Милое дитя - Маккомас Мэри Кей. Страница 19

— Пусть он весь день сегодня лежит и спит, — не повела и бровью Эллис, обращаясь к Баку. — И давайте ему побольше пить. Компрессы больше ставить не надо, а вот от кашля луковый отвар пусть пьет через два часа, иначе его бестолковая голова совсем оторвется от такой тряски.

— Ты хоть сама когда-нибудь пробовала ту мерзость, которую залила в мою глотку?

— Это, по крайней мере, заставило тебя минут пять лежать смирно.

Вообще-то оба брата были чрезвычайно спокойными людьми. Они могли провести вместе несколько дней и не проронить ни слова. А сейчас они оба смотрели друг на друга: Бак — улыбаясь, а Брис — совершенно растерявшийся и изумленный.

По глубочайшему убеждению Эллис, в списке величайших наслаждений, доступных человеку, душ занимал второе место вслед за ночным полноценным сном. Впервые за последние две недели помывшись по-настоящему, Эллис воспряла духом, и это позволило ей еще продержаться утром на работе, прежде чем она все-таки стала ощущать последствия того, что не спала вот уже тридцать шесть часов.

Чувство долга заставило девушку попросить у Лути дополнительную работу днем. Однако, когда пожилая женщина мягко настояла на том, чтобы она все же отдохнула, Эллис в глубине души обрадовалась. Ей, конечно, нужны были деньги, но к обеду она просто еле передвигала ноги и медленно тащилась с одного места на другое.

Как ей удалось добраться до Ласаллей, она бы и сама не смогла сказать. Когда ее старенький пикапчик свернул на полуспрятанную дорогу, ведущую к их дому, Эллис страшно обрадовалась, что ей не пришлось долго разыскивать это место.

— Эллис, — обратилась к ней Энн, стоя в дверях, — Тебе вовсе нет необходимости каждый раз стучаться, когда ты приезжаешь домой. Ты же теперь живешь тут.

Девушка остановилась в нерешительности, а хозяйка открыла пошире дверь и провела ее в дом, обняв одной рукой за плечи.

— Я отнесла твои вещи в комнату миссис Ласалль. Это вторая дверь налево. Мы ее еще не переделали — хотим сначала оборудовать детскую, но кровать там в порядке, а для тебя это сейчас, пожалуй, самое главное. Ты выглядишь совсем изможденной. Эллис вздохнула, кивнула и позволила Энн продолжать болтовню.

— Хочешь есть? Я могу что-нибудь разогреть, там есть немного бульона.

— Спасибо, я поела у Лути. — Она улыбнулась и добавила:

— У нее отличные бисквиты.

Энн помрачнела, — Знаю, мне об этом все уши прожужжали. Я могу готовить только из концентратов, и это все совсем не то.

— Как Брис? — спросила Эллис, поднимаясь вслед за Энн вверх по лестнице.

— Ну, если не считать сухого кашля и того, что он похож на выжатый лимон, то все нормально. Ни за что бы не догадалась, что лук может пригодиться для таких целей, — рассмеялась вдруг хозяйка. — Где ты научилась всему этому?

— Ты говоришь, сухой кашель? — Мозг Эллис уже не мог воспринимать ничего, кроме только тех фактов, которые имели непосредственное отношение к делу.

— Средство от кашля дает потрясающий эффект, но он кашляет, как дряхлый старичок с плевритом.

— Было бы неплохо растереть грудь. — Эллис нахмурилась. — Там еще осталась растирка?

Энн засмеялась.

— Он не желает даже видеть твое средство, и, говоря по правде, я не могу его за это осуждать. У меня из глаз текут слезы, как только я подумаю об этом ужасе.

— А где эта припарка? — спросила, останавливаясь, Эллис.

— В его комнате, — Энн выглядела смущенной и обеспокоенной, особенно увидев, что Эллис не имеет настроения смеяться.

А та, кивнув, развернулась и зашагала в комнату Бриса с видом солдата, идущего на пост, решительно и сосредоточенно.

— Я не понимаю, почему должна терять время и собственные силы на то, чтобы ухаживать за таким неблагодарным мужчиной, который ведет себя по-детски и отказывается лечиться, — заявила Эллис, подбоченившись и с вызовом глядя на Бриса.

Он возлежал на кровати, опираясь на подушки, накрывшись чистой простыней, и читал газету. За время ее отсутствия, Брис побрился, принял душ, одел белую теннисную майку и… ну, что там у него под простыней. Сейчас он казался таким красивым, таким мужественным, таким… «Нет! Он просто хорошо выглядит», — решила девушка, стараясь успокоить разбушевавшееся воображение.

— А-а-а! Вижу — ты энергичная и сдержанная, как всегда, — воскликнул он, улыбаясь ей и сияя, как новенькая монета.

Не обращая внимания на него и на холодок в низу живота, девушка осмотрела комнату и обнаружила кувшин с лекарством, которое она смешивала утром, на том же месте, где и оставила его, уходя на работу. Правда, вода уже остыла, чтобы придать требуемую убойную силу смеси из свиного жира и уксуса.

— Я сейчас спущусь подогреть все это, — пообещала она Брису, — а когда вернусь, ты натрешься моей мазью, иначе я палец о палец не ударю, когда у тебя вновь поднимется температура. Помирай на здоровье! Ты слышишь меня?

— Вот, наконец-то ты заговорила со мной ласково, — невозмутимо откликнулся Брис. — Эллис, я клянусь, что если ты не прекратишь сейчас со мной так разговаривать, я потеряю голову от любви к тебе. Я и так уже еле сдерживаюсь.

— Ладно, заткнись! — Эллис прижала ладонь к сердцу, чтобы сдержать бешеный приступ волнения, охватившего ее. — Кажется, ты потерял последние капли ума. Тебе что, нравится болеть?

— Вообще-то нет, но когда я вижу, как нежна и обходительна со мной моя сиделка, у болезни появляются свои плюсы.

— Ха, обходительность! — пренебрежительно хмыкнула она. — Если тебе нужна обходительность, так делай то, что я тебе говорю, и делай, как следует. Я не намерена тратить силы на то, чтобы каждую ночь сидеть возле тебя.

Девушка выпорхнула из комнаты, спустилась по лестнице и прошла в кухню. Пока разогревалась растирка, Эллис старалась подогреть свой гнев и раздражение против него. «Упрямый, как бык, ребячливый мужчина», — распалялась она. Почему, собственно, она беспокоится о нем? Он ей не родственник, даже не друг. Он назойливый приставала и вор…

Неожиданно Эллис вспомнила, что ее пакет с деньгами все еще лежит в кармане пальто, там, где она его оставила с ночи. Девушка стремительно бросилась в холл, схватила пальто, висевшее совсем рядом с входной дверью, и облегченно вздохнула, почувствовав приятный вес содержимого кармана. Наморщив лоб, она попыталась обдумать, где бы найти новое, более безопасное место для своих сокровищ.

Земля основательно промерзла, так что нечего и думать о том, чтобы закопать их. Да и страшно было лишаться возможности в любой момент достать их, поэтому мысли Эллис вновь обратились к грузовичку. Конечно, Брис сумел найти ее тайник под сиденьем, но она умная девушка и извлекла необходимый опыт из этого урока…

Эллис внимательно осмотрелась по сторонам, а потом сдвинула назад черную изоляционную ленту, закрывавшую большую дыру в сиденье пикапа. Затем отодвинула в сторону поролоновую набивку, сунула туда свой пакет и привела все в прежний вид. Вслед за этим она раза три качнула сиденье и слегка помяла ленту, чтобы все выглядело так, как будто года три никто за него не брался. Девушка удовлетворенно хмыкнула. Теперь ее деньги надежно запрятаны и в таком месте, где никто и не подумает их искать.

— Я даю тебе последний шанс, Брис Ласалль, — сказала она через несколько минут, подойдя к подножию его кровати и держа в руке маленький кувшин с растопленным свиным салом. — Или ты будешь мужчиной и сделаешь, что тебе велено, или я умываю руки.

Она настолько устала, что уже не могла смотреть, ее глаза буквально слипались, и ей вряд ли удалось бы с точностью сказать, растирался он или проявил малодушие.

— Ах, Эллис, — жалобно хныкал Брис, но в глазах его мерцали озорные искры. — Попросить меня намазаться этой мерзостью, это все равно, что просить вскрывать себе вены. Нет! Я умоляю, не надо на меня изливать свой гнев, милая Эллис! Не хочу, чтобы ты думала, будто я трусливая и неблагодарная скотина. Я не могу себя этим помазать, у меня просто руки не поднимаются и все, — он откинул до пояса простынь и задрал рубашку на самую шею. — Но если это сделаешь ты, я буду спокоен, как надгробие, и дергаться не стану.