Ненормальный практик 7 (СИ) - "Извращённый отшельник". Страница 14

И группа потянулась обратно, к резерву. Медленно, устало. Адреналин отпускал, накатывала лёгкая усталость.

Алиса шла рядом с Воробьём. И вскоре не выдержала, тихо сказав ему:

— Спасибо. За выстрел. Ты спас меня.

Юноша даже не повернулся. Просто ответил также тихо:

— Не за что.

— Ты чертовски хорошо стреляешь, Воробей. — не унималась та, в попытке вытянуть из него чуть больше слов. ВОТ ЖЕ МОЛЧУН ТАКОЙ! Её, как женщину, ещё и спасённую, ТАКОЕ РАЗДРАЖАЕТ!

— Спасибо.

— Кто ты на самом деле?

— Наёмник.

— Наёмник, — повторила Алиса с усмешкой. — Что ж, пусть будет так. Но я буду должна. После боя расплачусь, идёт?

— Идёт.

Та фыркнула:

— Что, даже нес просишь как именно?

— Не.

— А ты тот ещё сорванец, да, Воробушек?

— Наверное.

— С таким характером у тебя никогда не будет женщины, ты в курсе? — хмыкнула рыжая.

— Ага.

— Ну, точно засранец. Прям в моём вкусе, — ухмыльнулась она. — Так что ты теперь на прицеле.

— Понял.

Под этот странный диалог, и параллельно других бесед, и особенно самого громкого монолога, в коем шатен Кирилл описывал насколько он крут, седьмая группа вернулась на позицию и расселись кто где. Кто пил из фляг. Кто бинтовал раны. А кто-то просто лежал на спине, глядя в серое небо, откуда всё сыпал снег.

Кирюха подсел к Воробью:

— Неплохо стрелял, птенчик. Видел, как ты сержанта снял. Чисто сработал.

— Спасибо.

— Алиска говорит, ты её вытащил. Попал в руку магистра в момент замаха. Это правда?

— Правда.

Шатен присвистнул:

— Ничего себе. Везучий ты, паря! Или очень ловкий. — и хлопнул Сашку по плечу. — Ладно, рад, что ты с нами. Думал, будешь обузой, а ты вполне себе неплох. Извини, если наехал в начале.

— Не наехал.

— Ну и хорошо. — Кирилл глотнул из фляги. — Выпьешь? Перед следующим заходом?

— Не.

— Как хошь. — Пожал тот плечами и отошёл.

Юноша же пересчитал болты. Осталось двадцать три обычных. И пачка особых, всё ещё нетронутых. Хорошо. Их время вскоре придёт.

Поднял взгляд, оглядел команду. Все отдыхают. Буря разговаривает с дедом. Алиса чистит кинжалы. Кирилл пьёт. Лучники делятся впечатлениями. Как в следующий момент капитан Семёнов проорал:

— СЕДЬМАЯ ГРУППА! СРОЧНЫЙ ВЫХОД!

День, действительно, только начинался…

Примечание: ребят, давайте без спойлеров ха-х:D

Следующая глава будет большой) Впереди прям ОХОХОЧТОБУДЕТ)))))))

Глава 6

Прорыв на восточном краю центра

Сержант Павел Кожемяка лежал, опираясь затылком о кучу трупов, и понимал, что помрёт в ближайшую минуту. Выдохся. Ещё и ранен. По всему телу жар.

Его взвод, тридцать человек, усох до одиннадцати. Бриташки прорвали оборону с фланга, обложили. Теперь давили отовсюду. Синие и серые плащи, десятки, сотни. А впереди всей их своры, прорубая путь сквозь имперцев как копьё картон, пёр британский магистр. Кучерявый рыжий нидерландец. Низкорослый, метр шестьдесят по прикидкам, но злой сучара. И широкий, точь полурослый медведь. В синем офицерском мундире и звериной улыбкой, он рубил двуручником всех направо и налево. Каждый взмах — и трупы. Не сдерживался гадина, рубя даже своих, так что те после двух трупов товарищей старались держаться от рыжего бычка подальше. Очередной взмах здоровенным мечом и двоих имперцев перерубило в поясе пополам. Он вспыхнул эфиром, сделал мощный рывок. Убил ещё четверых. Остановить этого рыжего полулося было нечем. Он будто забивал скот. Ещё и с озорной лыбой. Да уж, на войне хватало любителей убивать. Тут им настоящее раздолье.

— Где подмога⁈ — орал молодой ефрейтор Колька, держа щит, в который прилетело уже три стрелы. Туф! Туф! — Арх бля! Где наши, блядь⁈ Нам пиздец, Пашка!

Пашка не ответил. Не придёт подмога. Все резервы кинули туда, где ещё хуже. Их взвод просто забыли. Или уже списали. Какая разница.

Нидерландец, обливая имперцев матом, приближался. Десять метров. Восемь. Шесть.

— Сукины дети! Я научу вас как драться! Идите сюда, ВЕЛИКИЙ ДАРРЕН здесь!

Пашка глянул на небо. Серое, безжизненное, снег валит. И почему-то только сейчас оно казалось красивым. Почему он раньше был раздражен столь прекрасным небом? Почему его так бесил вечный снегопад? Это же так завораживает. Вот бы и она увидела эту красоту однажды.

— Прости, Катенька, — прошептал он, думая о жене в далёком Петербурге. — Не грусти там.

Ирландец собрал свободной рукой контур, собираясь испепелить всё в округе. Как и ту кучу, у которой лежал Павел. Сейчас всё сгорит, вместе с десятками имперцев.

Пашка храбро посмотрел смерти в глаза.

Но увидел не ад, а как рыжий магистр дёрнулся. Замер на полушаге и выпучил глаза. Меч выпал. Контур рассыпался. Он попытался вытащить из горла арбалетный болт. Попытался сказать проклятие, но из перекошенного рта хлестала кровь. И рухнул мордой в снег. Помер.

Павел уставился на труп. Чего? Как?

Второй болт просвистел и воткнулся в британского мастера, командовавшим пехотой. И тот упал с болтом в груди.

Третий болт. Четвёртый. Пятый. Британцы валились один за другим, не понимая, откуда прилетает.

А потом в воздух взвились стрелы. Десятки. Лучники отработали. Стрелы посыпались на англичан дождём. Туф! Туфтуфтуфтуфтуфтуф! Пробивали шеи, глаза, плечи.

Пехотинцы Британии замешкались, перестали давить, подняли щиты от летящих стрел, заозирались.

И тогда в них врезался Буря.

Командир седьмой группы. Влетел в гущу, как быдло на чаепитие выблядков сучарных лордов. Кулачища закружили, выбивая из вражин дух. Кому повезло — просто зубы. Подравнял Буря и остроносые профили. Слабых он не трогал, а вгрызался в мастеров. А вот дед с кувалдой, залетевший следом, наоборот высекал слабовольных. Может, получал удовольствие, хрен знает. Но работу свою делал как полагается, а значит в советах дед не нуждался. Бил кувалдой так, что оставались только рыцарские ботинки. Кто-то пытался прикрыться руками, уплотнив эфир. Ага, удачи им. Конечно им был трындец. Чтобы остановить кувалду нужна либо такая же кувалда, либо наковальня вместо башки, но таких дед за всё утро пока не встречал. Удар — британец улетел на метров пять, грудина в труху. Второй удар! Бам! Другому снесло полморды. Третий — ещё мертвец.

Рядом с двумя этими зверьми рубились мечники. Кирилл впереди, тычет мечом, как шпагой. Пока что перед ним инициированные и адепты — подобным не требуется полноценный замах, хватит и тычка. О! А вот и три мастера! Вот тут стоит стать серьёзным! И он усилил эфир на около максимум, и использовал технику десяти ударов. Суть её в том, что он делает десять рывков в одной ограниченной области, но тратит немало сил. Однако, в гуще битвы способен убить двух-трёх противников своего уровня. Если те не будут максимально сосредоточены. Но в подобных свалках обычно происходит такая суматоха, что среагировать на выпады слишком трудно. Проверено множество раз.

Алиса, тем временем, появилась за спиной британского капитана, пытавшегося перестроить своих. Кинжал вошёл под рёбра, нашёл сердце. Второй пронзил шею под затылком. Капитан медленно осел, а она уже резала его адъютанта.

Лучники «седьмой» поливали с пригорка. Прикрывали её отход.

А поодаль, с другой точки, продолжал работать тот, кто начал. Воробей. Павел видел его смутно, далеко, снегопад мешал. Но результат наблюдал прекрасно — каждые несколько секунд падал очередной британец. При чём не просто пехотинец, а кто-то особенный. Болты находили цели с чудовищной точностью.

В итоге вся резня заняла меньше двух минут. Британцев, окружавших остатки взвода Пашки, раскатали, разбили и обратили в бегство к себе восвояси.

Павел медленно поднялся, не веря, что жив. Да, ранен. Но пока ещё топчет эту землю. Он огляделся. Англичане разбиты, кругом теперь не только трупы товарищей, но и этих выродков. Одиннадцать пехотинцев его взвода, что остались, тоже смотрели на всё с вытаращенными глазами.