Милое дитя - Маккомас Мэри Кей. Страница 17

Эффи клялась, что сделала все возможное для подруги, когда у той возникли проблемы, связанные с рождением ребенка. Через два дня Стефани умерла, оставив слабую, крохотную девочку сиротой. Никому не оказалось никакого дела до того, выживет малютка или умрет. И тогда Эффи, втайне от всех страстно желавшая иметь дочь, против воли своего брата взяла ребенка себе и назвала ее Эллис.

Поскольку брат Эффи заботился о ней, он терпел присутствие Эллис в своем доме, и девочка долгое время ничего не знала о тайне своего рождения, пока однажды Томми Ли Таккер не поколотил ее после занятий в школе и не рассказал всем-всем об обстоятельствах ее появления на свет. Вот тогда Эллис и узнала, почему это «дядя» любит ее не так, как своих племянников…

Брис застонал во сне и сбросил с себя одеяло. Он попытался скинуть и повязку с груди, но девушка нежным, настойчивым движением убрала его руки от компресса. После короткой схватки мужчина вынужден был покориться.

— Чш-ш-ш!.. Лежи спокойно, — тихонько шепнула Эллис. — Твоя сила тебе потребуется потом, попозже.

— Эллис! — еле слышно позвал мужчина и слабо закашлялся.

— Поспи еще, Брис. — Она уложила его руки вдоль тела и натянула одеяло ему до горла.

Его левая рука снова выбилась наружу. И когда девушка потянулась к ней, чтобы водворить ее на место, то внезапно почувствовала, как неожиданно крепко он схватил ее запястье.

— Эллис…

— Да, да, Эллис, — сказала она, как будто он спрашивал. — Только не начинай со мной опять драться. Ты не в лучшей форме, так что я тебе грудь проломлю, если ты побеспокоишь меня.

— Не выйдет, я стойкий, как скала, — прошептал Брис, все так же лежа с закрытыми глазами.

— Ну, может, когда-нибудь и станешь, «как скала».

— Почему?

— Потому что до сих пор не развалился. Спи, — просто ответила Эллис, чувствуя, как он схватил ее пальцы.

Она укутала его плечи одеялом, оставив ему левую руку, которую держала в своей, свободной. И вновь прикосновение к нему вызвало в ней удивительно волнующее чувство. Его кожа была горячей и до сумасшествия гладкой, а под ней перекатывались бугры крепких, как камень, мускулов. Даже неподвижное и беззащитное во сне тело Бриса казалось тяжелым и крепким, сильным и волнующим. Наконец Эллис высвободилась, размяла пальцы, радуясь своим ощущениям.

Как бы она, интересно, чувствовала себя в таких, как у Бриса, могучих руках? А может, он будет нежно ее касаться и шептать ей ласковые слова? А потом он ее поцелует нежно-нежно… Его глаза будут сиять любовью и счастьем. Он будет ее любить, заботиться, защищать..

Эллис вскочила с кровати и стала покачивать его руку в своих ладонях, как горячую картофелину, потому что мужчина беспокойно зашевелился и пробормотал:

— Жарко!.. О Боже, как жарко…

— Я… я знаю, — говорила Эллис, чувствуя себя виноватой за то, что позволила подобные мысли.

Если бы даже Брис и испытывал хоть что-то, близко похожее на ее мечты, то и тогда ей бы не удалось ни на секунду забыть о том, что у нее уже есть очень важные обязательства перед человеком, который был для нее всем на свете. Он значил для нее больше земли, луны и звезд, вместе взятых. И, кроме того, была еще Лидди Эванс Эллис намочила пеленку в сосуде с холодной водой и обтерла больному щеки и лоб. Несколько минут она повторяла эту процедуру, увлажняя ему кожу, смахивая волосы с его висков и думая, что он заснул.

Но в эту секунду Брис приподнял руку и взял ее ладонь своими пальцами. Глаза его все так же были закрыты.

— Эллис?

— Да?

— ..Спасибо!

Что-то тяжелое и твердое подступило к ее горлу. Она попыталась сглотнуть, и ее подбородок задрожал. О Боже! Девушка взяла свободной рукой влажную ткань и положила парню на лоб. Рука, которую она продолжала удерживать в своих ладонях, стала совсем невесомой. Эллис не могла думать больше ни о чем, кроме нее. Вместо того, чтобы положить его руку под одеяло и тем самым предотвратить дальнейший бред, она накрыла его натруженные, длинные пальцы своими собственными, и ее мысли потекли в другом направлении.

У Эффи Уотсон пальцы были толстыми, негнущимися и такими же мозолистыми, как , и у Бриса. У нее были удивительные, особенные руки. Нежные, когда расчесывали длинные, густые локоны Эллис, и добрые, когда Эффи обнимала ее и целовала в щеку перед сном.

Пока Эллие не исполнилось одиннадцать лет, она нуждалась в защите, которую давала ей ее приемная мать, и Эффи старалась. Она делала все возможное и невозможное, чтобы Эллис чувствовала, что ее любят и жалеют. Даже когда правда о ее рождении открылась для всех, в их отношениях ничего не изменилось.

Она потеряла Эффи. Эллис до сих пор помнит, какую боль ей пришлось испытать в тот день, когда случилась эта трагедия. В Стоуни Холлоу не осталось ни души, не содрогнувшейся от печали и горя при вести о том несчастье, которое свалилось на дом Талботов-Уотсонов. Все горевали, услышав, что на их добрую, милую Эффи рухнуло дерево, но ни у кого не нашлось и слова, чтобы утешить маленькую девочку, чье сердце и все будущее умерли вместе с этой женщиной.

Некоторое время, пока было возможно, семья Эффи еще кое-как перебивалась, однако вскоре положение холостяка с четырьмя детишками стало совсем безнадежным. Обнаружив, что невозможно одновременно работать и ухаживать за детьми, брат Эффи оказался вынужденным обратиться к своей родне за помощью.

Его вторая сестра выразила желание взять в дом мальчиков, но Эллис была ей вовсе не родственница, да к тому же со слишком темным происхождением, поэтому для нее там места не нашлось.

— Я обещаю, что буду хорошей! — умоляла девочка, цепляясь за своего старшего брата и надеясь, что он никогда не бросит ее. — Я буду все для вас делать. И есть ничего не буду, обещаю.

— Оставьте ее одну, мальчики, — спокойно сказал дядюшка Кэл, — она не может идти с вами.

— Она не причинит хлопот! — говорил тогда Бобби, а его голос ломался и прерывался от волнения.

— Мы будем сами заботиться о ней, поделимся с ней едой, — присоединились к нему другие мальчуганы. Младший из братьев уже начал вытирать заплаканные глаза и нос рукавом своей рубашонки.

— Она нам чужая, — объяснил им Кэл. — Она не наша родственница. И Фэйлин ее не знает так, как мы ее знаем. — Мужчина оторвал ее от брата. — Нет нужды дальше спорить. Я вашей маме обещал, что позабочусь об Эллис и устрою ее. Так и будет.

Эллис казалось, что ее сердце разорвалось на тысячу частей и истекало кровью.

Дядя Кэл пообещал, что возьмет мальчиков назад, когда сможет, но все они выросли в горной деревне и знали, как обстоят дела с обещаниями взрослых — ничего этого не будет.

Глава 6

Эллис услышала в холле звуки шагов Бака еще до того, как он взялся за дверную ручку. Она стояла напротив кровати у окна, и в это время в дверном проеме показалась голова Ласалля-старшего.

— Ого, час прошел. Не пора менять этот компресс?

Девушка кивнула, приглашая его в комнату.

— Я полчаса назад сменила один ему на груди. И жду теперь тебя.

Потом она взяла кастрюльку с вареным луком и подошла к постели больного.

— Надо было позвать меня, — с этими словами Бак направился к кровати брата.

— До этого времени не было необходимости, — Эллис удивилась тому, с каким беспокойством Бак смотрел на Бриса.

— Как он себе ведет?

— Лучшего пациента и представить невозможно, — девушка улыбнулась одной из своих чрезвычайно редких улыбок. — Очень жаль, что его изысканные манеры исчезнут, когда он выздоровеет.

— Он не очень галантный, да?

Эллис хотелось пошутить, чтобы доказать Баку, что и она любит хорошую шутку, но, кажется, только удалось смутить его. Словно они говорили о двух разных людях.

— Нет, не очень… По крайней мере не со мной, — ответила она. — Он слишком принырливый, суется не в свои дела. — Девушка задумалась. — Смеется он в самое неподходящее время и понимает это лишь, когда доведет человека до сумасшествия своим идиотским смехом, и… я бы не хотела критиковать твоего родственника и наговаривать на него, но пытаться вычислить, что он выкинет в следующую минуту — это все равно, что выцеживать мед из ежевичного компота.