— Ни хера себе… Какие планы?

— Саш, а можешь начать бой⁈ — спросил я.

— Как это? — заинтересовался меня Лаечко.

— Сквозь горящую 320-тку, увидь окно и дай по ним короткую очередь.

— С ума сошёл? — спросил у меня Саша.

— А я пока сзади пройду, как-нибудь… Пусть в тебя еще гранату кинут, мне шум нужен.

— Да и похер, давай поиграем! — выдал Лаечко, и там на фасаде объекта раздались звуки убивающихся о стекло пластиковых шариков.

Так, а как же мне успеть на эту битву? Я продолжал искать уязвимости в периметре…

Глава 6

Учить так учить

Бронежилет пришлось снять. Ведь в нём тело не гнулось. Глок с брони вернулся на пояс в кобуру, рацию прищепкой зацепил за пояс, и, снова надев маску и каску, я подтянулся на бетонном заборе, заглянув за периметр.

Объект, на который мы прибыли, был одним из ключевых узлов городского водоснабжения. Комплекс старых кирпичных зданий советской постройки, обнесенный бетонным забором. Главный корпус, стоял как испилин среди карликов двухэтажный, с массивными чугунными трубами из крыши, и высокими, запыленными окнами. Рядом с ним стояло приземистое одноэтажное здание с массивными стальными дверями. За периметром это было не очевидно, но тут на заборе слышался беспрерывный гул работающих насосов. Вся территория была выложена бетонными плитами, в которых кое-где виднелись чугунные люки колодцев. Внутри по периметру кто-то кому надоели бетонные блоки, заботливо высадил кусты сирени, теперь превратившимися в дикие заросли. На территории также лежали штабеля старых труб и покрышек. По сути Златоводскводоканал был идеальным местом для тактических игр — с кучей укрытий, мертвых зон и сложной геометрией.