Ненормальный практик 7 (СИ) - "Извращённый отшельник". Страница 15

Колька вдруг заорал во всё горло:

— МЫ ЖИВЫ, БРАТЦЫ! ЖИВЫ! НАШИ ПОДОСПЕЛИ! ПРИШЛИ!!! НЕ ЗАБЫЛИ! — он кричал, смахивая слёзы рукавом перепачканной в крови шинели. Плакал не потому что было страшно. Потому что о нём и о его взводе не забыли. Это был самый душераздирающий момент в его жизни. И пусть он даже не знал имён «седьмого» отряда, теперь они для него братья.

Остальные имперцы подхватили:

— БРАТЦЫ! ГОНИМ СВОЛОЧЕЙ БРИТАНСКИХ! ВПЕРЁД!!!

У всех водопадом адреналин, ярость, облегчение. Перемешалось абсолютно всё. Они ведь уже смирились со смертью, а тут — второй шанс. И этот шанс превратил безнадёжность в сокрушающую силу.

Взвод рванул в атаку следом за «седьмой», добивая отступающих «сэров». Орали, матерились, резали спины врагов и оплачивали с лихвой.

Буря в пылу тотальной ликвидации обернулся на секунду, увидел воодушевлённых пехотинцев, кивнул. Годится. Дух восстановлен. Участок держится.

Через пару минут он отдал приказ отходить. Здесь отработали — пора двигаться дальше, туда, где грохотала очередная свара, где ещё нужна их помощь.

Пашка с прижжённой раной на груди смотрел им вслед, пока не пропали в вечно падающем снегу. Потом глянул на своих.

— Седьмая группа, — пробормотал он. — Ангелы смерти для врагов. И ангелы-хранители для нас.

Колька рядом вытирал слёзы вперемешку с кровью и грязью:

— Я думал — всё, Паш. Думал — конец, хана. А они… пришли и всех порешили. Как… как это вообще?

Павел мотнул головой:

— Знать бы… Но сам вижу их впервые. Похоже, элита. Лучшие из лучших.

Магистр Виктор Крестов дрался с двумя британскими магистрами сразу и понимал, ему конец.

Его напарник, магистр Игорь Соломин, лежал в трёх метрах, без сознания, с глубокой раной в боку. Выведен из боя, может, уже труп. Виктор не знал, да и проверить не мог — отвлечёшься хоть на секунду, и зарубят.

Меч в руках со стоном стали принял удар слева. Посыпались эфирные искры. Контратака — выпустить эфирный полумесяц. Но британец поставил контур в виде гигантского эфирного кулака. Защитился, сукин сын. Справа удар, Виктор парировал, но не полностью, вражеская сталь чиркнула по плечу, оставив глубокий обожжённый порез. Эфирный панцирь в виде облика скорпиона едва держался, местами дыры. Но торс с головой пока защищены. Пока. Силы уходили. Эфир на донышке, сука. Раны копились. Вон уже левая рука онемела от ударов и принятия эфирных техник, рёбра тоже ноют, правая нога не слушается, что-то с сухожилием.

А британцы свежие. Двое на одного, работают слаженно, не дают продохнуть.

«Всё, — думал Виктор, отбивая очередной выпад. — Ещё секунд десять, и пиздец. Не выдержу. Итак дерусь на добром слове. Но эфира нет. Защита слетит, и всё…»

Он принял это спокойно. Магистр смерти не боится. Она — часть ремесла, часть жизни практика. Сорок три года пожил, двадцать из них провоевал. Нормально. Многие раньше уходят.

Британец справа с эфирным обликом носорога за спиной замахнулся для решающего удара. Мощный верзила. Виктор видел — если попытаться заблокировать, второй магистр точно пробьёт слева. Если же дёрнуться влево, первый прихлопнет. Тупик. Шах и мат, только в реальном бою.

«Прости, Игорёк, — подумал он, бросив взгляд на бездыханное тело товарища. — Не уберёг. Скоро увидимся, братец.»

Брит, рыча, рубанул мечом. Клинок пошёл сверху-вниз, светясь голубым эфиром.

Как неожиданно тот встретила кувалда.

Да, пенсионер на подработке из «седьмой» опередил Бурю.

— НЫ-А-А-А! — гаркнул старый и с левой зарядил кулаком в шлем британцу. Бамс!

Тот споткнулся. Взбрыкнулся. Но толку-то? Ведь сверху по башке прилетела кувалда. Дзвын! Дзвын! Дзвын! Дед забивал того насмерть.

— Эдва-а-ард! — завопил второй брит.

Как в того влетел Буря.

— Ты мой! — рявкнул он слюнями во все стороны.

Англичанин ударил наотмашь мечом. Так технично, что командир «седьмой» пропустил. Лезвие вспороло физический эфирный барьер и резануло нагрудник, прорезало, и вычертило кривую на левой грудине. Буря тут же отпрыгнул. Перекрутился от короткого тычка, пропустив острие клинка сбоку. Сразу же прикрылся руками от летящего контурного копья.

— Суки становятся всё противней! — рыкнул Валера. — Дядь Федь, подсоби!

И дед метнул кувалду. Брит с ошалелыми глазами прыгнул в сторону, дабы уклониться от этого ебучего молота Тора, но попал Валерке в охапку. Тот сжал его в тиски вместе с доспехами.

— Ахах! Не уйдёшь! — его руки покрылись плотной синевой, и он швырнув того на снег, стал забивать кулаками. Ярость залила глаза. Кажется, он совсем забыл, что командир и ему следует сдерживаться. Но пропущенная рана… неимоверно бесила. Уже вторая. При чём серьёзная. Если так пойдёт дальше, сколько он ещё протянет? Не хочется признавать, но уже начинал выдыхаться. Эфирное истощение даёт о себе знать. Как и усталость. Остальные члены команды тоже «сдают». Алиса, кто изначально указала на слабую сторону в виде никакущей выносливости, работала уже на сто-пятьсотом дыхании. Лучники начинали промахиваться. Мечники в куче ран. Дед тоже кряхтит, но пока негромко. И только один человек так и не пожаловался. Воробей. Работает гадёныш в одном темпе, что и утром. Вот, что значит молодость. И всё-таки… Как он умудряется не отставать от мастеров и уж тем более магистров? С этими мыслями Валерий ударил по мякоти, вернее тому, что осталось от лица англичанина и бросил взгляд в сторону.

Кажется, ещё один прорыв остановлен. Хочется сказать: заебца. Но у Валерки ощущение, будто это уже ни на что не влияет. Бриты лезут со всех щелей, как тараканы. Не поспеть. Все команды то и дело бегают от одной дырке к другой. Как по шлюхам. Вот только трахать тут некого. Не британцев же? Да и предложи сейчас секс хоть с королевой — куда бля? Валера бы послал ту нахрен. Поспать бы нормально. Ноги уже гудят. И спина.

«Постарел зараза…» — мелькнула у него ироничная мысль. — Что ж, когда-то этот момент должен был настать. Хотя… — он бросил взгляд на дядю Федю с кувалдой, — этому походу и бабу дай — оприходует. А может и двух. Ебанутый мужик. В хорошем, конечно, смысле."

Виктор жадно хватал ртом воздух, опирался на меч и пытался осознать, как же ему повезло. Помощь прибыла, когда уже не ждали.

Буря кивнул:

— Цел, магистр?

Тот кивнул в ответ и показал большой палец вверх. Сил говорить не было.

— Годится. — Валера хмыкнул и, взглянув на выживших пехотинцев, указал двум. — Заберите раненого, — ткнул он на Игоря, — в лазарет. Бегом!

Те без лишних слов подхватили раненного магистра и потащили прочь.

Виктор же нашёл в себе силы и спросил:

— Неуж-то Игорёк жив…

— Жив! — бросил один из его солдат на бегу. — Пульс есть! Врачи вытащат!

Витя выдохнул. Его друг жив. Да и он сам тоже. И посмотрел на тяжело дышащего Бурю:

— Спасибо. Я был бы трупом, если бы не вы.

Тот отмахнулся:

— Не стоит. — и более внимательно осмотрел солдат взвода. С десяток живых. На ногах стоят, значит готовы продолжать. И вновь взглянул на Виктора. — Можете дальше воевать?

Тот проверил руки-ноги — целы. Раны есть, но не критичные. Эфир восстанавливается. Меч цел.

— Смогу.

— Тогда держитесь, парни. Будет слишком горячо, придём снова. — Буря всем кивнул, после развернулся и крикнул уже своим: — Седьмая, вперёд! На севере ещё одна заварушка!

И группа рванула дальше.

Сектор Г-7, левый фланг (примерно в том секторе, где вчера Александр находился вместе со взводом старика Олафа)

Седьмая группа уже была здесь и вовсю билась. Буря с физиками крушили вражин в эпицентре прорыва одного за другим. Алиса работала в обороне врагов, убирая цели точечно. Кирилл, со стонами безысходности, что больше не может, продолжал рубиться. При том яростно, раздраженно, от чего то и дело получал новые порезы и ожоги от британских мастеров. Кажется, вот-вот настигнет его предел.