Мое! - Маккаммон Роберт Рик. Страница 8

— Ox, извините, — сказала она в ответ на недоуменный взгляд кассирши. — Это мое старое место работы. Я помощник дневного управляющего в «Бургер-Кинг».

— О, вот как? — В глазах девушки вспыхнул некоторый интерес. — В котором?

Холодная пика пронзила сердце Мэри. Она почувствовала, как ее улыбка дрогнула.

— В Норкроссе, — сказала она. Это было ложью. Она работала в том «Бургер-Кинге», что на Блессингем-роуд, примерно в шести милях отсюда.

— Я только что получила эту работу, — сказала кассирша, — но здесь ничего не платят. Вы ведь нанимаете на работу?

— Нет. — Мэри подумала, что угри можно и нарисовать. А девушка, может, не так молода и не так глупа, как кажется. — Этим занимается управляющий. — Ее рука скользнула в сумочку, и кончиками пальцев она ощутила холодный металл пистолета.

— Не люблю застревать на месте. Люблю перемены. Вам там лишние руки не нужны?

— Нет. У нас хватает работников. Девушка пожала плечами.

— Что ж, может, я просто загляну и заполню анкету. Вам там выдают бесплатные бургеры?

Мэри ощутила, как кто-то подошел к ней сзади. Она услышала тихий звук — ей показалось, что это шорох пистолета, скользящего по маслянистой кожаной кобуре, и у нее перехватило дыхание.

Она всем телом обернулась, одной рукой крепко сжимая пистолет в сумочке. Она уже была готова его выхватить, когда рыжеволосая молодая мама остановила тележку с ребенком. Ребенок продолжал все так же важно чавкать, сося пустышку. Глаза его оживленно бегали.

— Эй, леди! — окликнула ее кассирша. — Вам что, нехорошо?

Улыбка исчезла с лица Мэри Террор. На короткое время молодая мать поймала проблеск чего-то, что заставило ее подать тележку назад и инстинктивно поднести руку к груди девочки защищающим жестом. Что это было — она не поняла, потому что образ мелькнул и пропал, но осталось воспоминание о плотно стиснутых зубах крупной женщины и о паре глаз-щелочек, зеленых, как у кошки. Эти несколько длинных секунд женщина, казалось, возвышалась над ней, и от кожи этой женщины повеяло холодом, будто зима дохнула.

И все кончилось, быстро, как щелчок пальцев. Стиснутые зубы и глаза-щелочки исчезли, выражение Мэри Террор опять стало безразличным и мягким.

— Леди? — снова окликнула кассирша.

— Такая милая малышка, — сказала Мэри молодой матери, которая так и не поняла, что пережила чувство страха. Взгляд Мэри быстро обшарил пространство вокруг касс. Надо выбраться отсюда, и быстро.

— Ничего, все в порядке, — сказала она кассирше. — Все готово?

— Да. Одну секунду, я уложу это в пакеты. — Пока покупки укладывали в два больших пакета, Мэри лихорадочно соображала. Сейчас опасный момент. Если они действительно охотятся за ней и собираются ее взять, это скорее всего случится, когда пакеты с покупками окажутся у нее под мышками. Она убрала права и нацепила сумочку через плечо, оставив ее незастегнутой, чтобы можно было быстро выхватить пистолет.

— Меня зовут Тони, — сказала кассирша. — Может, загляну к вам и заполню анкету.

Мэри подумала, что, если эта девица попадется ей еще раз, ее надо будет убить. Теперь она будет ходить в «Фуд-Джайант» через дорогу. Она подхватила пакеты и направилась к выходу. Через стоянку под проливным дождем шел человек в маскировочной куртке такого типа, что носят охотники на оленей. Приближаясь к автомобилю, Мэри осторожно за ним наблюдала. Незнакомец даже не взглянул на нее. Она поставила покупки на пол с пассажирской стороны, рядом с пакетом из магазина игрушек «Арт и Ларри». Под приборным щитком на металлических зажимах был прикрепленный обрез. Она села за руль, закрыла обе двери, завела мотор и поехала к своему дому окружным путем. Все это время ее руки крепко стискивали руль, глаза непрерывно рыскали от шоссе к зеркалу заднего вида, и она шипела сквозь стиснутые зубы: «Достали, суки! Ну, достали!» Налицо появился легкий отблеск пота. Она тяжело дышала. «Держись. Воспринимай все спокойно, воспринимай все спокойно. Никто тебя не знает. Никто. Никто. Никто тебя не знает». Она повторяла это, как мантру, всю дорогу к жилому зданию красного кирпича, где с одной стороны находился трейлерный парк, а с другой — ремонтная мастерская, где чинили моторы грузовиков.

Когда Мэри поставила автомобиль на стоянку, она увидела поросшую серой щетиной рожу, пялящуюся из окна соседней квартиры. Шеклету было уже под семьдесят, и он редко выходил наружу, разве что для того, чтобы собрать алюминиевые банки с шоссе. И по ночам он много кашлял. Однажды она проверила мусор, который он выкинул вечером в мусорный бак, и обнаружила там пустую бутылку «Бурбона Джаведант», подносики от свежезамороженных обедов, журнал «Кавалер» с несколькими вырезанными рекламами и кусочки письма, которые она сложила вместе под светом лампы. Это было Письмо от женщины по имени Пола, и Мэри кое-что из него запомнила: «Я действительно очень хотела бы навестить тебя. Ты не против? Билл говорит, что он совсем не возражает. Мы тут все обсуждаем и не можем понять, почему ты не приедешь и с нами не поживешь. Стыдно ведь жить так, как ты, когда накопил столько денег на торговле. Только не делай вид, что их нет. Я знаю, мама мне говорила, так что не надо. А Кэвин каждый божий день спрашивает про дедушку».

Ставя машину на ручной тормоз, Мэри увидела, как Шеклет отпрянул от окна в глубь комнаты. Он всегда следил, как она приезжает и уезжает. Точно так же он следил за негритянкой с верхнего этажа и за парочкой молодых провинциалов, которые жили с другой стороны от квартиры Мэри. Она бы начала гадать, откуда у него такие начищенные ботинки, если бы он не жил в этом доме задолго до того, как туда въехала Мэри. И все равно ей не нравилось, когда за ней следят, когда вынюхивают и обсуждают. Когда она решит, что время переезжать, то разберется с дедушкой Шеклетом. Может быть.

Мэри взяла оба пакета с покупками и внесла их в квартиру. Там все еще пахло горелой пластмассой. Передняя комната с сосновыми панелями была опрятной и в полном порядке, она никогда ею не пользовалась. Лампа «лава» отбрасывала голубой свет, вещество в ней медленно сгущалось и распадалось на части, и это наводило на мысль о сперматозоидах, ищущих яйцеклетку. Мэри положила пакеты на кухонный стол и смахнула мертвого таракана с исцарапанной пластмассы. Затем вернулась, чтобы достать своего нового ребенка.

Еще не дойдя до порога квартиры, она услышала, как открывается дверь с пассажирской стороны пикапа. Петли двери издавали высокий отчетливый скрип. Ее сердце яростно подпрыгнуло, она почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

«Шеклет! Он шарит в пикапе! Мой ребенок!» — подумала она и вышла из дверей тяжелым шагом.

Кто-то засунулся в пассажирскую дверь машины. Мэри схватила дверь и хлопнула ею по нарушителю. Раздался болезненный вой.

— Ой! Господи Иисусе!

Человек отскочил от автомобиля. Глаза его были затуманены болью, а рука прижата к боку.

— Ты что, мне ребра хочешь на фиг переломать? Это был не Шеклет, хотя Шеклет точно следил за действием из своего окна. Это был Горди Пауэре, двадцати пяти лет от роду, со светло-каштановыми волосами, свисавшими по плечам. Он был худ, как щепка. На впалых изможденных щеках и подбородке торчала щетина. Одет он был в выцветшие джинсы и фланелевую рубашку под черной кожаной курткой с металлическими заклепками.

— Ну и ну! — сказал он. — Я из-за тебя чуть не обоссался! — Это тебе для предупреждения! — сказала она. — Что ты пытаешься украсть?

— Ни хрена! Я просто подъехал и увидел, как ты вынимаешь свои покупки! Хотел вытащить для тебя следующий пакет! — Он отошел от автомобиля с тонкогубой ухмылкой. — Вот что я получаю за то, что был добрым самаритянином, да?

Мэри посмотрела налево и увидела спортивную «мазду» Горди, припаркованную за пару мест от нее. Она сказала:

— Спасибо, но я сама возьму.

Она взяла пакет с пола, и Горди увидел штамп магазина игрушек.

— Что это ты делаешь? — спросил Горди. — В игрушки играешь?

Мэри хлопнула дверью и прошла в квартиру. Горди последовал за ней, как она и знала заранее. В конце концов он же к ней приехал. Вчера она прибралась до того, как Роби так плохо себя повел.