Блестящая партия - Маклейн Джулиана. Страница 37

– Дорогая, мужчины всегда легко поддаются страсти. Вы очаровательная женщина, Софи, и, глядя на вас, любой из них почувствует желание. Важно то, что Джеймс женился на вас. Он мог иметь любую женщину, которую только захотел бы, но выбрал вас и сделал своей герцогиней. Вы пока еще не сознаете, как вам повезло.

Карету покачнуло, Софи схватилась за сиденье.

– Поверьте, Флоренс, меня абсолютно не радует то, что я герцогиня.

– Неужели вы, в самом деле, так думаете? – В голосе графини прозвучало откровенное недоумение.

Софи нерешительно взглянула в синие глаза Флоренс. Был один вопрос, который мучил Софи, мучил с того самого момента, когда эта женщина попыталась убедить ее стремиться к браку с герцогом Уэнтуортом. Увы, влюбившись в Джеймса, Софи не хотела слышать ничего, что говорило не в его пользу.

– Хочу узнать о том, как вы впервые встретились с Джеймсом.

Флоренс пожала плечами и глубоко вздохнула:

– Почему вы спрашиваете об этом?

Софи еще больше разволновалась.

– Вы что-то скрываете от меня, Флоренс. Пожалуйста, расскажите мне все, – попросила она, чувствуя, что возникшее между ними напряжение все больше усиливается.

– Теперь уже это не имеет никакого значения, – небрежно отмахнулась Флоренс.

– Для меня имеет. Вы должны рассказать мне.

– Но я не вижу в этом абсолютно никакого смысла...

– Прошу вас, пожалуйста, – настаивала Софи.

Не имея больше сил сопротивляться, Флоренс снова глубоко вздохнула:

– Ну, так и быть. Кое-что произошло, но, как я уже говорила, из этого ничего не вышло. Я встретила Джеймса на балу в первую неделю моего пребывания в Лондоне, тогда я, как и вы, была в восторге от всего увиденного. Когда Джеймс вошел в зал, он выглядел таким элегантным и красивым, что меня сразу потянуло к нему, мне даже захотелось, чтобы он стал моим прямо там, на балу, и чувство это было сильнее любого, какое я когда-либо испытывала. – У Софи мурашки побежали по коже, а Флоренс между тем продолжала: – Меня представили ему, мы танцевали, потом еще несколько раз встречались на балах и приемах, пока в один прекрасный вечер я не решила, что Джеймс должен стать моим. Тогда мы ушли вдвоем. Мы нашли уединенную библиотеку, где никого не было, и провели там какое-то время.

Сердце Софи с шумом билось в груди. Ей казалось, что она может потерять сознание прямо тут, в карете.

– Тогда он мог погубить меня, – медленно проговорила Флоренс.

– Так и случилось?

Графиня отрицательно покачала головой:

– Нет. Слава Богу, в последнюю минуту я пришла в себя и остановилась. Это просто чудо, что нас никто не обнаружил, но больше Джеймс никогда не сказал мне ни одного слова. Я писала ему письма, надеясь, что он попросит моей руки, но герцог ничего не ответил. При встречах он молчал как могила и был так же холоден. После этого я поняла, что у него сердце из камня, и возненавидела его. Я и сейчас ненавижу его. – Флоренс несколько минут молча смотрела в окно, потом извиняющимся тоном проговорила: – Простите меня, мне не следовало вам это рассказывать. Теперь Джеймс ваш муж...

Ком в горле мешал Софи говорить, но она все же спросила:

– Почему вы раньше не сказали мне об этом?

– Я пыталась. Помните, я говорила вам о его репутации.

– Но тогда это казалось досужими сплетнями.

– Большая часть действительно была пустыми сплетнями, но в отношении некоторых моментов... Впрочем, вы и ваша матушка так стремились заполучить Джеймса в мужья, что ничего не хотели слушать. Кроме того, каждый раз, когда я вспоминала о том, как свысока смотрят на таких, как мы с вами, в Нью-Йорке, я хотела, чтобы все у вас получилось.

Задавая, последний вопрос, Софи постаралась, чтобы голос ее звучал спокойно, без злости и раздражения:

– Вы не рассказали мне всю правду потому, что хотели отомстить нашим высокомерным соотечественникам?

Флоренс удобнее уселась на сиденье.

– Не только это. Мной овладело возбуждение, какое бывает во время охоты. Герцог был самым интересным, самым престижным скандалистом, и я понимала, как это соблазнительно для вас и вашей матери. Я искренне желала вам успеха и очень хотела, чтобы этот брак помог вам обрести свое счастье.

Несколько долгих мгновений Софи пыталась избавиться от какого-то странного шума у нее в голове. Ну почему она не оказалась мудрее и словно ослепла?

– Пожалуйста, – наконец обратилась она к Флоренс, – скажите мне, вы счастливы в своем замужестве?

Графиня пожала плечами:

– Вряд ли кто-нибудь на самом деле знает, что такое счастье. Могу лишь подтвердить, что я вышла замуж весьма удачно.

Софи с трудом разомкнула губы:

– И вы смогли полюбить друг друга?

Флоренс задумчиво провела рукой по своей юбке.

– Конечно. Со временем так же будет и у вас с Джеймсом.

Глаза Софи наполнились слезами, ей даже показалось, что воздух в карете стал слишком плотным и им обеим трудно было дышать.

Внезапно Флоренс взяла ее за руку.

– Вы должны гордиться, Софи. Герцог Уэнтуорт женился на вас, хотя прежде клялся, что никогда не женится. Вы, американская девушка, совершили настоящий подвиг. Никто и не предполагал, что вам это удастся. Полагаю, вы не можете не быть в восторге от своей победы.

Ошеломленно взглянув на свою собеседницу, Софи окончательно поняла, что никаких мудрых советов от Флоренс она не дождется, что ее надежды были напрасными. Графиня Лансдаун ее не понимала или не хотела понять. Эта женщина действительно приехала в Англию в поисках титула и получила его, а все остальное для нее, вероятно, не имело значения.

Рассеянно глядя в окно, Софи чувствовала себя еще более одинокой, чем когда-либо. Неужели она станет через несколько лет такой же, как Флоренс, и не захочет признать, что совершила ошибку? Вместо этого, изобразив на лице выражение удовлетворения, она станет уверять всех, что вполне счастлива, и, в конце концов, забудет о том, что когда-то совсем по-другому представляла себе настоящее счастье...

Карета в очередной раз подпрыгнула, и от этого голова Софи разболелась еще сильнее. Попытки Флоренс успокоить ее успеха не имели, поскольку теперь она точно знала, что Джеймс и лучшая подруга ее матери многое скрывали от нее. Они оба помогли ей войти в мир, в котором она вот-вот окончательно задохнется, хотя оба прекрасно предвидели такую возможность.

У Софи вдруг появилось ощущение, как будто у нее пропала душа. Ей казалось, что сначала на нее надели корону, а затем засунули в позолоченный склеп, обещая сделать счастливой, и вот теперь никто не хочет слушать ее жалоб.

Через несколько дней после отъезда Флоренс, за завтраком, свекровь сообщила Софи, что существует традиция, согласно которой в конце октября герцог и герцогиня Уэнтуорт приглашают гостей на охоту. Приглашения гостям должна написать молодая герцогиня.

Кто были эти гости, Софи могла только догадываться, и когда пришло время отправлять приглашения, она вынуждена была обратиться к свекрови.

Подойдя к двери, Марион и собираясь постучать, Софи неожиданно услышала всхлипывания, доносившиеся изнутри. Испытывая невольное удивление, она несколько секунд стояла, прислушиваясь, но потом все-таки решила постучать.

Сначала до нее донесся странный звук, как будто в комнате что-то упало на пол, а еще через несколько секунд раздался недовольный голос Марион:

– Да, заходите!

Войдя, Софи огляделась. Если Марион и плакала раньше, теперь это было совершенно незаметно: выражение лица свекрови было, как всегда, безучастным и холодным.

– Что вы хотели? Я сейчас очень занята...

Уставившись на шарф, который вязала Марион, Софи объяснила цель своего прихода:

– Мне нужен список гостей, чтобы написать приглашения.

Может быть, ей следовало спросить Марион, все ли у нее в порядке? Софи не знала, как ей поступить.

Встав со стула, Марион с раздражением проговорила:

– У меня нет ни времени, ни сил для того, чтобы выполнять ваши обязанности, дорогая. Вам следует справляться с ними самостоятельно.