Тим - Маккалоу Колин. Страница 47

В мужестве Мэри не было ничего необычного. А как могло быть иначе? По своему рождению она не обладала ничем, вся ее жизнь до встречи с Тимом была нацелена на материальный успех, на то, чтобы получить одобрение от тех, кто начинал в лучших условиях. И нелегко ей теперь было бросить вызов обществу, хотя ее брак с Тимом и был освящен законом. Ее страх перед насмешками даже заставил ее попросить Тима не болтать об их браке. Это был момент слабости, о котором она впоследствии очень пожалела. Нет, ей было нелегко.

Как обычно, Тим стремился помочь, и когда она делала сэндвичи, доставал хлеб и масло и гремел посудой в буфете, ища тарелки.

— Не принесешь ли большой кухонный нож, Тим? Он острый, и им легко срезать корки.

— А где он, Мэри?

— В верхнем ящике, — ответила она рассеянно, намазывая масло на каждый кусочек.

— О, о, о, о! Мэри, Мэри!

Она быстро обернулась. Крик был такой, что от страха остановилось сердце.

На какой-то момент ей показалось, что вся кухня залита кровью. Тим неподвижно стоял у полки, в ужасе глядя на свою левую руку. Вся она была залита потоком крови, которая била фонтаном из локтевого сгиба. С равными промежутками времени струя крови вылетала из раны, заливая пол до середины кухни, затем спадала и опять била струей. Небольшая лужа скопилась у его левой ноги, и вся левая сторона тела блестела от крови.

Около печки на колышке висел моток шпагата, и рядом на веревочке ножницы. Почти в тот же момент, как Мэри обернулась, она бросилась туда и отрезала несколько футов шпагата, лихорадочно сложила его вдвое, затем вчетверо, чтобы сделать потолще.

— Не бойся, мой дорогой, не бойся! Я здесь, я иду! — говорила она.

Но он не слышал. Из его открытого рта несся тонкий пронзительный вой, он бегал, как слепое животное, налетая на холодильник, на стены, на что попало, раненая рука болталась, а он старался стряхнуть ее, отбросить, чтобы избавиться от нее, чтобы она больше не была его частью. Ее крик не остановил его. Она бросилась, пытаясь схватить его, но промахнулась и попыталась снова. Обезумев от страха, он бегал кругами, схватившись за руку и пронзительно крича. Заметив дверь, он бросился к ней, но его босые ноги поскользнулись в луже крови, и он упал навзничь во всю длину. Мэри мгновенно очутилась на нем, прижимая его к полу. Она уже не пыталась успокоить его, а старалась только перевязать руку, пока еще не было поздно. Полусидя-полулежа на его груди, она схватила руку и обвязала шпагатом выше локтя, затем засунула под повязку вилку и начала поворачивать ее, пока шпагат не натянулся так, что почти врезался в кожу.

— Тим, лежи смирно! О, Тим, пожалуйста, пожалуйста, лежи спокойно! Я здесь и не допущу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, только ты должен лежать спокойно! Слышишь меня?

Паника и потеря крови истощили его. Он лежал и всхлипывал, грудь его высоко вздымалась. Она опустила голову и прижалась щекой к его щеке. Все, о чем она могла думать — это как много раз она не разрешала себе называть его ласковыми именами, как она заставляла себя сидеть спокойно напротив в то время, как всей душой стремилась обнять и поцеловать его.

Послышались удары в заднюю дверь и голос старушенции.

— Я услышала жуткий шум у вас. Сижу это я в доме… — говорила миссис Паркер, открывая дверь. Увидев залитую кровью кухню, она издала звук, как будто ее сейчас вырвет. — Господи!

— Вызовите «скорую», — с трудом проговорила Мэри, боясь отпустить Тима, чтобы он опять не впал в панику.

Миссис Паркер никак не могла уговорить Мэри встать, и когда минут пять спустя прибыла «скорая», она все еще лежала на полу, прижав щеку к Тиму. Два санитара вынуждены были сначала поднять ее.

Эмили Паркер тоже поехала в госпиталь, пытаясь по дороге успокоить Мэри.

— Не беспокойтесь о нем, дорогая, все будет в порядке. Это кажется, что было так много крови, но я слышала от людей, что если разлить пинту крови, то покажется, что разлито десять галлонов.

Районный госпиталь был недалеко, с другой стороны кирпичных разработок, и они доехали так быстро, что когда Тима уже укатили в хирургическую, она все еще находилась в шоке и не могла говорить. После того, как он упал, он впал в какое-то оцепенение и не осознавал окружающее. Он ни разу не открыл глаз, как бы боясь, что если откроет, то увидит то ужасное, что было его рукой.

Миссис Паркер, болтая непрерывно, помогла Мэри сесть в кресло в приемной.

— Разве не прелесть? — спрашивала она, стараясь отвлечь Мэри от мыслей о Тиме. — Помню, когда здесь были всего две маленькие комнатки, затиснутые между рентгеновским кабинетом и регистратурой. А сейчас как шикарно! Все эти горшки с цветами и все прочее, и на госпиталь-то не похоже! Я видела в отелях холлы, похуже этого будет, куда!.. Вы посидите тут, пока доктор придет, а я пойду и поищу мою старую приятельницу, сестру Келли, и узнаю, как насчет чашечки чая с кексиком для вас, дорогая.

Вскоре после того, как миссис Паркер ушла, вошел принимающий врач. Мэри удалось встать, и она облизала губы, чтобы начать говорить. До сих пор она еще не произнесла ни слова.

— Миссис Мелвил? Я только что видел человека из «скорой помощи», и он мне сказал ваше имя.

— Т..Т..Тим? — пролепетала Мэри, трясясь так сильно, что ей пришлось опять сесть.

— С Тимом все будет в порядке, миссис Мелвил, правда! Мы только что отправили его в хирургическую починить руку, но никаких оснований бояться нет, даю вам слово. Мы начали внутривенное вливание специальной жидкости, и как только установим его группу крови, дадим ему пинту-другую. Но в целом он в порядке. Просто шок и потеря крови, вот и все. С раной нетрудно будет справиться, я сам ее осматривал. Чистый порез. Что случилось?

— Я не знаю. Наверное, он как-то уронил нож на руку. Я не видела, как это случилось, я только услышала, как он зовет меня, — она посмотрела на него умоляюще. — Он в сознании? Пожалуйста, заставьте его понять, что я здесь, что я не ушла и не оставила его одного. Он страшно расстраивается, когда думает, что я его покинула.

— В данный момент он под легким наркозом, миссис Мелвил, но когда он придет в себя, я обязательно скажу ему, что вы здесь. Не беспокойтесь, он ведь взрослый человек.

— Дело в том, что нет. Я хочу сказать насчет взрослого человека. Тим умственно отсталый, и я единственная, кто у него есть на свете. Очень важно, чтобы он знал, что я здесь! Просто скажите ему, что Мэри здесь, недалеко.

— Мэри?

— Он всегда называет меня Мэри, — сказала она. — Называет меня Мэри, и никак иначе.

Принимающий врач повернулся, чтобы уйти.

— Я пошлю одного из стажеров записать все данные, миссис Мелвил. Это просто несчастный случай, особые подробности не требуются, если у него нет никаких других проблем со здоровьем, кроме умственной отсталости.

— Нет, у него прекрасное здоровье. Вернулась миссис Паркер, а за ней с подносом сестра Келли.

— Выпейте чай, пока он горячий, миссис Мелвил, — сказала сестра Келли. — А потом пройдите по этому коридору в ванную, снимите одежду и примите горячий душ. Миссис Паркер вызвалась сходить домой и принести вам свежую одежду, а пока можете надеть больничный халат. С Тимом все в порядке, и вы почувствуете себя гораздо лучше, если примете горячий душ. Я пошлю сиделку проводить вас.

Мэри взглянула на себя и только сейчас поняла, что она вся залита кровью, как и Тим.

— Сначала выпейте чай, пока доктор Фишер запишет все, что требуется.

Два часа спустя Мэри была опять в приемной вместе с миссис Паркер. Она переоделась и чувствовала себя лучше. Доктор Минстер, хирург, вышел, чтобы успокоить ее.

— Можете идти домой, дорогая, он хорошо себя чувствует. Перенес операцию блестяще и сейчас спит, как ребенок. Мы его немного подержим на интенсивном лечении, а затем переведем в одну из палат. Два дня последим за ним, а затем он сможет идти домой.

— Он должен получить все самое лучшее, отдельную палату и все, что может понадобиться!